ЯММА. 1(13)

– Я тя спрашиваю, куда едем, а?

Я хотел было схватить его за воротник, но машина резко вильнула на повороте, и я сильно ударился головой.

– Твою ж…

Водитель будто осатанел и захохотал. Мой страх веселил его.

– Это похищение человека! Меня друзья уже ищут! – врал я.

Передние фары освещали лишь небольшой кусок грунтовой дороги впереди и ветки деревьев на обочине.

– Останови машину! Слышишь! Останови!

Всё как-то резко оборвалось. Водитель затормозил. И на удивление вежливо сказал:

– Пожалуйста, как скажете.

Я на секунду подумал, что это подвох, но ручка двери поддалась, впуская в салон автомобиля ночной холод. Ещё мгновение, и я очутился на улице. Всё получилось странно легко.

– Проваливай! Псих! – я зло захлопнул за собой дверь и, как только машина тронулась, пожалел, что вышел.

Может, я зря вспылил? Говорил я ему адрес или нет? Сраный алкоголь… я пытался собраться с мыслями.

Теперь я застрял в этом пригороде, у черты на рогах, и как отсюда выбираться не ясно. Где-то был частный сектор – там выли собаки, небо коптила труба какого-то предприятия, но всё это было за лесополосой, сквозь которую мы уже проехали. А впереди – только непроглядная тьма пролеска.

Телефон почти что разрядился, но я решил, пока есть возможность, идти с фонариком. Небо заволакивали осенние тучи, так что даже луны и звёзд не было. Я пробирался в ту сторону, куда уехало такси, и вскоре вышел на бетонный мост, через речку, тёмная вода которой журчала где-то внизу. «Речку-Говнотечку» – само собой срифмовалось в голове. Запах стоял дрянной, на берегу валялись ржавые бочки и покрышки.

За мостом дорога неожиданно кончилась. «Куда же тогда делась машина? – Тупо подумал я, – Может, не там свернул».

Я навёл фонарик на синюю табличку с названием ручья.

«Р. Сти…» – я не успел дочитать, как телефон разрядился и погас.

Дальше пришлось пробираться на ощупь. И пока я шёл, мне все казалось, что за мной кто-то наблюдает. Кто-то, кто в темноте видит лучше, и чует лучше, и он быстрее, и проворнее, он давно следит за мной. Он близко. Он может слиться с этой темнотой. Они за одно. Он бесшумен. Он опаснее собак…

Я вспомнил странного водителя, чьё лицо так и не увидел, и мне вдруг стало не по себе. Я, ломая сучья под ногами, ускорил шаг. Алкоголь уже совсем выветрился, я начал что-то соображать, да и глаза постепенно привыкли к темноте, значит можно ориентироваться.

Это обнадёживало. Вон искорёженная колея от бульдозеров, свалка строительного мусора, гора щебня, куски шлакоблоков… шпалы заросшей железной дороги, которой лет сто уже не пользовались… в общем типичный пригород мегаполиса. Всё как всегда… но меня не покидало чувство, что что-то не так.

Чтобы оторваться от невидимого преследователя, я ещё ускорил шаг и почти бегом углубился в заросли кустарника. Лысые ветки били по лицу. Обувь промокла, наверное, я забрёл в небольшое болото… скисшая листва чавкала под ногами… запах земли… буераки… кочки… перегной… я бежал, бежал, бежал…

Вдруг ноги зацепились за корягу, и я, споткнувшись, покатился в канаву собирая на себе осенний гнилой сор.

Ещё не открывая глаза, я понял, что обоссался. Тёплая ссака проступила через штаны. Я лежал на чём-то твёрдом, но в то же время мягком, как будто на камне, поросшем мхом. Ощупав землю под собой, я понял, что лежу на куче белья – ну да, вот она старая одежда…

А твёрдое под одеждой это… – я тут же пришёл в себя – труп! Подо мной был человеческий труп.

Верно кто-то избавился от несчастного на этих пустырях, надеясь, что тело догрызут дикие собаки…

Я медленно проследовал взглядом к верхней части туловища. У тела было моё лицо.

сумасшествие (нинель)

Светлана Сергеевна – старая сумасшедшая.

Светлана слепа, собирает слова.

Сумма, суета, суженый.

Светлана Сергеевна собирает слова.

Сын Сева сидит, сын Серёжа служит.

Супруг Савелий спивается.

Соображаете?

Светлана Сергеевна сурова сама с собой.
Суетится сугубо ситуативно.
Следует собственным сентенциям:
1. Сознание создает сомнение.
2. Сарказм – следствие слёз.
3. Свобода служит совести.

Смыслите?

Сначала скончалась
старшая сестра Серафима.
Смердит
сухой старушечий скальп. Скорбят соседи.
«Смирись», – советует соседка Соня.

Светлана Сергеевна – словно сталь.
Спокойна, смела.
Светлана Сергеевна собирает слова:
смерть, страх, сон.
Сводит скулы. Скрипит старушечья спина.
Сдержанно стекают слёзы.
Солёный сахар, сладкая соль.

«Смирись, Светлана» – советует Соня.
«Слушай своё сердце».
Светлана Сергеевна слушает, сопит.
Сердце стучит.

Слышите?

1. Спокойствие сулит смерть.