Долина вечных. Свет и тени

? Давай, Крайм. Лорел как раз находится там. Самое время показать себя во всей красе, втянуть в драку Тая, остальных и отправить всю нашу команду в шахты.

Крайм покосился в сторону, указанную Айной. Отдельный длинный стол у дальней стены с гербами предназначался специально для наставников, они тоже здесь ели и, помимо всего прочего, следили за порядком. Я поняла это по их взглядам, скользящим по местам вспышек голосов или шумов. Лорел действительно находилась там, а вот Шейда среди них не было. Но одно пустое место с приборами говорило о том, что оно для него предназначалось.

Крайм посмотрел туда, задумчиво потер подбородок и отправился за подносом. Он взял два и между делом протянул второй поднос Мейли. Крайм даже не обратил на это внимания, будто все еще думал про пустое место Шейда за столом, но Мейли взяла поднос с удивлением и смущением. Как только Крайм ушел вперед, она робко улыбнулась ему вслед.

Мы держались вместе, как и многие другие команды, так что полосы одинаковых цветов на предплечьях и запястьях группами пятен распределились по залу. Я заметила, что такие цветные полосы оказались только у новых команд. Тех, что распределили сегодня. Остальные группы имели серые тканевые браслеты с разными символами и цифрами. Я не знала, что это значит.

Культура питания оказалась здесь совсем другой. Рух ели много овощей, фруктов и злаковых, на столах всегда присутствовало изобилие выпечки, в домах пахло сладким хлебом, сдобой и пирогами. Если готовили мясо, то лишь запеченное и легкое. Здесь же предпочтение отдавалось специфическим пряностям, от которых вся еда приобретала необычный вкус и красновато-желтый цвет, она была более питательной и тяжелой, на столах присутствовала рыба, жирное мясо, жареные блюда, бобовые и твердые тяжелые хлеба с вкраплениями орехов. «Зовущие должны хорошо есть», ? заявил Крайм и принес себе целый поднос еды. Культура и свобода питания в этом месте никак не согласовывалась в моем понимании с тем, как сурово с зовущими обращались по дороге в академию. Когда я сказала об этом за столом, Крайм ответил:

? Это как раз очень легко объясняется тем, что роль зовущих в империи меняется. Как я и предполагал, мы становимся новой кастой, нас выпускают в город, а не сажают на цепь. Кроме того, в академию пребывают дети аристократов. Здесь не может быть слишком казарменное положение. Часть простых земных благ академия предоставляет сама, а остальное – заботы самих зовущих. Думаю, это сделано для того, чтобы мы были вынуждены крутиться и имели простые цели. Например, купить одежду и еду, ведь того, что здесь дают, явно не хватит. В городе есть работа для зовущих. Академия могла бы нас полностью изолировать и сделать лишь солдатами, натренированными на походы в долину. Но то, что у нас есть часть свобод, кое о чем говорит. Зовущие станут частью жизни города и важной частью империи. Вот, что я думаю.

В академии была совсем другая кухня. Многие блюда оказались жгучими. Еда была слишком непривычна для меня, так что поела я с трудом. Когда мы выходили из зала, на меня снова косились многие зовущие, а несколько человек даже обошли стороной. Крайм проводил их мрачным взглядом. Что бы я не говорила своей команде, такое отношение не оставляло меня равнодушной. Это было очень неприятно.

До вечера мы оставались в комнатах, из гостиной постоянно лилась музыка, на этот раз ? полная бодрости и воодушевления: Юрай передавал свое состояние неосознанно, наигрывая те или иные мотивы. И сейчас ноты дышали предвкушением. Мараканд, без сомнения, много значил для него. Айна легла на кровать, скрестив руки, и снова заснула.

Юрай единственный из всей команды отлично знал город и вызвался провести всех к самым подходящим ночным лавкам, но Крайм отказался, заявив, что сам разберется, и сначала ему нужно «провернуть пару дел». Тай подкатил глаза, глядя на него, а затем неловко сказал, что тоже пойдет сам и купит все нужное, если, конечно, Юрай один справится с сопровождением и ему не нужна будет помощь. Возможно, Тай не хотел встретить знакомых людей в городе. Во всяком случае, мне так показалось. Юрай оскорбленно ответил, что никто лучше него не сможет сопроводить девушек.

Когда густые сумерки опустились на территорию академии, мы подошли к северным воротам. Малые створки были распахнуты, стражники выпускали зовущих, проверяя по книгам их имена, и уточняли, дозволено ли им выйти. Меня охватило волнение и предвкушение. Еще вчера утром я ехала в повозке, закованная в металлические тяжелые наручи, как преступник, а сегодня готовилась выйти ненадолго в город. Об этом я и помыслить не могла.

Юрай рассказал, что в Мараканде на больших улицах стоят специальные доски объявлений с символом зовущих ? гербом десяти сфер. И там жители вешают свои заказы с суммой оплаты ? это работа для зовущих. Многие в академии получали деньги именно таким способом.

Когда стражники проверили нас с Мейли, они спросили имя Айны и уставились на нее, едва увидев слепые глаза. Айна поражала своим видом почти всех, кого встречала, и впечатление только усилилось после того, как в ее ухе появилась серьга стихии звука.

Мочка до сих пор сильно болела, я мазала раны каждые несколько часов составом, который положил мне с собой Эвон. Это должно помочь.

Едва мы вышли за малые ворота, как Мараканд раскрылся перед нами пышным изобилием зелени, белокаменными домами, окрашенными в светло-синий из-за темноты, и высокими шпилями далеких остроконечных башен, по которым ползли вьющиеся растения. Повсюду ? в земле и громадных кадках ? цвели цитрусы и пряные ореховые деревья. На главных улицах светлели фонтаны, тихо журчащие в шероховатых каменных чашах. От узких каналов, по которым текла вода, поднималась прохлада. Город был очень люден и очень красив. Я никогда не видела такой архитектуры и разве что слышала о ней по рассказам. Многие лавки и вывески буквально утопали в зелени и пышных ползущих кустарниках. Даже крыши казались мне белыми, хотя Юрай утверждал, что они ? цвета песка. Просто густые сумерки красят все в свои оттенки.

Некоторые улицы были уже темны и погружались в сон ? гасился свет, закрывались двери и чернели окна и витрины лавок, а другие ? ночные улицы ? только приходили в движение. Мараканд жил все время, и днем и ночью, разные его части пробуждались по очереди.

Юрай сказал, что это время ? самое пленительное, потому что воздух наполняется вечерней прохладой, треском маракандских сверчков, распахиваются двери трактиров, льется теплый свет и звучит музыка! На вечернюю прогулку перед сном выходят красивые юные девушки. Айна подкатила глаза, когда он произнес последнюю фразу. Она сказала, что нас всех могут перебить тени под куполом, а он думает о красивых девушках. Это еще одна причина, по которой мужчины так мало живут и так рано умирают.

Юрай не внимал ей, он был слишком одухотворен и чем-то в этот момент напомнил мне Шивона, он взял с нас обещание после всех дел сходить с ним и послушать, как он играет, тем более, что ему нужно было немного заработать. Айна предложила ему усиление звука, и Юрай задумался. Он сказал, что это любопытно. Некоторые музыканты так делают, и за это им платят больше, если такое выступление заводит публику.

В Мараканде одевались совсем иначе, в поселениях рух я ничего подобного не видела. Почти все вещи были скроены необычным образом: они состояли из разных полос ткани, сшитых вместе под разными углами.

Многие маракандцы носили светлые легкие плащи без рукавов и туники, укороченные и длинные обтягивающие штаны, иногда поверх них надевались юбки с большим разрезом спереди, так что их полы расходились в обе стороны, или разрезы были почти доверху, по бокам. Реже всего носили платья, тоже простые и ровные, длиной в пол. Иногда встречались и широкие штаны, как у меня, так что я не выделялась так сильно, как мне казалось. Одежда ? то, что стоило приобрести обязательно. Кроме того, что я носила на себе, у меня больше ничего не было. Оставалось надеяться, что мне хватит денег на все самое важное.

Юрай отвел нас в несколько лавок, где, по его словам, были самые доступные цены. Лавки оказались совсем небольшими, внутри пахло книгами, свежей бумагой, кожей и стариной. Там мы купили все необходимое из списка, в том числе сшитые вместе листы для записей, письменные принадлежности, чернила, грифельные карандаши, копировальные свитки, конверты и бумагу для писем. В Мараканде все было очень дорого. Выйдя из лавки, я всерьез опасалась, что останусь без возможности купить одежду. Айна ничего не собиралась покупать, сказав, что в ее случае это не имеет никакого смысла. Так что нечего тратить деньги, тем более, чужие, которые придется потом возвращать.

Юраю по пути иногда встречались знакомые люди. Они жали ему руки, хвалили его игру, многим девушкам он целовал ладони, говоря комплименты, и те смущались, краснели и прощались с ним, оглядываясь.

Я все время держала Айну за руку, в сложных местах предупреждала ее о перепадах высот или ступенях. Юрай предложил вести ее вместо меня, но она коротко и сухо сказала: «Нет».

Мейли держалась с другой стороны, иногда хватая меня за локоть и показывая что-то, на ее взгляд, слишком впечатляющее. Она тоже всю жизнь провела в небольшой южной деревне и ничего подобного не видела.

На одежду денег мне едва хватило, вернее, только на один комплект. Нужно было купить что-то для тренировок: удобное, не сковывающее движения. Молодая женщина в лавке держалась от меня на расстоянии, но старалась быть вежливой. Она тактично предложила мне выбрать что-то более удлиненное, чем то, что было на мне, для того чтобы скрыть татуировки на животе, которые начинались у меня ниже пупка. И можно приобрести тканевые полосы на запястья, для красоты. Они тоже скроют татуировки.

«Так будет меньше предубеждения», ? неловко улыбнулась она. Я ничего не ответила на это и купила короткую обтягивающую блузу цвета песка с клиновидным вырезом по низу, открывающим пупок и мои татуировки, а также штаны с широким низким поясом, прихваченные под коленями. Никаких тканевых полос я приобретать не стала.

На одежду ушли почти все мои деньги, но она была удобной, что очень важно. Прощаясь, девушка неловко сказала, что хотела как лучше. Я поблагодарила ее и улыбнулась, ответив, что в этом нет ее вины. Предубеждение тоже заразно, как болезнь. Так устроены люди. Но я не буду скрывать, кто я. И тем более, не буду стыдиться этого. Она проводила меня задумчивым взглядом, от нее повеяло озадаченностью.

Едва я вышла из лавки с покупками, как почувствовала себя лучше. Одежда и внешний вид ? то, что придавало мне устойчивости, а вещи, которые были на мне, уже слишком громко требовали стирки.

Единственное, что заинтересовало Айну ? это трактир. Когда все покупки были завершены, Юрай привел нас к большим распахнутым дверям, Айна услышала гомон трактира, вдохнула полной грудью и сказала: «Наконец-то». Она попросила занять ей немного денег на выпивку, чем привела в ужас Мейли. Но деньги та заняла. Еще один комплект тонкой одежды у Мейли уже имелся, она брала его из дома, поэтому деньги у нее остались.

Трактир назывался «Слезы сбежавшей возлюбленной». Айна фыркнула и сказала, что Юрай не мог бы выбрать место с более подходящим ему названием.

Трактир был весьма людным, и Юрая здесь многие знали. Но серьги в его ухе произвели очень сильный эффект, люди пришли в возбуждение, и многие ? совсем не в радостное, это смутило некоторых гостей. Юраю скорее позволили играть, чем попросили об этом. Но все изменилось, едва он тронул струны лютни: трактир наполнился красивой музыкой, так что люди оживились. Айна выбрала маракандский миндальный эль, и когда Юрай играл очень бодрую песню, девушка тихо прошептала имя, и музыка охватила весь трактир и обрела еще большую глубину и громкость.

В этот вечер Айна не только вернула сумму, которую заняла у Мейли, но и заработала сверху, а Юрай смог купить себе почти все необходимое. Они договорились с Айной, что будут иногда работать вместе. Девушка потерла руки и сказала, что сможет в таком случае ходить на свидания с господином элем так часто, как ей захочется.

Вернуться нужно было до назначенного часа, иначе нас не пустят на территорию академии, а отсутствие утром на месте сбора означало преступление и каралось плетьми. Если зовущие не объявлялись после этого в течение трех часов, они приговаривались к казни. Поэтому мы поспешили вернуться обратно.

Тая и Крайма еще не было, они не вернулись. Сидя на своей кровати, я удобно скрестила ноги и достала из сумки помятые листы коричневатой бумаги и грифельный карандаш. Эвон сам сложил мне все это в сумку, чтобы я написала ему сразу, как смогу. У меня теперь были новые листы и письменные принадлежности, но это ? совсем другое. В них нет души, которая хранилась в вещах из дома. И теперь я улыбалась, осторожно разглаживая плотные листы рух и думая о том, что всего несколько дней назад руки Эвона касались их. И мне казалось, что плотная бумага с вкраплениями крохотных ниточек и лепестков растений бережно хранит тепло моего дома.

Я собиралась написать письмо и сразу отнести конверт в ящик для писем, он находился на территории академии. Наутро его уже отправят на юг. Нет ничего мучительнее для близких людей, чем неизвестность.

Я написала о том, что со мной все в порядке. Что еда, собранная для меня, помогла добраться до места назначения не только мне, но и моему другу. Так я намекала Эвону на то, что его предусмотрительность выручила не только меня. Я рассказала о том, что попала в академию зовущих и пока остаюсь здесь, и если смогу проявить себя, может быть, буду принята на службу Кристальной империи. Я долго думала, как мне осторожно написать об этом. О Долине теней. Об испытании. Но больше ничего не стала рассказывать в письме. Лишние знания им ни к чему. А понимание того, что я нахожусь рядом с Маракандом и пока не отправляюсь ни на границу, ни в шахты, очень успокоит маму и, хотелось надеяться, самого Эвона. Но я была уверена: он поймет, что я что-то недоговариваю. Эвон слишком хорошо знает и чувствует меня.

Я рассказала, что именно купила на деньги, которые он дал мне, и написала, что их хватило ровно на все необходимое. В конце я спросила, как себя чувствует мама, как она пережила произошедшее, как поживают близнецы и Шивон. Также я рассказала, что нахожусь в команде с другими зовущими. Это хорошие люди, так что Эвон должен быть спокоен за меня. Я написала, что люблю его, и мое сердце ? там, с родными. Но пусть он никому об этом не говорит.

Складывая письмо, я надавила на сгибы подушечками пальцев, мысленно сохраняя свое тепло на бумаге. Все аккуратно запечатала, поцеловала заклеенный конверт и отнесла в ящик, представляя, как письмо попадет сначала в сад, где пахнут нагретые солнцем розовые апельсины и южные липы, а затем ? в теплые руки мамы.

Глава 5

Рано утром снова пришла девушка, которая работает на академию. Она посоветовала не опаздывать к месту общего сбора, забрала у нас тканевые полосы и дала новые, тоже белые, но с символом. На каждой полосе изображалось солнце с черной серединой. Девушка раздавала их, глядя на нас с явным интересом.

? Что это? ? спросил Крайм, когда взял свой тканевый браслет.

? Символ Шейда. Это значит, что вы ? его команда.

От нее повеяло непониманием и любопытством. Крайм оторвал взгляд от полосы и посмотрел на девушку исподлобья.

? Солнечное затмение? ? уточнил он. Девушка кивнула, ее интерес и непонимание только усилились. Крайм поднял бровь.

? Добрый знак, ничего не скажешь.

? Любопытно, что Шейд выбрал вас, ? сказала девушка со своей привычной улыбкой. Она пояснила, что у каждой команды теперь свои полосы с символом наставника. ? Если вы останетесь живы после испытания, то полосы заменят на серые у всех, кто его пройдет. На них окажется символ наставника с номером команды. Это будет значить, что вы состоите на официальной службе империи и принадлежите академии зовущих.

Она посоветовала отправиться за конвертом и идти к месту сбора. Крайм надел свой браслет и молча вышел следом за девушкой. Он ничего не сказал, но все поняли, что Крайм отправился за письмом. Свой браслет я закрепила выше локтя. Он легко регулировался по длине.

Я надела новые вещи, которые купила накануне, заплела волосы в косу, стоя перед зеркалом, и закрепила конец широкой эластичной лентой, которую тоже взяла из дома. Мочка уха почти не болела. Я оставила серьгу в виде полумесяца во втором ухе, и теперь с одной стороны были кристаллы зовущих, а с другой ? луна из кости, словно я теперь состояла из двух частей.

Крайм вернулся со странным выражением лица. Он принес белый конверт с символом солнца и молча положил его на стол. Конверт был распечатан.

Тай взял письмо и прочел вслух:

? Бегать вокруг академии.