Хранитель Земли. Обретая себя ради целого

– Да, кажется помню.

– Они были вместе. Я сел к ним за столик по его просьбе, он представился мне и сказал, что работает маркетологом. Потом он попросил меня ответить на несколько его вопросов. Я ответил ему, потом они ушли.

– Но что тебя беспокоит, Стивен?

– То, что он приехал ко мне. Я не говорил, кем работаю и где.

– Быть может, ты просто забыл?

Майкл допил своё пиво и позвал официантку, чтобы заказать ещё. Я не знал, как передать ему свои чувства и объяснить, что всё происходящее – действительно выглядит подозрительно. Я видел его скептицизм и решил не продолжать эту тему, чтобы избежать недопониманий. В кафе вошла компания из трёх женщин. По всей видимости, они были подругами и пришли примерно за тем же, зачем мы пришли с Майклом. Скрасить вечер серых будней в дешёвой забегаловке. Они были весьма шумными и безо всякого стеснения обсуждали каких-то мужчин, запивая свои реплики спиртными напитками.

Я стал наблюдать за ними, заметив внутри себя странное чувство.

Интересно, где сейчас Луиз? Спросил я себя и услышал мгновенный внутренний ответ: «Наверное, на уроке в музыкальной школе». От собственных мыслей я встрепенулся. Я вдруг понял, что если бы у меня было желание, я мог бы побывать во всех музыкальных школах и узнать, где она работает. Затем я вернул себя обратно в стойло, подумав, что я ей не сдался.

Майкл продолжал активно пить своё пиво, закусывая крабовыми чипсами и кальмарами, которые ему принесли. Он завёл свои любимые темы про волейбол и гадких клиентов на работе. От пива он слегка расплылся и начал говорить без устали. Я стал замечать, как он поглядывает на девушек за соседним столиком. Тогда я спросил его:

– А как ваши дела с Мэри?

Услышав вопрос, Майкл изменился в лице, словно он его сильно взбесил. Затем он прожевал свои чипсы и ответил:

– Да нормально.

Я видел, что это не так, но лезть в их отношения не хотел. Майкл выглядел потерянным, но хуже всего было то, что он сам не видел себя таким. Немного переждав, он снова заговорил:

– Может, тебе даже повезло, что у тебя нет девушки, Стив. Они занимают много места, порой отнимая даже твоё.

– Наверное, если любишь, с этим можно мириться, – рассудил я.

– Любишь, не любишь – не знаю, насколько любое из этих состояний долгое. А вот обязательства лежат на твоих плечах всю жизнь, потому что не успеваешь ты толком влюбиться, как девушка уже переезжает в твой дом с прекрасной новостью о том, что скоро у вас будет ребёнок, например.

– Да ну, Майкл, неужели это про тебя?

– Нет, Стивен. Слава Богу, до такого ещё не дошло.

– Тогда я не понимаю, приятель, откуда в тебе столько сожалений в начале отношений.

Майкл задумчиво уставился в пол, явно не отрицая моего высказывания. Затем он продолжил наш разговор.

– Мэри хорошая девушка, но она совсем не цепляет меня, понимаешь?

– Не совсем, если честно.

– В ней нет того, что завлекало бы меня так. Так, как пирата завлекают богатства или заключённого манит свобода. В ней нет того, отчего я бы завыл, сошёл с ума или написал любовную поэму. Она слишком простая для меня, Стив.

Я внимательно слушал его, не перебивая. Я видел, что этот разговор даётся ему непросто и старался быть чутким к его словам, потому что понимал, как ему это было необходимо сейчас.

– Может, она просто ещё не раскрылась перед тобой, Майкл?

– Не знаю, Стив, – ответил Майкл, смущённо улыбаясь, – не сказал бы, что она хоть что-то в себе прикрыла от меня.

От его слов мне стало немного неловко – у меня всегда была прекрасная фантазия и я мог вообразить себе любые картинки, со всеми подробностями…

Мы пробыли в кафе ещё около часа, затем разошлись по домам. По дороге я зашёл в магазин и взял немного еды на утро. Периодически я вспоминал слова Майкла и, обдумывая их, осознал для себя, что совершенно ничего не понимаю в отношениях. Но почему-то мне казалось, что Луиза была именно такой, влюбись в которую напишешь не одну поэму. Потом я понял, что дело не в Мэри, а всего лишь в восприятии её Майклом. Он слишком требовательный, местами высокомерный человек, не готовый идти на риски. Моя мать как-то сказала мне после очередной ссоры с отцом, что любовь всегда подразумевает жертву. В детстве меня это слово пугало, поэтому я решил, что не хочу этого. Из-за жертвенности в своих отношениях моя мать прожила несчастную жизнь и рано покинула её. Я хорошо запомнил этот урок.

Оказавшись в своей квартире, я впервые почувствовал странное одиночество. Будто бы до этого я всегда был не один. Я осмотрел свою комнату, прошёл на кухню, открыл холодильник. Он всегда у меня пустой, словно я живу здесь не больше одного дня.

Я решил принять душ и, пока стоял под горячими струями воды, ощущал текущий момент, как кадр из макросъемки. Я смотрел на своё тело и мне казалось, что я не знаю его. Где-то я ощущал пульсацию, чувствовал, как тянется кожа на животе с каждым моим вдохом и выдохом. Я чувствовал, как мой скелет держит все мои мышцы, внутренние органы, отложенный жир. Весь этот слаженный механизм, сложнейшая взаимосвязь органов, чувств, невероятная работа мозга, его восприятие. В этот момент моё тело казалось мне самой невероятной машиной из всех, что я когда-либо видел. «Неужели, – подумал я, – я получил это тело, чтобы жить так?»