Цвет вечности

Цвет вечности
Алла Грин

Семья Авы Аранской занимается разведением домашних животных на загородной ферме – драконов. Приручая безобидных лесных питомцев, они находят им любящих хозяев в странах Америки и Западной Европы, где драконы уже давно вымерли. Юная Ава совмещает уход за ними с учёбой в университете, друзьями и первой любовью.

Легенды об иных драконах: величественных, наделённых разумом и древней магией, и оборотнях-волках – национальное достояние её страны и народа. Легенды, которые в один страшный день становятся для Авы частью неумолимой реальности, внезапно расколовшей её жизнь на «до» и «после».

Алла Грин

Цвет вечности

Остановись, странник, кто бы ты ни был, и прости маленькое и большое, превышающее и наименьшее. Ты найдёшь, что вечность под Богом – ничто, в одно мгновение значимость великих вещей обрушивается и уничтожается.»

– Соломон Рысинский

1.Виверна

[1 - Разновидность дракона.]

Я подняла глаза и взглянула на дорожный указатель «Ферма Драконий Камень». Под ним была стрелка, направленная в сторону нашего дома.

«Один километр».

Мы удалялись от него. Я, мой отец, Андрей и Кинельган.

Кинельган нёсся впереди, обгоняя всех. Шуршал листвой в зелёных кустах на обочине, радостно пищал и, кажется, по звуку расплёскивающейся воды, только что окунулся в небольшой лесной брод, скрывающийся за деревьями, наполненный прошедшими в выходные обильными дождями.

Мгновенно он вынырнул из лесного массива и взмахнул белыми крыльями перед нами – капли грязи обдали мои голые ноги и короткие джинсовые шорты, а также светлые штаны Андрея и его обувь. Я почувствовала неловкость. Но Андрей лишь рассмеялся. Я тихо выдохнула, глядя на Кинельгана. Когда он в очередной раз вспорхнул, оторвавшись от земли, и играючи принялся летать вокруг нас, мне показалось, что я отчетливо разглядела на его мордочке озорную усмешку, если бы драконы и правда умели выражать подобные эмоции.

Мы отставали от отца примерно на десять шагов – он уже свернул с загородной автомагистрали на проселочную дорогу, ведущую в Сады. Стоял почти полдень. Солнце настырно пекло нам в головы. Еще метров сто и нас обдаст спасительной тенью, отбрасываемой крышами виднеющихся впереди домов. И, надеемся, живительной прохладой.

Наша ферма находится за городом. На юго-востоке страны. На Полесье. Всего в двадцати километрах от Гомеля. Летом здесь особенно красивая природа: густые чащи одеваются в зелень, река широкой лентой стелется к горизонту, отражая цвет лазурного неба, а спокойные воды озер пленяют безмятежностью. В лесу – многообразие грибов. В водах – рыб. Часто можно увидеть лосей, выходящих из сосновых боров на трассу, и косуль. Иногда – рысей, но встреча с ними опасна. Нечасто можно столкнуться с драконом. Лесные драконы пугливы. Весной близлежащие поля засаживают рапсом, яркий солнечный цвет из года в год влечёт горожан, которые начинают съезжаться сюда для вылазок на природу. Уже летом на этих полях начинает подниматься кукуруза; на других – колоситься пшеница. Начиная с весны хозяева домов, расположенных у реки, принимаются сдавать их для приезжих. Иногда они посещают нашу усадьбу, чтобы посмотреть на драконов. В основном, иностранцы. Местных драконы не удивляют – в нашей стране они не популярнее других домашних питомцев: кошек или собак.

К западу от фермы простирается небольшой благоустроенный коттеджный посёлок Новая Жизнь. «Драконий камень» от него отделяется озером Червоным, часть которого принадлежит нашим владениям. И густая полоса осиновой, бесхозяйной рощи. Местные старожилы преклонного возраста еще помнят: когда посёлка не было там и в помине, рощу высаживали сами жители Садов. Так Сады и получили свое название. Теперь эта территория разбита автомагистралью, и жители Новой Жизни полноправно уже давно считают рощу своей. Справа от Новой Жизни расположено окружное кладбище.

Мы движемся по главной асфальтированной дороге Садов, ведущей прямо к реке, выходим на пустырь, заросший травой и полевыми цветами, и сворачиваем вправо от берега, в еловый лес. Нас обдает запахом хвои, и Кинли радостно цепляется когтями за кору сосны и вскарабкивается по стволу вверх. И начинает прыгать с ветки на ветку, следуя за нами. Андрей пару раз оборачивается и фотографирует его на телефон. Затем просто фотографирует лес. Но не для того, чтобы не забыть в своих каменных городских джунглях, как он выглядит. А потому, что лес, и правда, по-настоящему красивый. Кинли начинает пищать в своей привычной манере – голосом, похожим на ультразвук, привлекая к себе внимание. Он перелетает на сосну перед нами и спускается по стволу, вися вниз головой, оказываясь на уровне плеч Андрея, глядя на него загадочным взглядом, провоцирующим на умиление и восхищение одновременно. Андрей тянется к нему рукой, чтобы погладить, но Кинли резко и широко раскрывает пасть и обдает ладонь Андрея горячим пламенем. А затем мгновенно вдыхает и заглатывает огонь внутрь себя.

Я холодею.

– Кинельган! – негодуя, восклицаю я.

Моему недовольству нет предела, и я стараюсь сделать голос довольно суровым, словно наказание Кинли – своеобразное извинение за его поведение.

– Сколько раз я тебе говорила не обжигать других людей?!

Кинли виновато поджимает уши.

– Всё нормально, – беззаботным тоном говорит Андрей, пытаясь всеми силами сделать вид, что ему не больно. Но всё же потирает подвергшуюся атаке руку. – Я почти не почувствовал. Это как затушить пальцами пламя свечи – очень быстро.

– Ты уверен? – переспрашиваю я, подходя ближе, касаясь его запястья. И осматриваю на ходу его руку. Наверное, впервые прикасаясь к нему с момента нашего знакомства. Я всё ещё чувствую смущение и стыд. Мне очень не хочется, чтобы он подумал, что я не такая уж и ответственная хозяйка дракона, к тому же из семьи разводчиков.

– Однажды он сильно обжег меня. У меня даже остался маленький шрам на лопатке. После этого случая он просто балуется, но всё же…

Кинельган спрыгивает с дерева, разбегается и теперь размеренно летит перед нами, делая плавный разворот и присаживаясь на правое плечо Андрея. И теперь мирно едет на нём верхом.

– Думаю, это извинение, – говорит Андрей.

Я улыбаюсь.

– Точно, он заигрывает с тобой.

Мы смеёмся.

На мгновение отец исчезает из виду, и когда мы выходим из-за поворота – мы видим его, идущего вдоль золотого поля. Слева от дороги, огибающей его, уже виднеется голубая вода озера через густую полосу хвои. Мы выходим из тени сосновых крон, и солнце слова опаляет нашу кожу. Оно поднялось на самый верх, повиснув над нашими головами. Кажется, наступил полдень.

Путь до места назначения был окончен.

Впереди нас расстилалась Виверна. Но все местные называют озеро Стариком. Когда-то оно было частью реки, протекающей неподалёку. Когда она изменила русло на новое, образовался этот бессточный водоем.

Мы проходим мимо компании, отдыхающей здесь в палатках. Из раскрытой двери их автомобиля играет негромкая музыка. Парни жарят мясо на огне, а скучающие загорающие девушки, лежащие на животах, провожают умиленным взглядом Кинли. Его белоснежный цвет часто привлекает внимание людей. Это очень редкий цвет для дракона. Андрей и я настигаем отца, оказавшись у следующего подступа к озеру. Пробираемся через кустарник и молодняк деревьев – здесь свободно. Для нас открывается красивый вид на переливающуюся под лучами солнца воду лазурно-голубого цвета. С другого берега Виверна затянута травой и отгорожена лесом.

В этом месте не очень удачный спуск – приходится осторожно соступать с крутого обрыва вниз. Андрей подает мне руку. Вот, мы уже дважды коснулись друг друга за полчаса. Я не ощущаю дискомфорта. Вода возле берега затянута полосой кувшинок, но перед нами расчищенный вход для купания.

Папа ставит плетёную сумку на песок и снимает футболку и штаны, раздеваясь до плавок для купания. Я в это время стелю покрывало. Раздается громкий всплеск воды. Это Кинли нырнул в воду в полете. К нему, вскоре, присоединился отец. Я не спрашиваю его, холодная ли вода. Я знаю, что она ледяная. Водоем стоячий и глубокий. Даже это палящее солнце не в силах его как следует прогреть, кроме как на поверхности.

Пока мы с Андреем снимаем одежду, чтобы тоже войти в речку, папа и Кинли начинают отплывать по направлению к кувшинкам. Мы пришли сюда не просто так – отец пришёл половить немного рыбы. Руками. Андрей, живущий в городе, не проводивший ни дня своего детства в деревне, явно не понимает, в чем дело. Я по-доброму улыбаюсь, глядя на его замешательство.

– В полдень, в самую жару, рыба прибивается к тени в водорослях и кустах. Прячется у корней. Если идти медленно и плавно, не спугнув ее, можно схватить голыми руками.

Он хмурит брови, думая, что я шучу.

– Да ну. Это нереально!

Я смеюсь, но тихо. Стараясь не распугать папину рыбу.

– Просто немного подожди.

Когда мы подходим к воде, они с Кинли уже увязли в кувшинках в стороне. Кинельган, прижав уши и сощурив глаза, болтается, уцепившись когтями задних лап за свисающие к озерной глади ветки плакучей ивы. Он сосредоточен как ястреб, готовый впиться в свою добычу, и наблюдает за отцом. Выражение его мордочки меня веселит.

Андрей первым подходит к входу в озеро. Я смотрю на его силуэт со спины. Он выше меня на две головы. Его светлые волосы отдают легкой благородной рыжиной на солнце. У него развитые широкие плечи, и когда он оборачивается, я вижу его хорошо очерченный, рельефный пресс. Ловлю себя на мысли, что у него слишком красивое тело. И в целом он симпатичный. Миловидная внешность, однако, чуть грубоватый, мужественный подбородок. Хоть я и не занимаюсь спортом, кроме любительского плаванья летом в пресной воде, слава богу, могу тоже похвастаться подтянутой стройной фигурой. Иначе, я бы чувствовала себя сейчас рядом с ним довольно неловко.

Я знакома с ним не так давно. Мы видимся в четвертый раз. У нас есть общий друг – Илья. Он часто рассказывал мне об Андрее, но познакомились мы только в конце июля, когда он приехал к Илье сюда, в Сады отмечать завершение сессии. В целом, всё, что я знаю о нём – это то, что он учится на юридическом, окончил второй курс и на три года старше меня. А еще – он сразу понравился моей маме. Для начала мне было достаточно.

Мы медленно заходим в воду. Мягкий ил на дне обволакивает мои ступни, и я испытываю не самое приятное в мире ощущение от соприкосновения с ним кожей. Поэтому, подаюсь телом вперед и бесстрашно окунаюсь в холодную воду, отрывая ноги от дна. Выплываю вперед Андрея, оставляя позади себя полосу кувшинок, и оказываюсь в нескольких метрах от него, на глубине. Вижу, как он не слишком торопится обдаваться и, улыбаясь, зову его.

– Здесь не так холодно, если не опускать ступни вниз – солнцем прогрет только верхний слой воды.

Наконец, Андрей окунается.

После купания, мы сидим на покрывале, в тени молодых ив и я пытаюсь разделить пальцами мокрые пряди своих волос. Рядом со мной, на траве, плескались несколько рыб, пойманных отцом, нанизанных через жабры на веточку лозы. Андрей только что перестал удивляться этому улову. Отец с Кинли плавают почти на середине озера. Кинли поочередно взлетает и, разгоняясь, прижимая крылья к телу, ныряет стрелой в Виверну. Затем выныривает и идёт на новый заход.