Сибантийский транзит

– А смикрик? – только и выговорил  Анджей.

– Не равняйся! Если бы не рыбы, уже выскочил бы из воды с другой стороны!

– Из воды? А рыбы?

– А рыбы бывают, что и вываливаются. Но не все выдерживают перепад давлений, некоторые взрываются. А некоторых ловят и варят!

На всякий случай Анджей отодвинулся подальше. То, что зеленая колонна была реальным водяным столбом, как-то не укладывалось в голове! Он вспомнил прошивший туннель в Форталесе небоскреб. Похоже, что искривление пространства на Сибанте принимало самые причудливые формы!

– И при чем здесь тот металлический болван?

– Это астрельская разработка. Их много находят в окрестностях Лансадора. Наши научились их активировать и ставить в домах, чтобы гравитационные штормы не сбивали баланс жилища!

– Да? – неопределенно протянул Анджей, стараясь, чтобы вид у него был не совсем уж глупым. Ему как-то не приходилось слышать о гравитационных штормах и о специальном по этому случаю балансе.

– На шлепках покататься хочешь?

– На чем?! – Анджей оглянулся на Эшика и увидел, что таншайв корчит ему жуткие рожи. Эшик чего-то не одобрял. Но что именно вызывало такую мимику: идея покататься или возможная идея отказаться от катаний – Анджей так и не понял.

– На шлепках. Это места, где гравитация нестабильна. Здесь в двух шагах отсюда. Пойдем?

– Пойдем! – согласился Анджей и по внезапно расширившимся глазам Эшика понял, что, кажется, не угадал.

93

К шлепкам действительно пришлось идти пешком. По странной улице мимо домиков, у которых не было одинаковых стен. Если две стены были каменными, то третья непременно металлическая, а четвертая похожа на пластиковую. Только пластик какой-то весь перецарапанный и утыканный маленькими щетинками. Анджей не удержался, чтобы не пощупать одну такую стену, и тут же получил слабый электрический разряд. Слабый, но вполне достаточный, чтобы руку тряхнуло. Не успел он поинтересоваться назначением  таких стен, как домишки расступились, и за ними обнаружился обычный пустырь: с кучами заросших травой металлических обломков, одинокой пластиковой бочкой, и не менее одинокой щетинистой стеной. Пустырь расположился на склоне холма, и заканчивался обрывом, за которым вдалеке виднелись крыши все тех же домиков. От места, где находились наши путешественники, до ближайших домиков было не менее километра.

– И где же здесь шлепки? – спросил Анджей, чтобы хоть что-нибудь сказать. Похожих пустырей хватало и в его родном городе, правда, там следили, чтоб горожане не сваливали там мусор. А эта бочка…

Анджей шагнул к бочке, но тут же получил чувствительный толчок пониже спины, взмахнул руками, сделал еще шаг и оказался метрах в трех над землей, стоящим на кромке той самой бочки, зависшей в воздухе без видимой опоры.

– Что за, – начал он, но фразу не окончил. Шаннуир промелькнула рядом, в замедленно-балетном прыжке перенеслась через щетинистую стену и зависла метра на полтора выше его собственного уровня. Некоторые округлости фигуры, очерченные фоном далеких крыш, показались Анджею заслуживающими одобрения.

– Эй, подожди меня! – крикнул он, отталкиваясь от бочки. Но следующий шлепок отправил его не к стене, а к обрыву! Анджей завис в воздухе в нелепой позе: ноги ушли вперед, сам он едва не завалился на спину, а высота обрыва вполне подразумевала возможность свернуть шею.

Под ногами что-то пружинило, бок и левая рука тоже лежали на невидимой опоре, но правая рука беспомощно болталась в воздухе в струях бессовестно холодного ветерка. У Анджея взмок не только лоб, но и спина, потому что вид маленьких домиков далеко внизу намекал: шмякнуться с такой высоты будет чувствительно.

Еще один сквозняк, и Анджей понял, что Шаннуир находится рядом, но опять немного выше. С этой позиции округлости представлялись еще более интересными.

– Эй, как ты это делаешь?! – старясь не менять позу, крикнул он. – Как мне встать?

– Там где есть опора – теплее, а где дыры – там сквозняк! – ответила девушка. – Попробуй почувствовать разницу температур!

Справа явственно поддувало, слева вроде бы веяло теплом. Но все портил двадцатиметровый обрыв. Ощущение того, что соприкосновение с Сибантом будет неласковым, заставляло мышцы в ужасе цепенеть.

И тогда он закрыл глаза и начал думать о тренировке. Что такое – пробежать по перилам моста? Пустяк! Там все равно внизу вода, в крайнем случае – вымокнешь. Здесь почти то же самое, только вместо воды, а пустота. Где-то рядом должно быть тепло.

Не открывая глаз, он перевернулся набок и встал на ноги. Тепло шло снизу и спереди. Анджей сделал шаг,  снова почувствовал толчок в спину, но ноги уже ощутили опору. По-прежнему, не открывая глаз, он простучал опору носком ботинка и понял, что рядом тоже должна быть поверхность.

Шагнул, но неожиданно в воздухе наткнулся на что-то теплое и упругое, и упал бы, если бы не схватился. Открыв глаза, понял, что держит  в объятиях Шаннуир, которая смотрит прямо в лицо спокойно и с любопытством.

– Ты быстро учишься! – сказала она. – Пройди еще немного вперед!

С некоторым усилием разжав руки, Анджей сделал следующий шаг и каким-то шестым чувством понял, что здесь поверхность опоры шире. Шаннуир перешла следом.

– Садись! – сказала она и села прямо в воздухе. – Здесь устойчиво!

Анджей тоже сел и почувствовал, как слегка поддувает спереди. Здесь можно было сидеть, как в кресле, потому что впереди опора заканчивалась, и можно было болтать ногами. Сидеть в воздухе над двадцатиметровым обрывом и болтать ногами! Именно этим Шаннуир сейчас и занималась: сидела и болтала ногами, пританцовывая на месте, и лукаво поглядывала на него.

И тогда Анджей не выдержал:  привлек ее к себе и впился губами в губы.

– Я не смотрю! – закричал откуда-то сзади Эшик – Но лучше бы и не видел!

Шаннуир на мгновение крепко прижалась к Анджею, но через секунду вырвалась, а просто приложила его руку к своей щеке и погладилась, как кошка.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Анджей, неопределенно кивая куда-то в сторону обрыва. – Хочешь, чтоб я себе шею свернул?

– Хочу, чтобы ты на это посмотрел! – просто ответила девушка.

Тогда Анджей отвел взгляд от ее лица и увидел, как два сибантийских солнца освещают пространство, отражаются в крышах далеких домиков, как встает на горизонте мираж, в котором набегают на берег неспешные волны. Как плетется внизу одинокий и совершенно «ничей» тремпаро. Как, переставляя узловатые корни, перебираются на другую сторону улицы бродячие деревья…

– Вы что, до ночи здесь застряли? – почему-то скрипучим голосом крикнул сзади Эшик. – А я вот все расскажу Идальго!

Шаннуир нахмурилась, отодвинулась и встала. Анджей тоже нехотя поднялся, повернулся и сорвался! Тело ухнуло вниз, но руки привычно схватились за опору, мышцы напряглись в судорожном желании выжить.

– Закрой глаза! – крикнула Шаннуир.

Анджей зажмурился и начал медленно подтягиваться.

– Я не могу тебе помочь! Почувствуй температуру!

Взобравшись обратно на опору, Анджей подождал, пока перестанет бешено колотиться сердце. Откуда-то снизу шло тепло. Он опять сделал шаг, потом второй и пошел, не открывая глаз, но чувствуя, как рядом перепрыгивает с одной невидимой опоры на другую Шаннуир. Потом она схватила его за руку, Анджей открыл глаза и понял, что они уже стоят  на дороге за несколько метров  от пустыря.

Подошел  Эшик, размахнулся и крепко приложился ладонью к упруго обтянутому бриджами заду дочери короля.

– А это тебе шлепок от меня! – мрачно сообщил он. – Раз ты их так любишь! Будешь знать, как издеваться над гостями!

94 Эшик

Я остановил мобиль подальше от дверей «Астреллии». В прошлый раз, когда сюда заезжал позавтракать, из зала этого вертепа порока вырвалась толпа пьяных панголов и изрешетила казенную машину. Идальго потом долго пенял мне, чтоб я не смел ездить на государственном мобиле по личным делам. Помилуйте, с каких пор завтрак – это мое личное дело?! Даже смикрику понятно, что голодный таншайв не может полноценно выполнять обязанности секретаря! А без секретаря эффективность внутренней политики дона Альбареса понизится в разы!

Но сегодня я оставил мобиль под присмотром сонного тэртли, чей горб был щедро украшен рекламой охладителей (надо сказать Идальго, чтобы оштрафовал эту компанию – у них терморегуляторы паршивые!), и повел оживленно болтавшую парочку в «Астреллию».

Когда я удалюсь от государственных дел и открою пару-тройку ресторанов,  то постараюсь, чтобы атмосфера в них не была столь унылой, как в этом скопище металлолома. Хозяин «Астреллии» Джуан Ру-Гарсиа почему-то решил превратить ресторанный зал в выставку достижений астрельской технологии. Он развесил по стенам всякую дребедень, которую горожане повытаскивали из раскопок, под потолком пустил летать Исчезающую птицу, а стойка бара у него периодически поднимается в воздух вместе со стульями. Это же надо додуматься?! Человек (или даже пангол) немножко выпьет, и без того с трудом удерживает равновесие, а тут его еще и раскачивают в воздухе! А Птица, так называемая? Сидишь, ни о чем не подозреваешь, ешь рагу, а тут у тебя из-под стола вдруг крылья выпархивают! Она же, дрянь такая, реально исчезает и появляется абсолютно в любом месте! Ладно еще, когда, взлетая, подол какой-нибудь дамочки задерет – это еще куда ни шло, но, если бокал со столика утянет, и лови ее потом по всему залу! Понятно, что она не живая, и вино не вылакает, но обидно же – мечешься, как дурак, народ вокруг радуется, а между тем, за вино деньги плачены!

Даже странно, что ресторан до сих пор не прогорел, а вовсе наоборот! Обворовывали, правда, раза два, конкуренты, но Ру-Гарсия каким-то образом своей птичке оригинальную программу вставил. Если заведение чужое, то Исчезающая не только сразу же оттуда сматывается, но перед этим умудряется все вокруг перемазать липкой дрянью с омерзительным запахом. Так что Птицу воровать перестали, а остальное добро можно легко заменить на новое, благо в городских карьерах и свалках всякого хватает.

– Привет, Джуан! – поздоровался я, едва мы переступили порог.