Дочь короля и война троллей

Старик задумался.

– Вот что, сынок, ты правильно сделал, что заподозрил неладное. Что-то не так в этой истории, но у важных господ, пожалуй, не дождешься помощи. Возьми-ка моего коня да мчись во весь опор к Тиллю Оружейнику. Пожалуй, от него ты быстрее добьешься толку.

– Ой, господин Харманд, ваш конь стар и еле двигается – я до утра не доберусь до места!

– Вот упрямец, мой конь, конечно, не молод, но зато знает дорогу и не собьется с пути, а ты не тратил бы время на разговоры, так проехал бы уже половину дороги.

Вилфрид только кивнул и, мигом оседлав коня садовника, помчался к названному брату короля.

Мрачная крытая повозка незнакомца петляла по лесным дорогам.

– Эй, братец! – воскликнул Фридрих. – Куда ты едешь? Ведь гавань совсем в другой стороне.

– Не беспокойтесь, Ваше Величество. Доставлю ровно к месту. Знатные господа ездят по ровным дорогам в обход, а простые люди знают путь короче.

Ночь окутала лес непроглядной тьмой. Одинокая бледная луна сиротливо белела на небе. Сердце королевы сжалось в предчувствии беды. И вдруг повозка остановилась и накренилась на бок. Фридрих откинул грубую холстину и с ужасом увидел, что повозка стоит на самом краю обрыва. Одно из колес уже повисло над пропастью. Мрачного незнакомца, что сидел на козлах, и след простыл.

– Держись за меня, Тери, держись крепко-накрепко, попробуем выбраться из беды.

Но тут дюжий толстяк, что давно поджидал случая, покраснев от натуги, столкнул повозку вниз.

В ночной тишине гулко раздались удары о камни на дне ущелья.

– Чистая работа, братец Кнут!

– Пожалуй, лучше и не сделать, братец Разиня.

Из темноты возникла фигура Хенрика, укутанная плащом до самых пят.

– Ловко сделано! Можете гордиться собой, великие тролли! А теперь идите, я хочу как следует проститься с моим заклятым дружком.

Тролли исчезли в темноте, и Хенрик подошел к самому краю обрыва.

– Как? Ты все-таки еще жив, проклятый король! – воскликнул он.

Несчастный Фридрих повис над пропастью, накрепко вцепившись в корневище дерева. Силы его были на исходе, ведь одной рукой он держал бедняжку королеву.

– Отпусти меня, Фридрих, – взмолилась Тересия. – Один ты сумеешь выбраться.

– Нет, Тери, мы всегда шли с тобой рука об руку и сейчас будем вместе, что бы ни случилось.

– Ах, как трогательно, – хихикнул Хенрик. – Не смахнуть ли мне слезу умиления?

– Кто ты, подлый человек, что так ждешь моей гибели?

– Человек? Ах да, теперь, пожалуй, человек, и оттого ты меня не признал. Двадцать лет назад я обещал тебе отомстить, но ты посмеялся над словами тролля. Ты никогда нас и в грош не ставил. Думал, страшнее Блутзаугера у тебя нет врагов. Как, однако, смешно, что повелитель оборотней и вампиров не смог убить тебя, зато это удалось маленькому троллю, живущему в подземелье.

– Ах, это ты, жадный завистливый человечек. Запомни, ты не сможешь насладиться победой. Тебя ждет позорная и жалкая смерть. Я столько раз рисковал жизнью и был на волосок от смерти. Терпел голод и холод, боль и людские насмешки. Разве теперь моя участь может лишить меня храбрости? И утешением мне будет надежда, что дочь моя жива и здорова и тебе никогда не добраться до нее.

– Хватит умных речей, бедняга король. Достаточно я наслушался их еще двадцать лет назад.

Хенрик со всей силы вонзил крепкую дубовую трость, и ком земли вместе с корнем, за который держался Фридрих, полетел в пропасть.

– Они жили долго и счастливо и умерли в один день, – злобно улыбнувшись, произнес правитель троллей. И с удовольствием повторил: – Прощай, король Фридрих Храбрый, да здравствует король Хенрик Завоеватель!

Крестная короля

Поднялся ветер, черные тучи скрыли луну, яркая молния разорвала небо. Гром эхом раскатился по горам и долинам. Страшный ливень обрушился на королевство. Буря ломала огромные ветки и срывала ставни в домах, потоки воды с шумом несли в реки и ручьи щепки и камни. Молния пронзала высокие сосны, и они вспыхивали, словно факелы, в ужасной ночи. Реки катили злые волны на берег. Шипя, словно потревоженные змеи, они уносили с собой рыбацкие лодки и разбивали их о прибрежные валуны в щепки. Ни одной целой сети не осталось на берегу, все было изломано и разбито. Даже в крепких каменных городских домах ветер так завывал в дымоходе, что испуганные горожане жались друг к дружке и осеняли себя крестом. Тоскливый волчий вой доносился из лесу.

Словно все королевство оплакивало смерть короля Фридриха Храброго и королевы Марии Тересии.

Прекрасный сиреневый замок Королевы Эльфов, что сверкал прозрачным аметистом, стал серым и невзрачным. Цветы в парке поникли и съежились, словно опаленные огнем. Изумрудная зелень превратилась в пожухлые засохшие стебли.

Горе и тяжелая тоска окутали все вокруг. Несчастная повелительница леса, Королева Эльфов, навсегда утратила свою красоту и молодость. Сердце ее разрывалось от боли, но ничего не могла изменить бедняжка Королева, ведь феи охраняют только детей. Взрослому человеку приходится самому заботиться о себе. Но каким бы взрослым ни был король Фридрих, Королеве Эльфов он приходился крестным сыном. И боль утраты была для нее слишком тяжела.

Сердце ее было разбито, волшебные силы покинули несчастную Королеву. При скорбном молчании своих подданных она передала власть над лесом Озерной фее.

До самого утра бушевала страшная непогода. Жители королевства с горечью осматривали сломанные сараи и разбитые телеги, сорванные с петель ставни и побитую пшеницу, упавшие яблоневые деревья и залитые водой огороды. Охая и сокрушаясь, бродили они по своим разоренным землям, не зная, как приняться работу и спасти то, что еще уцелело. Бедняги даже подумать не могли, что их славного короля Фридриха Храброго нет в живых, а их самих ждут еще большие напасти и невзгоды.

Заговор

В замке хватились короля с королевой, лишь когда, растолкав стражу, явился Тилль Оружейник со своим сыном Рихардом. Оба были промокшие насквозь, вода так и текла ручьем с их изорванной и грязной одежды. Почти всю ночь они блуждали по лесу в поисках королевской четы. Но ни короля, ни королевы, ни даже повозки, что увезла их, они не нашли.

– Вот наглые простолюдины! – воскликнул граф Хеймерик. – Господин король совсем избаловал вас своим покровительством! Ввалились в замок, словно в свою грязную кузницу.

– Да моя кузница чище твоей жалкой душонки! – прорычал Тилль. – Король – мой названый брат и крестный моего сына.

– Вот это и позволяет тебе, громила ты эдакий, являться без приглашения, да еще в грязном рванье. Ты только позоришь господина Фридриха.

Лицо Тилля покраснело от гнева, и пальцы сжались в кулаки. Ах, как легко он задал бы славную взбучку напыщенному и разряженному графу.

– Счастье твое, что жизнь моего брата мне дороже, чем весь ваш жалкий придворный выводок. Ради жизни Фридриха я пришел сюда.

– Ты бы заявился еще раньше! Достойные господа не встают на рассвете. Господин король еще спит.

– Видно, твой жалкий умишко спит от рождения! С Фридрихом и Марией Тересией наверняка беда приключилась, а ты ходишь как ни в чем не бывало и оглаживаешь перышки, словно тетерев.

– Вот еще глупости! Должно быть, ты перебрал с вином на деревенской пирушке! Вчера ни король, ни королева не покидали замок.

Тилль вновь еле сдержал себя от потасовки. Он положил руку на плечо маленького пажа и сказал:

– Вилфрид, сынок, с каким известием ты примчался к нам еще ночью?

– Я видел, как король и королева ушли через заднюю калитку сада с каким-то незнакомцем и уехали на его повозке.

– Что же ты, щенок, не известил меня или господина курфюрста! – воскликнул граф.

– Неправда, битый час я докладывал господину курфюрсту, господину барону и господину герцогу, но все лишь гнали меня и не стали слушать.