Ты, я и море

Рострон и Минни обменялись радостными взглядами: высочайшее разрешение было получено!

– Послушайте, мистер Рострон, – вдруг вмешался отец, – у вас есть какие-нибудь планы на вечер? Где вы ужинаете?

– Нет, никаких, кроме одного срочного, но короткого делового визита.

– Так приходите к нам на ужин, продолжим знакомство! Вы в шахматы случаем не играете?

– Играю…, – Рострон не верил своим ушам. – И, кажется, неплохо.

– Значит решено, – вставая от стола, Ричард обнял его за плечи, – погуляете с Минни, нанесете свой деловой визит и – опять к нам!

– С огромным удовольствием! Благодарю вас! – У Рострона заметно порозовели щеки.

Минни, радостно захлопав в ладоши, повисла у отца на шее. В другое время Эдит была бы в ужасе от такой откровенной радости дочери, но сегодня все происходило так невероятно быстро, что она только махнула рукой. Будь что будет!

Рострон, не дожидаясь служанки, распахнул дверь перед Минни, и в дом ворвался восхитительный аромат позднего августовского вечера: особняк Стоттертов находился в зеленом районе Аттертон, фешенебельной окраине Ливерпуля.

По указу Эдит, служанка вынесла Минни парчовое летнее легкое пальто. Но та вдруг заупрямилась.

– Еще август, мама, тепло ведь!

– Минни, не упрямься, вечером будет прохладно!

– Мисс Минни, – вмешался Рострон, – миссис Стоттерт права, сегодня вечером будет прохладно.

– А вам это откуда известно, – возмутилась Минни, – вы маг и волшебник?

– Очень может быть, – весело улыбнулся тот, – а еще прогноз погоды входит в мои профессиональные обязанности, и я сдавал экзамен по метеорологии.

Минни было нечем возразить, поэтому она просто фыркнула, но продолжала упрямиться.

– Не желаю тащить это длиннющее пальто с собой!

Эдит всплеснула руками.

– Давайте я его понесу, мисс Минни!

– Ну вот еще! Что же о вас подумают? Лейтенант с женским пальто наперевес, – рассмеялась Минни .

– Я упаду в ваших глазах, если понесу дамское пальто?

– В моих, конечно же, нет, пальто-то мое! Но что подумают другие?!

– Мнение «других» меня не интересует.

Минни опять было нечем крыть и она насупилась.

– Миссис Стоттерт, давайте обойдемся без пальто, раз мисс Минни так не хочется. У нас ведь есть мой китель, он достаточно теплый. Я позабочусь о том, чтобы она не простыла, не беспокойтесь.

Это было сказано таким умиротворяющим и спокойным тоном, что Эдит вдруг успокоилась. Она всячески противилась тому, чтобы, подобно дочери и мужу, подпасть под влияние этого харизматичного моряка. Но сопротивляться становилось все труднее.

Рострон элегантно протянул Минни согнутый локоть, она взяла его под руку, и они чинно проследовали по украшенной ухоженными газонами улице, повернули направо, и белоснежный особняк Стоттертов скрылся из виду. Рострон украдкой поглядывал на Минни, а та виновато молчала. Наконец она произнесла.

– Не знаю, что на меня нашло. Простите меня за эту выходку, – и она заглянула ему в глаза, – мама была к вам несправедлива, и я на нее разозлилась.

Рострон осторожно погладил ее пальчики, лежащие у него на согнутом локте.

– Ее можно понять, мисс Минни. Я ведь свалился вам как снег на голову, – улыбнулся он, – но мне так приятно, что вы за меня заступились! – И он снова улыбнулся своей лукавой улыбкой. У Минни отлегло на сердце.

– А куда мы пойдем? – весело спросила она.

– Куда бы вам хотелось? Туда и пойдем.

– Так куда же? В «Куда» или в «Туда»?

– Сначала в «Куда», а потом в «Туда», а, будет время, заглянем и в «Кое-куда», самое главное, чтобы мы не попали в «Не туда»!

Минни расхохоталась, здорово же он подхватил ее шутку! Рострон тоже весело засмеялся. Как-то само собой произошло, что Минни высвободила свою ладонь из под его локтя, и вместо этого они взялись за руки. По детски размахивая соединенными ладонями, они с получаса шли, весело болтая о всякой ерунде. Дорога пошла в гору, и Минни внезапно остановилась перед высоким забором, за которым виднелся красивый но заброшенный особняк, построенный из красного кирпича, посреди буйно заросшего дикого сада. На солидном заборе была прибита свежевыкрашенная табличка «Продается».

– Ах как жаль! – вырвалось у нее. – Мой волшебный замок продают!

Рострон смотрел на нее вопросительно, продолжая держать ее за руку.

– Этот особняк на холме хорошо виден из окна моей спальни. Еще ребенком я обожала фантазировать, кто же там живет? Все было так таинственно! Иногда в окнах появлялись огни, но, чаще всего, он казался необитаемым. Я представляла себе, что в саду живут феи и гномы, летают маленькие эльфы с прозрачными крылышками, – Минни мечтательно закрыла глаза, – я придумывала про них волшебные сказки, это было прекрасно. На прогулках я всегда тянула родителей или сестер с братьями пройти мимо этого дома, и так мечтала хоть разочек в него заглянуть, хоть одним глазком! Вы знаете, мистер Рострон, – продолжила Минни с некоторым удивлением, – я ведь никому раньше этого не рассказывала!

Рострон ласково улыбнулся.

– И вы ни разу не побывали в этом саду?

– Нет, – сокрушенно покачала головой Минни, – а теперь вот его продадут, и в нем поселятся самые обыкновенные люди.

– Так давайте же исправим эту ошибку!

– Как? – оторопела Минни.

– Перелезем через забор! Прямо сейчас! Мечты непременно должны сбываться!

И не дав ей опомниться, в мгновение ока он залез на почти что трехметровый забор, хотя, казалось, уцепиться было не за что, и протянул ей сверху руки.

– Ой! – пискнула Минни. – Вы же меня уроните!

– Ни за что на свете!

Ловко подхватив ее подмышками, Рострон как пушинку оторвал Минни от земли, и она словно взлетела на высокий белоснежный забор. Минни вскрикнула от неожиданности и инстинктивно прижалась к нему. На несколько секунд их щеки соприкоснулись. Она почувствовала грубоватую, обветренную кожу, уловила сладкий и волнующий запах табака, и ее охватила уже пережитая прежде истома. Минни показалось, что Рострон нежно прижался к ее щеке своей, но уже в следующее мгновение она оказалась в старинном заброшенном саду, перенесенная его сильными руками. Рострон легко спрыгнул вслед за ней и отряхнул полы своего длинного темно-синего сюртука.

Они словно оказались в сказке, попали в затерянный мир! Время остановилось. Казалось, что сада не касалась рука человека по крайней мере несколько сот лет. Кроны высоких могучих тополей переплелись вверху в живой зеленый купол, сквозь который с трудом пробивалось солнце. Под этим прохладным шатром буйно разрослись кусты с неведомыми ягодами и высокая, уже начавшая желтеть, трава.

А в самой середине сада возвышался развесистый упористый и коренастый дуб с огромным дуплом. Его старые мосластые корни кое-где пробивались сквозь землю, покрытую опавшими листьями.