Дом моей мечты. Часть 2

Я приникла к окошечку прибора, направленного на диван. В окошечке я увидела красивую ткань, сияющую всеми цветами радуги.

– Что это? – спросила я у женщины.

– Это – любовь! – ответила она и исчезла вместе со своим странным телескопом.

Я открыла глаза и автоматически посмотрела на будильник: половина восьмого. По плану, сегодня предстоит выстоять очередь в БТИ ( бюро технической инспекции), а очереди туда стоят стометровые.

Выбора нет, контора в нашем городе одна, а справка по нашему помещению нужна позарез. Быстро встала, увидела на столе кусочек бумажки, мелко исписанный стихами. Прочитала их с удивлением.

« Разве могла я написать подобное? Я, изучившая старинную Библию, проникнувшаяся ее смыслом? Разве могла я осмелиться настолько обнаглеть, прямо скажем, чтобы просить у Богородицы эту греховную встречу? Что со мной? Откуда во мне эта страсть? Как по другому, назвать этот эмоциональный шквал? Что за удивительный сон? Я, зрелая замужняя женщина, не имею права вести себя, как влюбленная школьница!» – размышляла я, собираясь в БТИ.

Эмоциональный вчерашний порыв ушел. Во мне вновь победила прежняя рассудительность.

Нельзя допускать подобных срывов! У меня впереди столько дел! Какие увлечения? Забыть! Забыть!

Я скомкала бумажку со стихами и выбросила ее в мусорную корзину.

Всю неделю я бегала по организациям, записывалась на прием, стояла в очередях, печатала разные бумаги, приказы и заявления.

Подписала договор с авторским надзором за строительством, с пожарной охраной по соблюдению правил пожарной безопасности, с подрядной организацией по сооружению дополнительного входа в аптеку и крыльца, заказала вывеску над входом.

Каждый вечер мы с Максимом обсуждали планы на следующий день.

Иногда он привозил меня к порогу очередной инстанции, и уезжал по другим делам. Кроме нашего проекта, у Максима во владении процветал клуб любителей настольного тенниса.

С легкой руки президента страны Ельцина Бориса, состоятельные бизнесмены, почувствовали в себе непреодолимую любовь к теннису. Это модное увлечение очень дорого стоило, клуб Максима под названием «Золотая ракетка» объединял богатых людей города.

В перерывах между сетами, они могли похвастаться дорогими спортивными костюмами, сравнить цены ракеток и обсудить изменение курса валют. Попасть в члены клуба «Золотая ракетка», означало попасть в число успешных людей.

Максим очень гордился своими знакомствами в клубе. Он рассказывал мне о новостях в стране, услышанных из уст богатых жителей нашего Сиверска.

Я бы сказала, что Максим становится снобом. Известные фамилии так и мелькали в его разговоре, о чем бы, не шла речь.

Антон остался ночевать у бабушки. Я отдыхала от кухни и не стала сегодня даже заходить туда. Сразу улеглась на кровать. Перед сном раскрыла томик Мишеля Монтеня на той странице, где писатель рассуждает о любви к женщине.

Точка зрения Монтеня в этом вопросе была чрезвычайна необычной, что впрочем, касается всех тем, на которые писал Монтень.

«Пламя безрассудное и летучее, непостоянное и переменчивое…» – пишет о любви мудрый Монтень.

Я читала и, остановившись, размышляла. От размышлений меня оторвал звонок в дверь.

Я была уверена, что это Антон решил вернуться домой. Он, как и я, не любил ночевать в других местах. Но на всякий случай спросила: «Кто там?»

– Полина, открой! Это Олег! Я на минуту! – услышала я голос Олега Терновского.

– Что случилось? – удивилась я, впуская Олега в квартиру.

– Ты одна? – спросил он и странно посмотрел на меня. Без обычной официальной холодности, которую я привыкла видеть на его лице.

– Не найдется у тебя, Полина, чашки простого зеленого чая? – Олег прошел в гостиную и сел на диван.

Я заварила чай. Присела на краешек дивана: «Ну, Олежка, рассказывай! Что привело тебя в наши демократичные края?»

Олег с минуту помолчал, словно собираясь что-то сказать. Потом резко подвинулся ко мне и обнял меня. Крепко обнял. Так, что у меня перехватило дыхание.

Конечно, Олег Терновский мне нравился. Было бы удивительно, если бы я была совершенно равнодушна к этому высокому сероглазому мужчине. Умному, успешному и красивому. Один его вид услаждал женское сердце. Но в моем сердце царствовал другой мужчина. И он занимал там все пространство.

Я замерла от неожиданности. Потом тихонько освободилась от объятий Олега и пошла за чаем.

– Полина, не делай вид, что ты не догадываешься, зачем я пришел! – произнес Олег, глядя мне в глаза. Я не стала делать такой вид.

– Ты зашел выпить чаю! Кстати, я тоже люблю зеленый. С удовольствием почаевничаю с тобой! Давай расскажи, как вы поживаете! Как Лера, как детишки? – спрашивала я, ощущая, как спадает напряжение, возникшее между нами. Олег вдруг встал и пошел к двери.

– Закрой за мной! – сказал он еле слышно. Какой странный выпад со стороны рассудительного Олега!

На следующий день, мы с Антоном проверили по списку готовность к школе.

Мой сын завтра идет в десятый класс. Новая шерстяная форма отглажена, новые ботинки стоят на полке в коридоре. Сумка с учебниками собрана.

Антон вытянулся, его черты лица стали крупнее, мужественнее. Короткая свежая стрижка подчеркнула красивый профиль. Манеры и жесты, в точности, такие, как у Стаса. Удивительно и безотказно работают генетические механизмы.

При воспоминании о бывшем муже, мое настроение упало. Неужели, Стасу не интересно взглянуть на своего сына? Такого красивого и взрослого!

Я периодически пишу письма своему бывшему свекру, Сигизмунду Петровичу. В конверты вкладываю фотографии Антона. Свекор ответить не может, у него травмирована правая рука, но передает нам приветы с соседями, которые часто приезжают в Сиверск, к родственникам. Видит ли, фотографии сына Стас?

Сестра его, Лариса сообщила, что брат заканчивает Красноярский лесотехнологический институт, женился на своей однокурснице Надежде. У него уже двое детей, от второго брака.

Сам Стас не проявляет желания позвонить или написать своему первенцу. Как жаль, что родной отец не разделяет со мной радости взросления сына. Есть в этом моя вина ? Безусловно. Горечь заползает в душу.

Я начинаю нервничать, беру в руки чистый дневник сына и бессмысленно листаю страницы.

Антон подходит ко мне, обнимает за плечи. Большие выразительные глаза смотрят на меня с иронией: «Мама, прекрати суетиться! Я все соберу сам!»

Несмотря на жесткую экономию, мои финансы «запели романсы».

В доме осталось подсолнечное масло, ячейка яиц, немного картошки и макароны. Вместо мяса покупаю для сына вьетнамские соевые сосиски, дешевую тушенку. Вчера мама уговорила Антона зайти к ней на ужин.

– Мне показалось, что мальчик не доедает! Он так налегал на котлеты! – строго заметила она, позвонив мне поздно вечером.

Я вздохнула. С котлетами, у нас, прямо скажем, стало туговато. Процесс открытия аптеки затягивался.

Мы с Антоном сейчас жили на мое пособие по безработице. Может, приедет Павел и станет легче? Хотя ждать, что муж, сразу по приезду, ринется устраиваться на работу, не приходилось.

Из сообщений моего добровольного «информатора» Татьяны Шаховцевой, отдых моего мужа прошел на славу. Они с братом Степаном построили деревянную баньку на берегу речки. В баньке они парятся березовыми вениками, пьют холодненькое пиво и, с восторгом прыгают « в набежавшую волну».

– Сомневаюсь, что в бане они парятся одни! Я бы проверила, да мы поругались со Степкой! Наверняка, девок каких-нибудь с деревни, приглашают! Просто свекровка, как всегда, покрывает своих сыночков ! – приговаривает Татьяна в конце разговора.

Выслушав свояченицу, я отодвигаю от себя негативные мысли. Не хочу тратить свою энергию на пустые размышления. Не так много у меня этой энергии, а надо еще столько сделать, чтобы встать на ноги, в финансовом смысле.