Циферблат. Город Адимари

Ей в который раз снился до боли знакомый сон о планете Иклил и затмении Иелуаджи. Она видела его десятки раз, но таким реалистичным он ещё не был никогда. Даже если бы Кира вне мира грёз попыталась нарисовать всё это в своём воображении, она не смогла бы сделать это лучше.

Сон стал самой реальностью, и навряд ли кто-нибудь смог бы догадаться, что это сновидение. Кира могла разглядеть мельчайшие детали предметов, переливы облаков-рек, остроконечные камни, скрытые под гладью воды моря Чордар, и небольших стеклянных жуков, прячущихся в голубом песке. Она, как наяву, чувствовала на коже едва уловимый ветерок и тёплые звёздные лучи. С зелёных скал-драконов доносился запах неведомых цветов и густой листвы, окутывающий горы снизу доверху.

Кира бежит по серебристо-голубому песку, то и дело поглядывая на браслет, сжимающий руку плотным обручем. Ей нужно что-то узнать, но не попадаться никому на глаза. От этого зависит его жизнь. Она дважды ошибалась с датой, но эта попытка должна стать успешной. Браслет то и дело накаляется. Это означает, что отведённое ей время подходит к концу. Камни на циферблате замыкают квадрат. Каждому из них было отведено строго определённое место.

В душе Киры появилась тень сомнений: а вдруг и в этот раз она не сможет ничего изменить? Что, если циферблату не под силу исправить её ошибки? От этих мыслей Кире становится тяжело на душе.

Сзади послышались чьи-то лёгкие шаги. Кто-то гнался за ней. Вдруг это стражники Келадона? Тогда всё пропало. Пока они будут выяснять, откуда взялся второй браслет, время будет потеряно.

Она ускоряет шаг, надеясь оторваться от погони. Кто-то настигает её и хватает за руку. Кира чувствует лёгкий испуг, но слышит до боли знакомый голос:

– Скоро начнётся затмение Иелуаджи. Я так долго искал тебя! Где ты пропадала всё это время? Прошло почти три недели с нашей последней встречи!

Кира оборачивается и видит Агрэя. Он выглядит иначе: длинные волосы, праздничный наряд. Его взгляд более мягкий, тёплый и открытый. Этот Агрэй совсем не похож на того скептика и закоренелого эгоиста, с которым она встретится только через пятьсот лет. Девушка невольно улыбается ему. Она рада видеть его, хотя эта встреча не была её целью. У них нет будущего. Не в этом времени точно. Но она не может ему обо всём рассказать.

– Почему я раньше тебя не видел? Я спрашивал о тебе в городе: никто и ничего о тебе не знает, – продолжал заваливать её вопросами Агрэй, не дождавшись ответа. – Как такое вообще возможно в Гейле?

Агрэй подходит вплотную. Кира замечает, что он стал ниже ростом. Нет, это её рост несколько изменился. Сейчас она ниже его лишь на полголовы, хотя обычно она макушкой едва достаёт ему до середины груди.

Девушка смотрит на него и думает, что сейчас не самое лучшее время для откровенных разговоров, хотя ей совсем не хочется с ним расставаться. Она боится, что никогда больше не увидит Агрэя.

Планета Иелуаджи понемногу начинает прятаться в тени тёмной планеты Китт. Агрэй непроизвольно вскидывает глаза на небо, где начинает разворачиваться светопреставление, но не отпускает руку Киры.

– Где ты была всё это время? – повторяет он. – Ты то появляешься, то исчезаешь.

Девушка опускает глаза и видит, что её длинные волосы посветлели, а руки совсем не похожи на её руки. Циферблат превращается в пылающий круг. У неё не остаётся времени.

– Я должна предупредить тебя о нападении! – кричит Кира и видит удивлённые глаза Агрэя. Нить сна обрывается, и девушка возвращается в реальный мир.

Первым, что увидела Кира после пробуждения, было улыбающееся лицо рыжеволосого Букура с раскосыми глазами, крутящего в руках нечто наподобие трости. Он вполоборота сидел на высоком стуле прямо у её кровати и с кем-то беседовал. Только потом девушка смогла рассмотреть уже знакомую просторную светлую комнату и того, с кем Букур вёл диалог. В дальнем углу палаты у окна, облокотившись о стену, стоял Агрэй. Он был натянут как струна, хотя и старался выглядеть непринуждённо.

– С возращением, – с улыбкой воскликнул Букур, заметив изучающий взгляд Киры. – Долго же ты спала!

Его улыбка была настолько искренней, что Кира просто не могла не ответить на неё. От глаз Агрэя это не укрылось, так что он возмущённо поднял брови. Кира рывком села и сразу же ощупала руку, чтобы убедиться в присутствии браслета. Во сне ей казалось, что он улетел, затерялся где-то во временных коридорах.

– Не переживай, на месте твой циферблат. Он здесь, хотя и порядком пострадал! – сказал Букур, пытаясь встретиться с Кирой глазами. Несмотря на всю непринуждённость беседы, выдерживать его взгляд было не так просто. Кира сразу же вспомнила поцелуй в стеклянной комнате с кубом Эриха и покраснела. Взглянув на браслет Филуна, она заметила потемневший обод с потускневшим аргенлалом и жутко расстроилась. Во сне браслет был чист, а аргенлал пылал, как никогда.

– Этот герой валялся в углу без сознания всё то время, пока Аракбис пытался завладеть браслетом, – язвительно произнёс Агрэй, прервав молчание.

«Они не знают, что я уже приходила в себя и была у Келадона. Тем лучше», – успела подумать Кира.

– В то время, как ты в сознании любовался на всё это через окно, – не отставал в умении сыпать колкостями Букур, – Аракбис, кстати, сбежал. У нас осталась только его подопечная, но выяснить у неё что-либо до сих пор не удалось.

– Кстати, насчёт неё: сходи узнай, как идёт допрос! Есть ли новости? Нечего тебе в палате рассиживаться! – сказал слегка уязвлённый Агрэй.

– Хм, а с чего это ты мне приказы отдаёшь? – лениво попытался возразить Букур. – Хочешь избавиться от конкурента? – с ухмылкой добавил он.

– Пока Келадон не пришёл в себя, я по праву исполняю его обязанности, – холодным как сталь голосом ответил Агрэй. – И тебе придётся меня слушать.

Букур хмыкнул, но всё-таки спорить не стал и, ещё раз улыбнувшись Кире, медленно вышел за дверь. Его мысли и чувства были написаны у него на лице. Он охотно сцепился бы с Агрэем, будь ситуация более подходящей.

Агрэй проводил его взглядом и неожиданно подошёл совсем близко.

– Тебе совсем не обязательно с ним разговаривать, раз он тебе неприятен. Он ведь тебе неприятен? – спросил Агрэй, глядя Кире прямо в глаза. Эта фраза прозвучала из его уст очень откровенно. Сейчас он был больше похож на того Агрэя из сна, чем на привычного самого себя.

– Не нужно выдавать желаемое за действительное! – ответила девушка, смущённо отводя взгляд. Ей хотелось, чтобы он поскорее прекратил этот неприятный для неё разговор. Во сне она держалась с ним гораздо более уверенно. Здесь же – испытывала неловкость.

– Так он тебе нравится? – вспыхнул Агрэй.

– Какое это имеет значение? – сказала Кира, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более безразлично. – Даже если так, то почему я должна обсуждать это с тобой?

Агрэй обхватил её за талию и усадил на высокий деревянный стол возле кровати, на котором не было ничего, кроме подобия светильника. Микстуры и бутыли с червями куда-то испарились.

– Ты что, не видишь, что ты со мной сделала? Я больше ни о чём думать не могу, кроме как о тебе. Мне невыносимо наблюдать за тем, как ты с ним любезничаешь! – взволнованно сказал Агрэй, пронизывая её взглядом своих серых глаз. Казалось, они стараются заглянуть ей прямо в душу.

Киру поразило это признание, ведь она была уверена в его равнодушии: так хорошо он владел собой и холодно держался. Беседы во сне не в счёт. Девушка ни на минуту не забывала подслушанный ею разговор Агрэя с Клеоном и до этой минуты даже не допускала мысли о склонности со стороны молодого лионита.

Пока Кира смущённо молчала, переваривая сказанное, Агрэй продолжал делиться переживаниями:

– Уже очень давно ты занимаешь почти все мои мысли, и, хотя ты всего лишь человек, я решил высказать тебе всё, что чувствую.

Теперь он был совсем близко, и Кира, занятая перевариванием новой для неё информации, не успела увернуться от поцелуя и сразу же провалилась в бездну, но затем всё же нашла в себе силы оттолкнуть его, хотя какая-то часть её души умоляла не делать этого.

Кире было обидно вновь слышать упреки от него по поводу её человеческого происхождения. Она не видела для такого отношения абсолютно никаких оснований, и эта обида оказалась сильнее чувств.

Агрэй удивлённо на неё посмотрел. Он явно не ожидал такого развития событий и был уверен в том, что она ответит ему взаимностью.

– Как мило, что ты высказал мне всё это, но мне думается, на этот поцелуй тебя толкнуло давнее соперничество с Букуром. Когда ты увидел его заинтересованность во мне, это разожгло в тебе спортивный интерес, и ты решил обогнать давнего врага. Я слышала твой разговор с Клеоном возле пещер, где ты говорил о том, что связь лионита с существами третьего сорта – это недопустимо. Ты утверждал, что на это способны лишь те, для кого честь и достоинство – это пустой звук. Вот такого ты обо мне мнения! Вот что ты на самом деле думаешь о людях! – очень эмоционально ответила Кира, теряя самообладание. Её речь звучала сбивчиво. Она готова была вот-вот заплакать и держалась из последних сил.

Агрэй был ошарашен, и, казалось, даже растерялся, но затем взял себя в руки.

– То, что ты говоришь, это лишь одна сторона правды. Я давно не отношусь к тебе, как к простому человеку, хотя моё мнение о них действительно не очень высоко, – нехотя признался он, делая шаг назад.

Его пронзительный взгляд было сложно вынести, но Кира, как и многие человеческие девушки, продолжала гнуть свою линию.

– Ты ничего не знаешь о людях и обо мне. Оскорбляя их, ты оскорбляешь меня, ведь я одна из них! – воскликнула Кира, вкладывая в каждое слово столько смысла, что фразы звучали довольно резко, почти надрывно. Она чувствовала, что её заносит, но остановиться не могла. – Уже неоднократно мне приходилось слышать от тебя обидные вещи о людях, но чем лиониты лучше людей? Ведь вы не цените своё время, у вас оно в избытке! Стоит ли гордиться своими большими достижениями, если во многом этим вы обязаны своей невероятно длинной, ничем не омрачённой жизни.

Агрэй слушал её молча. Кира долгое время говорила, не глядя на Агрэя, но, когда решилась поднять на него глаза, разозлилась ещё сильнее. На его лице читалась насмешка. Он слушал её доводы снисходительно, но едва ли воспринимал всерьёз. Она была для него всего лишь милой девочкой, очаровательной, но едва ли имевшей право на серьёзные мысли. Во всяком случае, теперь ей казалось, что он воспринимает её именно так.

Агрэй развернулся и отошёл чуть дальше к стене, затем вскинул глаза:

– Какая потрясающая речь. Тебе никто раньше не говорил о твоей на удивление богатой фантазии? – с усмешкой сказал он, медленно прохаживаясь по комнате и заставляя Киру следить за его перемещениями глазами. Затем он очень быстро оказался рядом. – Какого бы я ни был мнения о людях, к тебе это не относится, – мягко добавил он, поправляя прядь волос на её лице. Его речь звучала примирительно. Он не хотел ругаться, хотя её ответы ранили его больше, чем она могла себе представить.

Когда он был рядом, Кира чувствовала, что уверенность покидает её. Она готова была простить ему его высокомерие и все те некрасивые слова, которые он имел неосторожность когда-либо произносить в адрес людей. Злость почти отступила как раз в тот момент, когда отворилась дверь и вошёл Букур.

Увидев Киру и Агрэя так близко, он застыл, но быстро пришёл в себя и заговорил:

– Фива всё рассказала и назвала имена внедрённых эссиорлов. Среди них оказалось трое старейших и восемнадцать рядовых воинов: четверо сбежали, остальные убиты стражниками. Поглощённые ими сущности давно мертвы, а устранённые эссиорлы по силе значительно уступали Аракбису. На мой вопрос, почему они послали так мало шпионов на земли Иклила, она ответила, что они не заинтересованы в контроле над ними. Эссиорлам были нужны аргенлал, энергия лит и целый ряд реликвий из золота палла. Почти все артефакты уже вывезены, запасы энергии лит истощены, так что им не было нужды заботиться о сохранении усиленного контроля. Ещё она призналась, что у них в рабстве находится около полутора тысяч наших женщин. Эти сведения самозванка не хотела разглашать дольше всего. Какую роль они там выполняют, она не уточнила.