Зереф. Порядок – война

В основном, наши дальние предки -это обезьяны.

И в стаде шимпанзе прослеживается четкая иерархия. И собственно сознание человек обрел «недавно» – 50000 лет назад. А миллионы лет современные люди был обезьяной. Вот эти обезьяны подарили человеку инстинкты. С ними первым зерефам пришлось бороться. Но бороться с животным началом человеку удается двумя способами: это либо подчиняться учителям, либо самому думать научиться, то есть стать самому учителем. Это только в кино ребенок рождается сразу от любви. Не проходит и девяти месяцев. Чтобы стать учителем, надо самому жизнь прожить. Или хотя бы быстро думать научиться. Современные зерефы все умеют думать. Но их все равно тянет к возрождению традиции. Потому что самые умные из зерефов видят выпуклость или радикализм своих собратьев. А это губительный радикализм.

Что такое хорошо и что такое плохо.

Учителя или элита избранных всегда стремилась укротить обезьяну в своих людях. И воспитать каждого, чтобы человек был хороший и полезный обществу. Отсюда вбитые в подсознание рефлексы (хорошего и плохого). Человек узнает своих, родню и на автомате делает им хорошее. И полезное. Но стоит ему увидеть врага племени или селения, он становится свирепым и жестоким. Это есть зереф. Его рефлексия зеро – низкая. Зе-реф. Зеро – рефлексия. Полутонов нет. Встреча чужака будет радикальная. Он – чужой. Все. Больше ничего не нужно.

Если же человек преодолевает первичные рефлексы, он растет сознанием и душой. Вот такой зереф пользуется в ревконе уважением почетом. Но конечно это уже не зереф, а кто? Вы узнаете про то дальше. Короче, меньше эгоизма – больше альтруизма. Самые худшие из зерефов – это черствые, толстокожие, эгоистичные люди. Это мусор истории. Но зереф, не забываем ни на миг, всегда растет. Растет морально и духовно. Он думает. Он погружается в себя. Хотя мораль конечно в смутные времена очень хромает.

Получается, что зереф – это в первую очередь очень молодой человек, ребенок, дите малое или почти как дите. Во вторую очередь и самое главное – это традиционный человек. Человек который знает свое место в строю, подчиняется иерархии. Он знает, что такое хорошо и что такое плохо по традиционному закону его селения. Поступки его поставлены. Но не им самим, а старшими по возрасту зефеами. Потому думает он плохо и не желает, кажется, думать совсем. А вот идти по следу ведущего и молчать на тропе войны или охоты ему необходимо. Тишина в окружающей его природе зерефу нравится.

Глава II

По ту сторону добра. Часть 1

Что есть добро для людей и что есть его продолжение во времени.

Традиция – это как режим добра во времени.

Что есть добро? Придется отвлечься на такие мелочи. Добро есть нечто хорошее для человека. Человек ждет добра как куска мяса иногда. Если другой человек даст кусок, не важно чего, хоть сахара, хоть лазейку для карьеры, то он хороший, если не даст, то плохой и жадный. Это так называемая зерефная выпуклость. Слишком очевидное желание удовлетворить свой эгоизм. Вот так и за субъективным хорошим и плохим мы не замечаем традицию. А ведь на само деле за выпуклым рыночным эгоизмом стоит культура. А что такое традиция? Все знают, что это социальная привычка, которую внедряют отцы. А для чего они внедряют? Чтобы у детей были куски. И эти куски не просто куски мяса, это куски жизни. Так и считайте традицию куском вашей жизни, которую надо прожить по кальке отцов.

Калька традиции: построить дом (соорудить юрту), наплодить наследников, позвать родню или гостей в гости.

В этом виде традиция слепа. Потому что если даже 90% народа понастроит дома и набьет столы дорогими явствами, снедью для восторга гостей, это не есть хорошо. Это есть прежде всего показатель уровня хозяин дома. Он так выполняет заветы. И очень этим гордится. Но традиционный человек – зереф (рефлексия нуль) будет поступать вопреки всему. Ему даже не важно, кто будет отныне жрец и администратор. Главное для традиционного человека семейная идиллия. Пусть родня, соберется за обильным дастраханом (за столом – А.Б.) и позавидует ему. Зереф все делает на показуху. Показывая достаток, зереф показывает свои возможности. Зереф тут все выполняет по кальке. Он выполнил и даже перевыполнил насыщение и этому рад. Самое большое удовольствие и самое большое наслаждение сытого обеспеченного зерефа – это видеть зависть. Чтобы во время пира гости нахваливали стол с явствами, а также хозяина гостеприимного дома.

Все это конечно понты.

Говоря современным языком. Но кто не знает, то эти понты и есть показатель выполнения традиционных заветов. Это есть хорошо, что есть приятное для зерефа. Если вы видите торжествующих в ресторанах толпу, это значит традиционное общество ощутило очень много добра в том понимании зерефами удовольствия за столом. А добро, мы занем, есть кусок.

Проблема в том, что правительство в погоне за массовым добром не понимает, что оно делает на самом деле. В этом смысле традиция вредит государству. Хотя разве не будет богато то государство, где все граждане имеют куски добра? В том то и дело, что каждое семейное добро не собирается здесь в стратегическое добро или кусок другого значения. Зерефам нужен обильный стол, а государство вроде как и ни к чему. Кроме чиновников, которые тоже, кстати, зерефы. Значит у них есть семьи, для них семья и традиция тоже выше общей задачи. Получаются большие зазоры. Иными словами понты никак нельзя посчитать, а можно принять только за растрату или убытки. Традиционное общество в погоне за своим традиционным добром расходует общий ресурс, который каждому зерефу не интересен. Оттого зерефам не интересно даже свое будущее, которое они понимают лишь своим куском семейного добра.

Дело в том, что показатели добра или куски добра все время меняются. И моду на уровень добра диктуют совсем другие люди. Оттого погоня некоторых самых богатых традиционалистов кажется бессмысленной. Вроде бы есть много добра, но аппетиты накопления не иссякают.

Но в общем и целом надо запомнить пока, что добро у традиционного человека всегда в виде куска. И он, если получит свое добро, должен его показать всем. Это почти идеология традиции.

Глава III

«Пусть у всех будут такие ворота»

Здесь должно предъявить фото зерефа, стоящего перед прекрасными и дорогими, и очень высокими воротами с национальным (любого традиционного народа) орнаментом. Также для наглядности надо было бы показать возгласы других его традиционных товарищей (не обязательно узбеков, казахов, кыргызов, таджиков и тд.). 80% у всех без исключения нынешних традиционных людей и 100% у всех прошлых традиционных это возгласы восхищения и зависти типа – «bieno» «good» «ауминь», «пай-пай», «керемет» и в общем маладесс…

Кроме того, этим же фото можно изучать историю присхождения феодализма.

Что характерно для феодализма? Наличие замков с высокими стенами и неприступными воротами. Когда феодалу нужно было пополнить запасы еды, он открывал ворота и забирал продукты, которые его крестьяне приносили под стены. Там же происходил обмен.

Вы можете представить город, состоящий из богатых особняков и прекрасных ворот – произведения искусств с красными тряпками от сглаза? Вы не можете представить, вы это видите у себя. Возможно вы сами живете в таком доме с высокими воротами.

Но весь вопрос, а существует ли для вас мир за вашими воротами.

Вообще, что такое государство здесь уместно было бы задать публике.

Люди традиции не создают общественный продукт.

Традиционные народы не создают общественного продукта.

Они активо потребляют дары природы. Когда народ или союз племен растет в числе он идет войной на соседей, чтобы получить из земли и пустить туда свои тучные стада.

Точно в гармонии с природой люди более воспитанные в традиции и культуре рода заселяют большие города и …«пасутся», не создавая общественного продукта, а только потребляя, что чужая природа мышления создала в виде травы для поедания.

Очаги коррупции неизбежно возникают на наиболее «вкусных» участках с высокой и сочной травой. Туда устремляются все желающие

======================================

Рефлексия по Ревкону

зереф: большой дом – большая земля – большая родня;

зе-ре, первое поколение горожан (зереф – ремид): большой дом – болшой джип – большой забор

ремид: большая работа -должность, большое имя, большая слава.

зелот: большая страна, большой народ, большая империя – большая ракета

Глава IV

Время пришло

Настало время показать, что каждый в отдельности человек традиции – непроизвольный деспот, а толпа, снующая вокруг него на улице, потенциально готова этому новому авторитету подчиниться: выполнить его указ, исполнить приказание, уважать даже за внешний вид, за понты, за деньги, за возможности, за надменную или самоуверенную манеру общения, в общем, встретить «по одежде».

Настало время наконец объяснить, почему демократия западного образца отличается от демократии родовой или свободомыслия и выбора в традиционном социуме.

Настало время убедить, что чисто этнический путь без примесей «путей» других этносов (в данном случае более рефлексивных групп) вместе с настоящими локальными и потенциальными фюрерами может погубить весь народ, не доведя его до всеми желаемого уровня пресловутой демократии.

Время пришло.

Табу: некоторые люди были табуированы от рождения, например, вожди и вожди-жрецы, которые происходили от богов и от них получали магическую силу. Все, до чего дотрагивался вождь, считалось табу для других из-за опасности для простых людей. Будучи продуктом жизнедеятельности первобытного человека, в ходе исторического развития ряд трансформировавшихся табу вошли в виде различных представлений, обычаев, ценностей и норм в мораль, религию, право и обыденную жизнь людей.

Энциклопедия «Кругосвет»

«Wundt называет табу самым древним неписаным законодательным кодексом человечества».

З. Фрейд.

.

Но юридическое, тут же заметим, право возникает от активности, активной деятельности, чтобы обуздать эгоизмы субъектов спора. Этим юридическое право отличается от «врожденных» отношений или рыночное право и гражданство отличается от родового этнического табу. Чтобы понять, а в некоторых случаях и обойти право, новый горожанин начинает хитрить. Это дает толчок для антиобщественного, антигражданского и криминального творчества. В то же время кровнородственные отношения обойти почти невозможно. И подогнать под заказ даже высочайшего родственника, ибо это наказ веков, – святой наказ, приказ предков, если хотите, нарушение которого ведет к игнорированию, падению авторитета, проклятию и каре. Поэтому язычник является аскетом, человеком дисциплины, образцом верности и порядка, у него нет другого выбора. Значит нет и другой судьбы. Он так ей покорен. Из этой покорности и дисциплины массово происходит и концентрация власти. Ее культ. Если нет внешней агрессии и бедствия существует большая вероятность установления деспотии в этом месте.

В тот момент, когда недобросовестной, узурпировавшей власть, верхушке удается выйти из междоусобной борьбы или отразить внешнюю агрессию, она отменяет родовую демократию и никто из так называемого простого народа не смеет выразить ей непокорность или сомнение. Они к этому по традиционной культуре и не стремятся. Протестовать, возмущаться не имеют привычки. Если есть какое то отрицание верховного своеволия, то это делается молча, пассивным саботажем, а еще раньше откочевкой. Речь идет о чистой, без примесей первобытной среде. Люди рода привыкли к иерархии. Поэтому любой возникающий культ происходит из это привычки. Другими словами, они массово вспоминают о первом табу. А лидер ли это, то есть ныне живущий вождь или первобытный авторитет как культ, – не важно.