Мир Эл. Клюква на снегу

Собравшись со своим озлобленным духом воедино, я решила, во что бы то ни стало, побороть стену. Кто бы её ни установил! А уж для чего я и думать не хотела.

На случай ответных мер, кинула на пол матрас с кровати. Если придется падать – хотелось бы упасть на мягкое. Потуже затянула ботинки, взяла разгон, насколько это позволяла комната, и безрассудно впечаталась в стену, как глупый мотылек ударяется в окно, за которым горит огонь. На это раз меня не отбросило, стена лишь недовольно задребезжала. Я потерла ушибленную руку, окинула задумчивым взглядом препону и со всей силы ударила её подошвой ботинка. Что-то бухнуло и, к моему сожалению, это была не рухнувшая под моим натиском стена. Оглушающий хлопок ударил в голову, будто взрывная волна. Упала ли я на подготовленный заблаговременно матрас? Этого мне уже не узнать, отключилась я раньше.

Приоткрыв тяжелые веки, я уставилась на огненные блики, подрагивающие на деревянных стенах. В доме горела свеча. За окнами сгустились сумерки, а я вновь лежала на кровати. Я с усилием повернула в сторону голову и увидела у печи Новожию.

– Эй… – сипло позвала я.

Девушка обернулась и лишь грустно вздохнула, не сказав ни слова. Мои руки и ноги не двигались, но догадки о парализации быстро прошли, как только я увидела крепкие верёвки, туго обвязанные вокруг конечностей.

– Эй! – более уверенно окликнула я. – Требовать себя развязать, как я понимаю, затея бесполезная. Но я считаю, что имею право знать, что происходит и чем я это заслужила?!

Я отчаянно дергала связанными ногами, привлекая внимание. Связали меня крепко и надежно, посему это явно не могло быть шуткой или какой-то мерой предосторожности.

– Сударыня, я сейчас Вам помогу.

Новожия подошла ко мне, почему-то испытывая сильную неловкость. Помогла сесть на кровать.

– Я воды подам, подождите секундочку.

– Ты так и будешь игнорировать мои вопросы? Тебя кто-то заставляет это делать? Какой смысл молчать, Новожия?! Вряд ли это сюрприз или секрет, я и так все узнаю, рано или поздно.

– Нет никакого секрета, – тихо прошептала девушка, помогая мне сделать глоток из деревянной кружки. – Просто… просто я не знаю, что Вам сказать.

– Начни с того, зачем меня связали?

– Чтобы Вы не пытались больше дебоширить и пробить стену, только покалечите себя… раньше времени, – она отвернулась к печи и начала бездумно протирать казан.

– Тогда поставим вопрос иначе. С какой целью меня взяли в плен?

– Дом выбрал Вас. Но правильнее будет сказать, что это она Вас выбрала, хозяйка дома.

– Бабка ваша покойная?!

– Нет, не бабка она нам. Она наша хозяйка. Моя и Могуты. Здесь её ловушка, а мы её обслуживаем.

Новожия уселась на табурет, подняла на меня голубые глаза полные слез.

– Но… вы же не собаки, чтобы у вас была хозяйка, вы люди…

– Я и мой брат, мы уже давно… не люди.

После этого сдержанного признания внутри меня начали разрастаться чувства истинной тревоги вперемешку с изумлением.

– Кто же вы? Это какая-то иллюзия? Ты же выглядишь как человек. Я не понимаю. И кто ваша хозяйка? Зачем ей я?

–Да к чему этот разговор, сударыня. Это уже ничего не изменит ни в нашей, ни в Вашей участи.

– Тем более. Я хочу знать. Ситуации опасные для жизни пробуждают во мне жажду знаний!

Девушка ненадолго задумалась, вытерла слезы и отвела взгляд.

– Ну хорошо, время еще есть, а Вы, судя по всему, не отстанете. Я и сама не прочь рассказать хоть кому-то, пусть и рассказчица из меня скверная. Наверное, стоит начать с самого начала, – печально ухмыльнулась Новожия. – Около семи весен назад, я и мой брат пошли по ягоды на продажу, да и себе на зиму насушить. Семья наша жила у границ Великих Болотных Топей, поэтому ягоды были одним из основных промыслов в нашей деревне. Этой же осенью маменька родила нам сестренку, поэтому ягод стоило собрать больше, чем обычно. Я и Могута сами так решили, чтобы порадовать и помочь семье. Но ягод на торфяниках оказалось совсем немного, а солнце уже перевалило за полдень. Раздосадованные мы собрались идти обратно, как наткнулись на щедрую поляну брусники! Радости не было предела! Столько ягод в самые урожайные года не видывали! Полянка уводила нас все дальше, а ягоды не заканчивались. Пальцы окрасились в красный от раздавленных ягодок, а мы довольные улыбались друг другу алыми от брусники губами. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем до меня долетел встревоженный оклик брата. Я глянула на него и чуть не обомлела! Солнце уже заходило за горизонт, а вокруг нас смердело гнилыми болотами. Наши лукошки оказались пусты, руки измазаны в болотной грязи, а рты были наполнены темной вонючей жижей, которая стекала по нашим подбородкам и капала на одежду. Отплевавшись и успокоив друг друга, мы направились домой. Местность была нам совершенно незнакома – нам, выросшим в этих местах и знавшим каждую кочку! Шли мы на юг, именно на юге от топей располагались деревни. Нам бы хоть до чужих людей добраться, так мы рассудили. Стемнело очень быстро. Густой зеленоватый туман, отдающий тухлятиной и смертью, заволок нас со всех сторон. Первым болото поглотило Могуту, я не смогла его вытащить… Я шла сквозь туман, падая и заливаясь слезами, небрежно прыгая по кочкам, пока сама не провалилась в глубокую яму застойной воды. Так закончилась моя людская жизнь.

– Я очень сочувствую тебе и Могуте. История жуткая и необъяснимая…– отозвалась на пугающую историю девушки. Я не лукавила, однако, осознанно пыталась влиться в доверие, стать более значимой, чем просто обезличенной жертвой, это могло помочь мне договорится об освобождении.

– Все оказалось объяснимо, – в голосе Новожии почудились стальные нотки. – Когда я открыла глаза, вокруг было сыро, холодно и темно. Вдохнуть я не могла, да и не хотела. Я не хотела дышать, понимаете?! Но тогда я об этом не думала, мало ли чудес на свете, может Боги решили спасти меня. Но это были не Боги. Меня ухватила за шиворот крепкая рука, которая вытащила из ямы на поверхность. Это был Могута, весь грязный, но живой! Он не разделял моей радости от спасения, лишь молча взял за руку и куда-то повел, не отвечая ни на один вопрос. Остановились мы около полуразрушенной хижины в окружении вонючих серых болот и гнилых потемневших деревьев. Там нас ждала старуха. Ведьма. Именовать себя велела Корной. Наша хозяйка, – девушка глянула на меня, будто сомневаясь, стоит ли продолжать этот рассказ. Я еле заметно кивнула. – Мы упыри, сударыня. Корна призвала нас к себе в услужение. Много я не знаю, мне положено выполнять, а не знать. Могу сказать, что она темная земная ведьма, которой давно уже пора покинуть этот мир, но по неведомому договору с темной ипостасью Богини Земли, она до сих пор существует. И ей нужны души, молодые души, чтобы продолжать существовать.

Мое тело похолодело, глаза поглупели и уставились куда то в пространство. Я с ужасом поняла, что предпочла бы вновь оказаться в тюрьме, это куда лучше общества упырей и ведьм, которым даже не требуется доказывать мою виновность, им просто нужна моя душа. Я лишь средство существования для какой-то болотной бабы, еда и не более.

– И вы не можете сопротивляться воле этой Корны? – с тлеющей надеждой во взгляде спросила я.

– Практически нет, но мы могли отказаться служить и умереть. Однако старая карга все продумала. На следующий день, как мы пропали, наш отец ушел нас искать и сгинул. Мать осталась одна с маленькой сестричкой. Мы единственные, кто может ей помочь! Не судите нас! Вернуться, мы, конечно, никогда не вернемся, но мы можем отправлять матушке деньги, которые зарабатываем честным трудом. А в качестве платы за упыриное существование служим Корне, обслуживая её ловушки.

– Почему я?

– Однозначно сказать не могу, но ловушка часто выбирает тех, кого не будут искать, у кого слабые родственные, любовные, дружеские связи. Я не пытаюсь вас оскорбить, сударыня, просто говорю, что знаю.

Ну, конечно же, кто может быть более уязвимым, с отсутствием каких либо связей, как человек не из этого мира.

– И когда Вы доставите меня на болота?

– Вы там окажетесь уже через пару часов. Видите ли, ловушки представляют собой что-то вроде разрыва в пространстве, преломления, как любят маги выражаться. В полночь границы сотрутся и Вы просто окажетесь на болотах. Дальнейшее развитие событий мне не ведомо.

Нашу мрачную беседу прервал вошедший в дом Могута. Он бросил на меня недовольный взгляд и осуждающе глянул на Новожию. Видимо, мне не полагалось сидеть и тем более, говорить.

– Где моя лошадь, упырь? – не выдержала я.

Лицо Могуты искривилось от злости, меж бровями пролегла глубокая морщина.

– Новожия, это ты свой язык распускаешь? Тебе плохо живется на этом хуторе? – сдержанно прошипел он своей сестре. – Да это не важно, Вы, сударыня, почитай, что уже не на хуторе и вряд ли когда-либо сюда вернетесь.

Недобрая улыбка мелькнула на тонких губах мужчины и тут же исчезла.

– И почему каждый в этом проклятом мире норовит меня недооценить?! – притопнула я связанными ногами.

– Хм, а много ли других миров Вам довелось посетить? Раз уж Вас не устраивает именно этот. Проклятый…– скептически протянул Могута и отвернулся к сестре, передавая ей какой-то сверток.

– Да вот немало! Люблю, знаете ли, на досуге попутешествовать, – огрызнулась я. – Где моя лошадь и мои вещи?!

Новожия тихонько подошла ко мне и присела на край кровати, сжимая в руках свёрток из серой льняной ткани.

– Кобылу еще до рассвета брат увел в лес, пришлось припугнуть немного, иначе идти она отказывалась. Правда, распрячь её все же не удалось, с гонором она у Вас. А сумки седельные, так они в сарае у нас. Как только Вы… исчезнете, Могута вынесет их на тракт, пусть кому нужно – забирают.

– Мне нужно, мне! А не кому-то! Чего вы чужим добром распоряжаться удумали? Выбросить они собрались! Брезгуете оставлять себе вещи покойных?! – мои нервы начали сдавать. С каждой минутой осознавание скорой гибели все больше захлестывало и душило меня.

Могута раздраженно кинул в стену ковш с водой и вышел прочь, хлопнув дверью.

– Мы не воры и не мародёры, сударыня, – стесненно сказала Новожия.