Страх в городе

– Да… – мазнув взглядом по зеркалу заднего обозрения и увидев приближающийся на большой скорости автомобиль, Гурий вздохнул: – Оказывается, не мы одни такие сообразительные спозаранку кататься. Вон, какой-то Шумахер на джипе несется. Торопится, словно, угорелый. Видимо, опаздывает. Спорим, проскочит на красный?

– Угу, проскочит, – сонно пробормотал Ланской, исключительно для поддержания разговора.

– Ну, дебил! Дорога в колдобинах, а он прет за сто км. Думает, что если у него джип, то это почти танк.

Энтомолог, явивший согражданам ранее неизвестную бабочку, просчитался. Сверкающее малиновой полировкой авто наперекор логике научного работника сбавило обороты и замерло около его тачки. Удивленный Гурий скосился на окно навороченного соседа. Однако тонированные стекла позволили лишь едва уловить профиль водителя. Хороший профиль, в идеально-греческом стиле.

От светофора машины двинулись одновременно. Но через минуту джип вырвался вперед и перед поворотом направо стремительно подрезал колымагу энтомолога.

Гурий нажал на тормоз, и все-таки столкновения избежать не удалось. «Поцелуй» «ниссановского» крыла с увесистым тылом джипа был коротким, но впечатляющим. На боку экстремала образовалась вмятина и содралась краска; у «ниссана» – снесенная фара осколками вгрызлась в радиатор.

А потом наступила тишина. Две машины, только что куда-то спешившие, застыли в пространстве, будто в оторопи от случившегося.

– Вот и здрасте вам! – выдавил через несколько минут Гурий, у которого волшебным образом куда-то пропала гнусавость и высох многострадальный нос. – Знаешь, что сейчас этот затаившийся мерзавец делает? Вызывает группу поддержки из знакомых ГИБДД-шников. Писец моему катерку! – Он приоткрыл дверь: – Пойду-ка я. Хотя бы морду хулигану начищу. До того как нас примутся на деньги разводить.

– Я с тобой. Вдруг он там не один.

Осуществить возникший спонтанно план они не успели. Устроивший аварию водила не стал дожидаться, когда его выволокут на свет божий. Сам вылез к негодующим собратьям, превратившись из предполагаемого хулигана в очень красивую женщину. Брови вразлет, карие глаза с расширенными от потрясения зрачками и элегантно забранные в пучок светло-каштановые волосы.

– Чего вытаращились? – она одернула легкое, до щиколоток платье и сокрушенно добавила: – Ну, виновата. Признаюсь. Может, договоримся? Обойдемся без ментов? А убытки я вам возмещу.

Женщина протянула потерявшим дар речи мужчинам визитную карточку и пятитысячную купюру:

– Больше, к сожалению, нет. Но на то, чтобы вечером расслабиться, по-моему, хватит. А завтра мы с вами уладим проблему. Обещаю. – Она посмотрела на перекошенное и посеревшее лицо блондина. Казалось, еще немного и он грохнется на асфальт. – Ну так как, мальчики? Я могу ехать?

Гурий мотнул головой. Заикаясь, с трудом проговорил:

– Д-давай. П-попробуй.

Глядя вслед укатившему джипу, энтомолог простонал:

– Невероятно! Вылитая Инга. И голос ее, и… – он повернулся к Ланскому и заткнулся.

Вид терапевта был неузнаваем и страшен. Левое веко и уголок рта попеременно дергались, меняя подмигивание на кривую шутовскую ухмылку. Неизмеримое ничем внутреннее страдание, которое он тщательно скрывал, выплеснулось наружу, трансформировавшись в уродливое гримасничанье.

– Евгеньевич! – напуганный племянник потянул бывшего корабельного доктора за рукав. – Прекрати немедленно! Прошлого не вернуть. Оно там, в Мурманске осталось. Боже, как все некстати! Чертова баба! Лишний раз убеждаюсь: жизнь непредсказуема. Конечно, поразительное сходство, но не более того. Хватит терзаться. Жену не воскресишь. – Он сграбастал в кулаки рубашку Ланского и принялся его трясти, словно грушу: – Эй, очнись, мать твою!

– Не кричи. Я в порядке. – Кирилл подобрался и пришел в себя. Бледный, с продолжающимися тиками, отодрал крепко стиснутые пальцы родственника. – Извини. Что-то меня переклинило. Контроль потерял. Ты прав, жизнь иногда странные сюрпризы преподносит. Она на самом деле очень похожа на Ингу.

– Да ну ее на фиг! Машину испортила, нас чуть не угробила и свалила. Откупилась копейками. Ищи теперь ветра в поле. Чего стоит ее глянцевая картонка? Надо было водительское удостоверение забрать. Вот тогда бы, точно, не отвертелась.

Специалист по насекомым подобрал визитку, выпавшую у него в момент активных действий под колеса «ниссана». Сдул пыль:

– Опупеть: «Инесса Эдуардовна Полякова». У них даже в имени две первые буквы совпадают. О, вычуры!

– А если не вычуры – знак? – Ланской выразительно посмотрел на Гурия: – После того как я сюда трусливо сбежал, меня не покидает ощущение, что Инга меня ищет. Так может, уже нашла? И теперь все наладится.

– Кирюша, успокойся. У тебя крыша сдвинулась. Неужели ты веришь в этот бред про реинкарнацию[18 - Реинкарнация – буддистское учение о переселении души человека после его смерти в другое тело.]?

До самой площади, где у нее была назначена встреча с Муратовой, Инесса безуспешно пыталась укротить нервозность. Расхвасталась перед Николаем своей превосходной реакцией, и так влипла! Какой позор! К тому же нарушила данное парню слово. И ведь не отопрешься: улики на джипе выписаны.

– Привет! – бодренькая, со стильным тюрбаном на голове Муратова забралась на переднее сиденье. – Ты чего в баранку бульдожьей хваткой вцепилась?

– Да сдуру в историю попала. Изувечила «японку». Разнесла фару и, кажется, радиатор.

– Кошмар. Ну и что теперь?

– Платить придется. Спасибо мужики нормальные попались. Не стали выделываться. Но шок я им обеспечила. Одного так вообще жутко повело, физиономию перекосило напрочь. А вдруг инфаркт случится? Или того хуже – разобьет паралич. Я тогда до конца дней буду его содержать.

– Обойдется. Пусть сначала докажет, что здоровье из-за тебя потерял, а потом права качает. Сейчас все смекалистые, только дай повод.

– Между прочим, он как раз в твоем вкусе. Беленький. Могу познакомить. Мне завтра с этими товарищами встречаться.

– С кем познакомить? С паралитиком? Ну нет! У меня уже есть блондин. Правда, упертый. Не понимает своего счастья. – Дина рассмеялась и ткнула пальцем в окно: – Вон, видишь высотку? Давай к ней и во двор.

Квартира Пелагеи соответствовала своей хозяйке и была такой же экстравагантной[19 - Экстравагантный – необычный, причудливый.], как и она сама. Просторная, но темная. Неприветливая, с устоявшимся запахом редко проветриваемого помещения, где доминировал аромат ладана. На стене комнаты, куда, грохоча тяжелой поступью, привела женщин помощница ясновидящей – грудастая, в бесформенном балахоне баба, с мужицкой щетиной на подбородке – висели африканские маски и металлические пятиугольники с магическими символами. Напротив пухлого канапе, обитого золотистой тканью, возвышался огромный канделябр с горящими и потрескивающими свечами.

– Ждите. Позовет, – гермафродитка[20 - Гермафродит – организм, имеющий половые признаки и мужчины, и женщины.] угрюмо кивнула на дверь, задрапированную плюшем под цвет диванчика, и удалилась.

Инессу замутило. Она повернулась к Муратовой, чтобы высказать все, что она думает о дурацком бзике взбалмошной подруги, но не решилась. Дина Самойловна находилась в полуобморочном состоянии. То ли от страха перед встречей с предсказательницей, то ли от нехватки кислорода, дефицит которого остро ощущался в доме и медленно стирал с ее лица естественный румянец.

– Клейменная буквой «Д», зайди. Но не называй своего имени. Оно у тебя порочное, – неожиданно для женщин раздался пронзительный выкрик из глубины потаенной комнаты.

Муратова двинулась на призыв на деревянных ногах. Фасонистый тюрбан докторши, сразу же после предупреждения о нехорошем имени, уныло съехал набок. Дина судорожно сжала сумочку и оглянулась на Полякову.

– Иди-иди, ласточка. Ты же этого так хотела!

Подруга отсутствовала час. Возвратилась слегка шальная. Но довольная.

– Ой, голова кругом. Приказано, Инуля, тебя пригласить. Подарок не забудь. – Муратова наклонилась к уху Инессы. Прошептала: – Экстрасенша все время ворчала, что ты ей мешаешь.

Неопределенного возраста Пелагея, – где-то между сорока и пятьюдесятью, – стояла, прислонившись к подоконнику, и на фоне опять же золотистого цвета штор смотрелась манекеном, на который страдающие безвкусицей продавцы понавесили килограммов на семь, а то и больше, побрякушек. Диковинные ажурные серьги, кольца на каждом пальце, браслеты, монисто, граненые бусы, цепочки – представителя племени мумбо-юмбо подобное великолепие привело бы в неописуемый восторг.

– Садись в кресло, – Пелагея пронзила взглядом застывшую на пороге женщину. Глаза предсказательницы были ярко-голубыми, что совершенно не вязалось с ее оккультным ремеслом. Зато высокого тембра голос, резкий и властный ничего, кроме неприятия и ощущения пропадающего самообладания, у Инессы не вызвал. – Впрочем, погоди. Я на тебя еще погляжу. У тебя ничего в последнее время страшного не случалось? Смерть, болезни.

– Нет.

– Странно. Я огонь вижу. У тебя ноги в пламени.

Инесса машинально посмотрела вниз.

Пелагея съехидничала:

– Что, не искорки, не дыму? И жара не чувствуешь? Милая, если бы люди все про себя ведали, я бы им была не нужна. А раз говоришь, ничего не случалось, значит, случится. На угли раскаленные ступишь, горя хлебнешь, – она полезла рукой за пазуху, достала крестик. Протянула озадаченной женщине: – Возьми. Не каждому даю. И ступай. Больше мне сказать тебе нечего. Огонь, вокруг тебя один огонь.