МОЛЧАНИЕ

– Привет, дорогуша.

Эма отвела взгляд и молча, кивнула.

– И что же вы так активно от меня скрываетесь? – произнес он, насмешливо обратившись на «вы».

– Господин Василевский, держите себя в руках, – произнес Алешкин. – Не надо превращать встречу в цирковое представление.

Но именно это и было нужно Герману. Он развернулся к залу и театрально развел руки в стороны.

– Да просто хотелось бы знать – почему они изволят скрываться. Наверное, есть на то серьезные причины? Сначала из Питера сбежали, теперь на очную встречу не вытащишь.

Он снова повернулся к Эме.

– Поведайте нам о причинах, мы просим, – сказал он и принялся громко хлопать в ладоши, изо всех сил стараясь выглядеть уверенно.

Глеб Бабицкий медленно поднялся с дивана и встал между ним и Эмой, пытаясь заслонить ее от напора.

– Я напомню, весьма неуважаемый мной господин Василевский, – произнес Глеб, – что из Санкт-Петербурга Эма вылетела не по своей воле, а скорее, по законам физики, как однажды написал о себе великий Чехов.

– Господа, будьте любезны, присядьте! – поспешил к ним Влад Бессмертный.

Глеб дождался, когда Герман сядет на соседний диван и только тогда вернулся на место. В горле Эмы запершило так, словно по его задней стенке тонкой струйкой пустили песок. Она повернула голову в сторону выхода за кулисы. Там, на круглом столике стояли в ряд несколько бутылок воды.

– Господин Василевский, расскажите нам, пожалуйста, насколько сильна ваша решимость в желании подать иск против Эмы Майн? – продолжил ведущий и следом повернулся к Виктории Воронец. – Или мы чего-то не знаем и вы уже подали иск?

Адвокат Германа Василевского разжала, гневно сомкнутые, алые губы и стало заметно, что помада отпечаталась на ее желтоватых зубах.

– Иск готов, – ответила она низким прокуренным голосом.

– Милочка, – с улыбкой вступил Алешкин. – И что же вам мешает его подать?

Воронец растерянно взглянула на знаменитого адвоката.

– Просто пока есть шанс урегулировать все в мирном порядке, мы готовы его придержать. Мой клиент считает, что надо все оставить, как есть. Он не будет претендовать на следующие книги ответчика…

– Ответчиком она станет – что абсолютно не факт – лишь после инициации судебного процесса, – поправил ее Алешкин. – Но поскольку он не инициирован, вы не имеете права называть Эму Майн ответчиком.

– Вы правы, – спасовала Виктория Воронец. – Но сути это не меняет.

Влад Бессмертный привычным движением поправил очки и присел на подлокотник дивана рядом с Германом Василевским.

– Итак, про суть. Ваши претензии к Эме Майн в том, что она воспользовалась вашими рукописями и создала на их основе свои романы?

– Кроме первого – моего, – поправил Герман. – То есть, не так. Первый она использовала, а потом на основе моих рукописей продолжила писать. То есть начала писать. В общем, взяла моего героя. Точнее героиню…

Он путался, нервничал и снова путался. Адвокат Воронец смотрела безнадежно, понимая, что он все портит.

– И как же вы предлагаете урегулировать эту ситуацию мирно? – продолжил ведущий.

– Мы предлагаем следующее, – напыщенно ответил Герман, – разделить гонорар за три романа, а все остальное пусть остается за ней.

– У вас вообще с головой в порядке?! – не выдержал Глеб.

Влад Бессмертный сделал предупреждающий жест рукой в его сторону.

– Эма, а вы что скажете? – обратился к ней ведущий.

– Сказать я могу только одно, – произнесла она пересохшими губами, – все книги написаны мной, включая первую, которая была у меня украдена и издана под чужим именем.

– Да что ж ты врешь! – прокричал со своего места Герман.

Он суетливо двигал ногами в кедах и постукивал основанием трубки о подлокотник.

– Выбирайте выражения, – осадил его Алешкин и протянул адвокату Воронец файл. – У нас на руках экспертное заключение.

Виктория Воронец пробежала по нему взглядом и торжествующе произнесла:

– Экспертиза проведена не по форме.

– Когда она будет проведена по форме, милочка, вы сможете добавить плюсом к судебным издержкам затраты на новую экспертизу – если вы решитесь подать иск. Кстати, затраты не малые.

При слове затраты лицо Германа скрутила выразительная гримаса недовольства, он возмущенно засопел.

– Я правильно понимаю, – снова обратился к нему Влад Бессмертный, – вы категорически настаиваете на том, что Эма Майн должна вам компенсацию за изданные романы?

– Да, – уже не так уверенно ответил Герман.

– Включая «Предел уязвимости»? – уточнил ведущий.

Заподозрив подвох, Герман взглянул на него исподлобья.

– Ну, да…

– Так вы же за него уже получили гонорар, – улыбнулся Влад Бессмертный.

В зале раздался громкий смех.

– Что вы меня путаете! – воскликнул Герман, и его лицо пошло пятнами.

– Еще вопрос, – контрольно добил Влад. – Можно ответить коротко – да или нет. Эма Майн высоко оценивала «Предел уязвимости» в моменте его создания, когда вы с ней делились прописанными сюжетами?

В виду повышенной самоуверенности Герман не замечал расставленных ловушек, моментально в них проваливаясь.

– Я делился, но она никак не оценивала, просто слушала, запоминала, наверное, чтобы потом использовать…

По выражению его лица было очевидно всем присутствующим в зале – Герман Василевский лжет. Он злобно озирался по сторонам, нервно барабанил трубкой по деревянному подлокотнику дивана и не мог сообразить, как выгоднее себя вести. Перед шоу Герман обсуждал с Викторией Воронец различные варианты развития событий и даже приготовил список советов для Эмы – рекомендаций по романам, на которые он великодушно решил не претендовать. Но все пошло не по плану. Не в силах унять тревожную суету рук и ног, он достал записную книжку и принялся по пунктам озвучивать домашние заготовки. В зале захихикали.

Эма наблюдала, как Герман изо всех сил пытается предстать перед публикой высокомерным интеллектуалом, этаким английским снобом, вынужденным присутствовать на плебейском собрании. Многие годы он неустанно возвеличивал себя как автора мирового бестселлера, пытаясь и сейчас подтвердить этот статус, не понимая, что каждым словом обнажает духовное нищебродство.