Мир Эл. Клюква на снегу

– Неужели? Я бы с этим поспорила! Каждому пню известно, что самая большая ценность, которой обладает человек – это его жизнь. А вы её отнимаете, воруете ради развлечения старой ведьмы! И мне плевать на ваши оправдания. Выбор есть у всех!

– Не говорите так… – казалось, что девушка вот-вот зарыдает, её руки тряслись, все крепче сжимая сверток. – Возьмите, это Ваше.

Новожия положила мне на колени свернутый кусок грубой ткани, я дернула ногами и сбросила его на пол. Сверток распался, и из-под него показались ножны с тиснённым цветочным узором.

– Это не от меня, Фадей Пресветович просил передать Вам еще вчера вечером, в качестве благодарности. Сначала думали оставить его в Ваших сумках, но Могута решил все же отдать, ведь это подарок, пусть Вам и не случиться его использовать.

Девушка подняла ножны с пола и вынула нож. Лезвие блеснуло, отражая скудный свет свечи.

– Это охотничий нож. Известно, что маги такими ножами часто пользуются, ведь им приходится немало охотиться, чтобы выжить в пути. Смотрите, какие узоры на лезвии! И ручка резная, кажется, из оленьего рога.

– Ты же не считаешь меня ведьмой?

– Уже нет, как только дом Вас выбрал.

– Тогда зачем мне охотничий нож? Вы будто издеваетесь надо мной! Ну, посмотрела я на него, дальше что? Мало того, что я не маг, так еще и не жилец! Себе оставьте на долгую память!

– Ну что Вы, это же подарок. Голова хороший человек, он тут не причем, примите, – Новожия подошла и кинула нож в мою сумку, лежащую у кровати. Я же не отрывала от неё озлобленного взгляда. Девушка потянулась рукой вглубь рюкзака и вынула мою расческу. – А знаете что? Давайте я Вам косы заплету!

Она аккуратно распутывала и прочёсывала растрепанные волосы. Я насуплено молчала.

– Какой у Вас интересный оттенок волос, переливаются свинцом.

– Поседела уже, наверное, – буркнула я.

– Я вплету Вам ленты, что брат мне купил в Стражграде, – девушка отошла к печи, возле которой стоял скромный сундучок.

– У вас принято украшать покойников? Ну что ж, ладно. Традиции.

Мне казалось, что сейчас самое время язвить. Терять нечего, так что можно не сдерживать скверность своего характера. Новожия не ответила. Она достала серебристые атласные ленты и ловко вплела их в две косы.

– Мне пора, сударыня, – отозвалась девушка и отстранилась от меня. – Мне так жаль. Прощайте.

Не глядя в мою сторону, Новожия поспешно выскочила в дверь, оставив меня наедине со страшным и краткосрочным будущим. Если уж живые мертвецы старательно избегают встреч с этой Корной, вряд ли мне это знакомство покажется приятным. Я пыталась как-то себя взбодрить, но ни одной адекватной идеи мою голову так и не посетило. Где-то на границах подсознания ко мне пробивались мысли о неизбежности, смирении и надежде на безболезненную и быструю смерть. Я гнала эти мысли к чертям, не хочется быть овечкой, смиренно выстаивающей очередь на убой. Хотя, стоило признать, что моя уверенность в успешном возвращении домой нынче казалась детской наивностью и, по меньшей мере, глупостью. Как можно было так просчитаться? Так по-дилетантски и безответственно оценить ситуацию? Стоило действовать осторожнее, продуманнее, может, осесть где-то на время, узнать больше о мире, слиться с окружающей средой. А не стремиться в путь, привлекая излишнее внимание, взяв себе в верные спутники и советники кобылу! Эх, Егора, кажется, мы больше не увидимся, надеюсь, ты не пропадешь, подруга. Ну, ничего, и мы еще повоюем!

Спустившись на пол, полезла связанными руками в рюкзак. Схватила пальцами рукоять охотничьего ножа и вытащила его наружу.

– Я все-таки успею тобой воспользоваться.

Стянув зубами ножны, зафиксировала ручку между коленями и принялась разрезать веревки на запястьях. Нож действительно оказался хорош, подарок что надо! Не успела я аккуратно поднести руки к лезвию, как мои путы упали на пол. Ноги я освободила так же быстро.

Встать с пола оказалось не так просто: тело затекло, ступни онемели. Наконец поднявшись, я решительно прицепила ножны к ремню на джинсах – оружие под рукой мне не помешает. Взяла с печи кружку и допила остатки воды.

Беленая печь передо мной на мгновение пропала, предоставив свое место гнилой коряге. После чего вновь появилась. Я принялась озираться по сторонам, дабы убедиться, что стены еще на месте. Кажется, вот оно – преломление пространства. Дом просто исчезнет, и я окажусь в логове ведьмы. Ухватив с пола рюкзак, встала посреди комнаты, как загнанный мышонок. Всё поплыло, затряслось, замигало, я замерла и крепко зажмурилась.

Когда вокруг засмердело протухшей водой, я с большим трудом уговорила себя открыть глаза. Передо мной раскинулось темное, поглощённое вязким злом болото. Здесь властвовала тишина. Мертвая тишина, от которой сгущался и без того тяжелый воздух. Смрадная дымка, подымающаяся из болотной топи, окрашивала все в серые цвета. Казалось, что тут не существовало других оттенков. Зловещим венцом этого гиблого места была покосившаяся горбатая хижина. Трухлявые бревна, из которых она была сложена, давно были поедены термитами и влагой, местами стволы покрывал толстый слой черной плесени. Рассохшуюся дверь делила на две неровные части кривая расщелина, лишь ржавые петли не давали ей упасть и сгнить в болоте.

Ведьмы на горизонте не наблюдалось и это меня, как ни странно, не огорчило. Разумным решением будет просто уйти подальше отсюда, раз меня тут не ждали. Будто и не было меня вовсе. Я отломала от потемневшего мертвого дерева увесистую длинную палку и начала продвигаться. Движение шло медленно, ботинки вязли в трясине, а палка то и дело проваливалась в бездонные топи. Хоженых троп тут не было, да и откуда им взяться, вряд ли кто-то устраивает паломничества к болотной старухе. Ночь была темная, небо над головой затянуло низкими облаками, однако пары, поднимающиеся от воды, словно фосфорились, что давало скупую возможность ориентироваться в пространстве.

Около получаса я рьяно пробиралась сквозь болото, пока не вышла… к горбатой хижине. К той самой развалюхе! Либо я просто сделала петлю, либо это очередной магический трюк. Ну не думала же я, что смогу просто взять и уйти? Думала, конечно.

Скрипнули ржавые дверные петли. По спине пробежал липкий холод. Болото стихло, замерло, не издавая даже размеренного бульканья. Из темноты дверного проема показалась ведьма. Но это был уже не человек. Повстречавшаяся мне ранее на дороге бадзула была просто красавицей по сравнению с этим чудищем: мерзкий череп, обтянутый морщинистой ссохшейся плотью и редкие длинные черные волосы на макушке. Из пустых глазниц на меня смотрели тусклые зеленоватые огоньки. Худое тело мертвеца обтягивало старое светлое платье, грязное с рваным подолом. Ведьма сделала еще два скупых надломанных шага в мою сторону, её глаза вспыхнули, будто предвкушая трапезу. Меня сковал страх вперемешку с неизвестной парализующей силой.

– Приветствую, дитя, – хрипло прошептала ведьма. Но я прекрасно её слышала, голос доносился отовсюду, отзывался эхом. – Ты избранная, это большая удача. Твоя бесполезная человеческая жизнь обрела смысл. Ты станешь частью великого, частью моей незыблемой вечной силы.

Корна воспарила над болотом и медленно подлетела ко мне. Ужасающий запах трупного разложения резко привел меня в чувства. Я встрепенулась и немедля кинулась прочь от этого покойника, не забыв кинуть в него палку, которую я все еще сжимала в руке. Ведьма завизжала, зарокотала. Одновременно с ней ожило болото. Болотные воды зачавкали, выпуская на поверхность светящиеся газы.

Зеленый туман стремительно застилал все вокруг. Я сидела у стены с противоположной стороны хижины и с ужасом наблюдала, как из воды вылезают черные ветви и, как живые, сплетаются между собой в непролазную стену. Моя ловушка смыкается, лишая меня даже призрачной возможности на побег. По моим ногам, закручиваясь тугой спиралью, поднималась болотная дымка. Я брезгливо попыталась её стряхнуть, как тут, из толщи липкого тумана явилась ведьма и скелетированной рукой ухватила меня за горло.

– Я люблю прятки, – дыхнула она мерзким ароматом мне в лицо, – но сейчас мне не до твоих игр, девка, я слишком давно не ела.

– Подавишься… – натужно просипела я и полоснула ведьму по руке вовремя выхваченным ножом.

Под её завывания я отважно устремилась в туман, не разбирая ничего вокруг, пока не столкнулась со стеной из потемневших от сырости ветвей. Кажется, раньше здесь был лес, пока болото не поглотило его, уничтожив последние отголоски жизни. Скоро и меня поглотит.

Единственным моим шансом на выживание была медлительность этой старухи. Если мне удастся протянуть до утра, то весь этот морок и стена, возможно, исчезнут, а ведьма с первыми лучами солнца потеряет свою силу и уйдет в хижину. Это были лишь предположения, но они давали мне силы бороться и надеяться на спасение.

Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на звуках вокруг. В такой густой, словно кисель дымке рассчитывать на зрение не приходилось. Помимо болотной какофонии, я старательно пыталась услышать приближающуюся Корну. Прошло около минуты, очень страшной и томительной, прежде чем я расслышала приглушенное шуршание ткани на два часа от меня. Сквозь пелену тумана показались две зеленые точки, бесспорно, это были глаза ведьмы. Я, словно крадущаяся кошка, двинулась в противоположную сторону, плавно переставляя ноги с одной кочки на другую. Ведьма проплыла мимо меня, что-то бормоча себе под нос.

– Разиты маглу! – разнесся по округе её внезапный выкрик.

Туман начал редеть, оседать и исчезать у самой земли, словно болото поглощало его обратно. Проклятая старуха поняла, что эта пелена была больше выгодна мне, чем ей.

Когда воздух вокруг стал окончательно прозрачным, мы встретились взглядами. Нас разделяло не более пятнадцати шагов. Я покрепче сжала рукоять ножа, не сводя с ведьмы глаз и ловя каждое движение. Я по-прежнему смогу убегать от неё, пусть даже не надеется, что достанусь ей так легко! Точно услышав мои мысли, владычица болота отвратительно и зловеще улыбнулась своими сухими мертвецкими губами и двинулась к болотной коряге, торчавшей наполовину из трясины. Она раззявила рот, полный потемневших гнилых зубов и впилась ими в тонкое запястье. Проворно оседлав корягу, Корна приложила укушенную руку к дереву и прокричала:

– Выпи мойи кров и лятай!

Болото ощутимо завибрировало. Я изумленно наблюдала, как ветвистая большая коряжина вылезает из трясины и парит над землей, а на ней восседает полумертвая наездница. Подозреваю, что теперь она будет двигаться значительно быстрее. Мой план спасения трещал по швам.

– Я не знаю, по какой причине туман не остановил твоё дыхание, – обратилась ко мне ведьма, – но это никак не повлияет на исход нашей встречи.

– Я просто счастлива, – оскалилась я в ответ.

– Сейчас я осчастливлю тебя её сильнее. Устани, служе! Морити девцу!

– Эй, эй! Не надо меня морить или чего там собралась делать! – попятилась я.

Жуткая наездница не спеша двинулась ко мне, а мои щиколотки обхватили плотные оковы. Я посмотрела вниз и невольно вскрикнула – ноги крепко сжимали полусгнившие человеческие руки, торчавшие прямо из болотной грязи. Через мгновение панический ужас уступил место ярости, я свирепо резанула острым ножом по тыльным сторонам державших меня кистей, стараясь рассечь гнилые сухожилия. Хватка мертвецов ослабла, что позволило мне тотчас вырваться и броситься к хижине.

Не оборачиваясь, вбежала внутрь дома, прикрыв за собой рассохшуюся дверь. По болоту разнёсся чудовищный смех Корны. Я робко выглянула в дверную расщелину, и моё настрадавшееся сердце забилось ещё сильнее. Из бурлящей трясины на поверхность лезли мертвецы на любой вкус и цвет: от почти что скелетов, до вполне ещё сохранившихся тел. Может когда-то Корна и была ведьмой, но теперь она самый настоящий лич-некромант со своей армией восставших трупов. Теперь мне ясна природа фосфорящегося тумана – здесь же кладбище! Старуха пожирает души попавших в западню, а их бездыханные тела пополняют её коллекцию некротических марионеток.

Сидя на летающей коряге, ведьма наворачивала круги над хижиной, пробуждая своих слуг и раздавая приказы на неведомом мне языке. Но нетрудно было догадаться о сути этих указаний – мертвецы двигались в мою сторону и по мою душу. Почему Корна сама не зайдет в дом? На это, видимо, была своя причина. А что, если я была права и солнечные лучи загоняют ведьму в хижину? Поэтому по своей воле она сюда не сунется, однако, это не мешает ей послать за мной восставших мертвецов. Скоро я окажусь в западне, и эти прелые стены станут мои последним пристанищем. Нужно выбираться наружу, однако далеко мне все равно не уйти. Идиотская безысходность! Я вновь взглянула на парящую Корну. Чем черт не шутит!

Осмотрела убранство дома: трухлявый влажный пол, разрушенная маленькая печка в углу, даже кровати нет. У печи валялся старый кованый ухват на длинной деревянной ручке, которая чудом еще не сгнила. Зажмурившись, я быстро кольнула свою левую ладонь ножом. Взяла ухват пораненной рукой и торжественно произнесла:

– Выпи мойи кров и ля?тай! – насуплено глянула на палку в руках – ухват не реагировал. – Ля?тай, говорю! Слышишь, штуковина? Мне позарез нужно! – постучала я по деревяшке, словно меня кто-то слышал.

Глухо как в танке. По крайней мере, я попыталась. Глубоко вздохнув, кинула ухват в угол. Через мгновение поняла, что удара о пол не было. Ухват парил! Батюшки! Да это поразило меня больше, чем охотящийся на меня лич, то бишь ведьма.