Раненые в душу

– Качели. Ну детские такие. Дерево, верёвка, доска.

– У тебя есть дети? – уныло спросил он.

– Нет, это для соседской девчонки.

– Ааа, – явно с облегчением выпалил он. – Никогда не делал качели.

– Я тоже.

– Тогда нужно больше текилы, – заметил он и сам налил нам ещё по одной.

3

Мы покинули «Мёртвого единорога» раньше его дружков. Они не сдавались, хоть и были уже совсем сонные, и их речь стала невнятной.

– Ты далеко живёшь? – спросил бородач.

– В семи минутах отсюда.

– Домик на побережье? – присвистнул парень, как будто в этом было что-то безумно крутое.

– Да. Небольшой участок с выходом на пляж.

– Круто. Ты местная?

– Нет, а ты?

– Вот приехал в Flowless Bay[1 - Flowless Bay (с англ. яз.) – Безупречная бухта, отсылка к триллеру «Серийный убийца хочет меня целовать».] повидаться с приятелями по колледжу.

– Так что же ты их так нагло бросил? – удивилась я.

– Мы ещё успеем надоесть друг другу. Живём вместе.

– Три мужика живут вместе? – улыбнулась я, вглядываясь в реакцию парня.

– Это до свадьбы.

– Ты женишься? – я почувствовала дурноту.

– Нет, – рассмеялся парень, – это один из тех двоих. В эти выходные свадьба, а сегодня у нас был вроде как мальчишник.

– Да, какой-то скромный мальчишник.

– Ты застала его конец. Видела бы ты нас часов десять назад, точно бы так не говорила.

– Звучит интригующе. Расскажешь?

И почему мне было это так интересно? Учитывая, что семь часов назад я была готова покончить с собой, это казалось мне чем-то уникальным. Случайная встреча в баре. Приехавший издалека парень. Мимолётная симпатия. Какая-то глупая, но надежда.

– Рейд по барам, море симпатичных девушек, алкоголь рекой. Конечно, я присоединился позже, но всё равно могу утверждать, что это лучший мальчишник в моей жизни! – он выглядел весьма довольным.

– И много было в твоей жизни мальчишников? – усмехнулась я.

– Это первый, – рассмеялся он.

– Тогда давай сделаем его совершенно космическим.

4

– Вижу, в верёвке у тебя недостатка нет. Что насчёт доски? – спросил парень, не замечая истинной картинки происходящего.

Может, дело в том, что люди, у которых в жизни всё прекрасно, не видят мрачного подтекста? Качели – значит, качели.

– В сарае где-то должен быть ломик, – сказала я, направляясь в небольшую пристройку у дома.

– Ломик?

– Вот и он, – я вышла навстречу парню с сияющей улыбкой.

– И что мы будем им делать? – с сомнением спросил он.

– Пошли со мной.

Мы двинулись в противоположную сторону участка, упирающегося в небольшой забор со скрипящей калиткой. Вниз вела обшарпанная лестница, наспех сколоченная из обычных досок. Внизу простирался залитый солнцем пляж.

– Вот это красотища, – присвистнул парень.

– Не отвлекайся. Нам нужна доска.

– Ты уверена?

– Да, давай последнюю.

И парень принялся выкорчёвывать доску из последней ступеньки. Гвозди с лёгкостью поддались.

Вдвоём под действием текилы мы сделали эти дурацкие качели. Я осталась довольна результатом.

Я запрыгнула на доску, а парень начал меня подталкивать сзади.

Мы смеялись, как дети.

Послеобеденное солнце жарило с такой настойчивостью, что похмелье началось раньше времени.

– Не хочешь искупаться? – спросила я в надежде освежиться.

– А я всё ждал, когда ты предложишь.

Я спрыгнула с качелей и побежала к пляжу. Я буквально летела по лестнице и чуть не забыла, что теперь там нет последней ступеньки. Резво спрыгнула на песок и, не удосужившись посмотреть, бежит ли следом парень, сбросила на ходу лодочки. Не останавливаясь, я мчалась к морю, на ходу скидывая одежду. Совершенно голая я ворвалась в прохладные объятия моря. Стремительно нырнула с головой и почувствовала, как волна понесла меня обратно. Я вынырнула и очутилась рядом с ним. Солнце разбивалось о поверхность воды, превращаясь в сияющую рябь. Я прикрыла глаза, боясь ослепнуть. Раскалённое золото.