Ночь в номере 103

– Гости могут поскользнуться, – указал на мокрые камни дорожек, ведущих от общей купели.

– Очистить пепельницы, – бросил он, обходя зону для курения.

Пыль исчезала, пепельницы опустошались, камни высыхали, лампочка заменялась на исправную, стоило Рюу распорядиться. Если бы гости решили проследить за ним, подумали бы, что он колдун. Но Рюу подмечал недочеты и отдавал приказы.

Отец Рюу и Нобуо, единственный сын Хакусаны, Джун, проверял купели из дерева хиноки

. Такие особо ценили семейные гости за приятный бонус: пар перенимал смолистый, хвойный аромат, успокаивал и оказывал антибактериальное воздействие. Рюу поклонился отцу.

– Ты выглядишь довольным, сын, – отметил Джун. Он расставлял вокруг корзины с ароматическими свечами и комплектами чистых юката. Чуть поодаль лежала щетка с длинной ручкой. Джун закончил мыть ванны.

– Отель заполнен, гости довольны. Есть повод.

– Ты выглядишь слишком довольным, я имел в виду, – уточнил Джун, – Тоже есть повод?

– А ты выглядишь усталым, – парировал Рюу, – Вам с мамой надо взять отпуск.

– И провести его в каком-нибудь отеле? – усмехнулся Джун.

– Где вам не придется работать. Хотя по привычке, вы начнете трудиться и там. Вдруг у них, ужас какой, не так сервируют столы на завтрак!

– Бабушка не появлялась? – сменил тему Джун. Хакусана-сан никогда не отпускала работников в отпуск.

– Еще не вечер, – пожал плечам Рюу, – здесь не домыли, – повысил он голос, обращаясь не к отцу, но к воде в купальне, и пошел дальше.

– Что ты натворил с четвертым номером? – крикнул Джун удаляющемуся сыну.

Тот, не оборачиваясь, подвигал запястьем вверх-вниз – «Ничего». Ничего особенного, что может вызвать гнев о-оками.

Рюу обогнул два соединенных бассейна восьмеркой, подошел к крайнему, вдохнул пар. Представил себя драконом, как когда-то в детстве. Тогда он думал, что все горячие источники – ноздри драконов. И желал обернуться могучим существом, не подчиняющимся никому.

В их семье драконом давно считалась бабушка Хакусана.

«Когда-то ты грезила, что я стану твоим наследником, обаа-сан, – подумал Рюу, – Но, как ты сама не раз говорила, тигру с драконом не ужиться

».

У последнего ротэн-буро

сразу за бамбуковой преградой начинался лес. Гости редко выбирали эту купель. Боялись, наверное, близости к природе и собственной уязвимости перед ней. Рюу усмехнулся. Все дело в тумане, что подбирался к рекану с наступлением августа. Утренний лес окутывала легкая дымка, гости выбирались из номеров, кто на гимнастику, кто на ранние купания. Днем они отправлялись на экскурсии и их пугал, не туман, золотистый от пробивающихся сквозь ветви солнечных лучей, а Нобуо с его россказнями о духах, что обитают в стволах деревьях, ручьях, камнях, жуках, шуршащих в опавшей хвои и воронах, что гнездятся на соснах. К вечеру, когда мглистое покрывало тумана оборачивало гостиницу сумерками, вершины деревьев торчали из пелены, как драконьи спинные пластины. Постояльцы наводняли бани едва слышимыми разговорами и собственными байками. Распаренные, разнеженные тела были слишком легкой добычей для реальных и вымышленных тварей из леса, потому крайний онсен пустовал. Но сейчас набирал силу день, все были спокойны и расслаблены. И только Рюу предвкушал хаос.

Он немного постоял у кромки леса и пошел проведать мать. Обход по отелю и одновременно по родственникам Рюу совершал в одно и то же время.

– Жирные следы, – объявил он двери в конце галереи, отделяющей зону кухни от остального здания.

Кухня кипела гневом хозяйки. Чадили сковороды, бурлили крышками кастрюли, шипели конфорки. Мать – королева завтраков и ужинов, Асу

-сан, возвышалась над столом на метр пятьдесят три сантиметра из метра пятидесяти трех и размахивала ножом для разделывания рыбы.

– Ты отдаёшь отчёт своему поступку? – острие ножа уставилось на Рюу. Распотрошенная на доске рыба обиженно разинула рот, о ней забыли. Асу редко пребывала в подобном настроении, – Что ты возомнил о себе?

Рюу невозмутимо взял с тарелки рисовый пирожок.

– Ты должен был отменить бронь. Написать, что мест нет,– мать забрала волосы в хвост, что добавляло пару сантиметров роста.

– Написал, – соврал Рюу, глядя на мать честными глазами.

– Ты должен был предложить отель по соседству!

– Предложил, – одно вранье тянуло другое, – На противоположном склоне горы.

– Что же тогда на сто третьем бронь стоит?

Асу нарезала кусочки для темпуры, рыба кряхтела от яростных движений.

– Думаю, северный склон горы ей все-таки больше по душе.

Рыбий хвост обрел способность летать, врезался в стену, свалился на пол. Рюу взял второй пирожок.

– Понятия не имею, почему она не хочет в другой отель, – Рюу сохранял невозмутимость. Асу приготовила онигири

с тунцом, и никакой допрос не отвлек бы Рюу от закуски, – Она бронировала номер онлайн. Пусть приедет, я лично отвезу её в другой отель. И возмещу убытки, естественно.

– Из своего кармана, – пробурчала мать и обмакнула кусочки в кляр.

– Распоряжение великой и ужасной Хакусаны? – Рюу обвел взглядом кухню в поисках десерта.

– Именно.

Шкварчание сковороды отвлекло внимание Асу, кунжутное масло ждало рыбу. Асу не умела долго злиться, негативные эмоции окрашивали ауру в мрачные цвета, она же предпочитала свет и спокойствие.

– Нобуо меня сдал? – поинтересовался Рюу. Десерта он не нашел, мать спрятала угощение, заслышав шаги сына. Она заранее определяла приближение Рюу, старший сын вносил в гармонию огненные всплески. В него полетел редис.

Рюу увернулся и спрятал третий пирожок в рукав кимоно.

Великая и ужасная Хакусана

согнулась под тяжестью лет почти до земли. Лицо, некогда белое и гладкое, покрылось рытвинами морщин. Во рту не хватало нескольких зачерненных зубов. Пальцы застыли под странными углами прихотью артрита. Двигалась хозяйка рекана с большим трудом, волочила правую ногу. Почти не покидала своей комнаты, чтобы не смущать гостей отеля шаркающей походкой. Обязанность встречать гостей, которая в реканах лежала на о-оками, она переложила на непутевых внуков. Заносчивый Рюу и стеснительный Нобуо плохо походили на горничных-накаи

. Увы, небо не наградило Хакусану толковой невесткой и внучками. Сама Хакусана выходила приветствовать постоянных гостей, в остальное время сидела в кабинете и вела счёт доходам и расходами, вооружившись очками с толстыми линзами и ясным разумом. Оками правила гостиницей не разгибающейся железной рукой.

Рюу решил сыграть с ней. Хакусана сразу распознала изменение в отеле. Пар источников стал горчить, воздух загустел, дверь сто третьего номера скрипнула, натянув невидимую жилу. Струну, от которой разнесся долгий звук, похожий на стон.

Рюу вселил кого-то в люкс, на котором в программе постоянно значилась пометка «out-of-order

».

Хакусана потерла грудь. Что-то тяжкое и влажное поселилось под ребрами, вцепилось крепко, отрастило холодные щупальца и подтянулось выше. Хакусана постучала по выпирающей грудине, стук отозвался першением в горле. «Что ж, час настает, – рассудила она, – но сейчас не стоит отвлекаться. Деньги не любят, когда к ним относятся невнимательно.– Хакусана взялась за карандаш и погрузилась в расчеты. Ровные столбцы цифр успокаивали, – Сперва посчитаю, потом поиграю».