Зереф. Порядок – война

Зереф. Порядок – война
Алмаз Браев

Какая группа рефлексии доминирует в данном народе, так себя этот народ и ведет в действительности и на исторической сцене. Следовательно, описываемая группа делает историю народа. Сегодня вы узнаете, кто такие зерефы. Это самая первая и массовая группа.

Зереф

Порядок – война

Алмаз Браев

© Алмаз Браев, 2019

ISBN 978-5-4493-8617-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Новая схема познания общества.

Это первая книга ревкона, которая выходит в печатной версии. Следом должны выйти еще несколько книг. Читатель познакомится только с одним типом различения людей, которое создает человеческая эволюция. Это не только социальные типы, это также не стереотипы, к которым уже все привыкли. Кроме сексуального подтекста или мотивов поведения человека, есть еще более точные ресурсы, вырабатываемые как самим человеком, так и под влиянием других людей, вернее само общество довлеет и воспитывает всех и каждого. Люди делятся не только на привычные по марксизму классы, социальные, профессиональные и прочие группы, на холериков, флегматиков, меланхоликов. Это настолько важное различение, что затрагивает даже не группы и классы, а целые культуры, народы. Но почему бы не назвать это различие культурным, – скажет читатель. Потому что просто культурой это не понять. На самом деле, люди имеют разную рефлексию. Это своеобразное проявление душевных качеств группой одинаковых людей. Люди, как известно, все разные. Точно также социальные группы классы и даже народы имеют точную рефлексию. И какая группа рефлексии доминирует в данном народе, так себя этот народ и ведет в действительности и на исторической сцене. Следовательно, описываемая группа, делает историю народа. Сегодня вы познакомитесь, кто такие зерефы. Это самая первая и массовая группа.

Оглавление

1. Кто такой зереф.
2. По ту сторону добра.
3.Пусть у всех будут такие ворота.
4.Время пришло.
5. Мобилизация
6. Зерефный «язык»
7. Пустая середина.
8.Люди пордяка и войны.
9.Обычай
10. Фольклорный натиск
11.Голодомор
12. Грузины, армяне, нохчи
13. Голодомор 2
14. Вольница
15. Казахи и евреи.
16. Ты бог! Ты личность!
17. Индейцы обладали
18. 200 метров грязи
19. Почему не нужна оппозиция
20. Улыбки признак краха
21. Как встречает зереф
22.Зерефы
23. Поддержать династию?
24. Саудизация?
25 Мы – националисты и либералы?
26. Ошибка революций
27. Отсчет традиционный
28. Выдумка Гумилева.
29. Мы и арабы
30. Дикарь и фрайер.
Заключение.

Введение

Противостояние.

Эта книга первая из серии ревкона. А у ревкона для каждого вида рефлексии будет отдельная книга. Это значит, будут книги с названием Ремид, Зеремид, Рефаг, Зелот – сколько ревконовских рефлексий, столько будет и книг. И все они выйдут серией.

Теперь, что такое сам ревкон?

Ревкон – это неологизм или сокращение двух слов революция и консерватизм. В мире до сего момента есть два вида обществ – индустриальные и традиционные. И само противостояние происходит глобально на уровне противостояния традиции и рынка. Противостояние традиции и рынка носило (и носит) разное название и происходило (и происходит) по всем направлениям, но масштабно внедрение рыночной культуры среди традиционных народов носит сегодня название глобализма.

Глобализм сам по себе унифицировал народы, то есть сделал в перспективе все народы похожими. Так вот, каждый народ встречает (и встречал) эти самые рыночные отношения по разному и сопротивляется (и сопротивлялся) по своему. Это каждое сопротивление рынку в ревконе отражено в ревконе по уровню рефлексии. Хотя и сопротивлением то это не назовешь. Скорее, обреченностью. Народы сопротивляются рынку как бы без охоты. Самое главное все народы, к которым пришли (и приходили) рыночные отношения, находятся (и находились) на разной стадии. Сопротивляются (и сопротивлялись) рыночной культуре только радикальные традиционалисты. Это очень пожилые или по другому люди старших возрастов. Люди помоложе, а таких всегда больше просто по законам природы встречают рыночные реформы даже с большим желанием. Почему это происходит, вы также найдете ответы. Кроме того в ревконе, вы найдете ответы на совершенно и другие разные и злободневные вопросы.

Противостояние чего с чем или кого с кем?

Прежде всего это противостояние старого и нового, старого порядка и старой элиты и новой, революционной группы. Кто эти люди? Какие люди против новизны, а какие люди ее хотят? Это противостояние может происходить не обязательно внутри одной общины или даже внутри соседей внутри материка. Революции сознания или просто вирусы нового приходили вместе с другими людьми. Это могли быть мореплаватели, путешественники, конфессионеры, пришедшие вместе с авантюристами и разбойникам – завоевателями. (Сегодня пришли биржевики, банкиры, спекулянты). Некоторые народы, которые достигли уровня государства, насильственно объединяли всяческих локальных патриотов, свергали их и образовывали более крупные социумы – империи, орды. Потом эти самые орды и империи сами рушились по каким то неведомым законам. Причем уже имперскую элиты свергали варвары, которых или часть из них в прошлом побеждали имперцы. Все это происходило под девизом – больше пространства мне и моему народу. А сегодня все происходит под девизом – больше пространства мне и только мне! Всем не хватало пространства, какого то воздуха власти или свободы, и варварам, и их цивилизаторам, и рабам, и их господам, и завоевателям, и завоеванным. В современном варианте новое противостояние выглядит внедрением рыночных ценностей для традиционных народов, да-да, все тех же традиционных народов, для которых голос крови или общины или равенства так важен (или скорее это лицемерие важности, чтобы пробиться поскорее к кормушке через кровь и майдан).

Но про это мы поговорим позже. Или скорее, вы сами ответите себе по мере увлекательного чтения. Желаю приятных минут и часов. До встречи на самой последней странице самого последнего тома. Самое главное нам всем – быть готовыми или по другому встретить эту самую глобализацию во всеоружии или даже извлечь из новых требований выгоду. Задача ревкона – сохранить свой народ.

Глава I

Кто такой зереф

Часто спрашивают, кто такой этот зереф и почему быть им западло (в смысле плохо быть). Отвечаю, – не западло, а престижно. Если мы говорим о консервативном обществе, Зереф – это традиционный человек, он же человек следующий заветам. Зереф – это неологизм из двух слов зеро и рефлекс – рефлексия. У зерефа очень слабая рефлексия, почти что зеро, нуль, очень зачаточная рефлексия. Почти как у ребенка. Да и почему почти. Если мы говорим о традиционном обществе, то каждый человек в подобном социуме растворяется в своей общине. В традиционной общине человека как бы и нет. Есть люди, разделенные по возрастам и выполняющие строго свои обязанности. То есть зереф с рождения подчиняется иерархии. Самые главные в иерархии это старейшины рода. Затем идут остальные авторитеты, но они также все очень старые. Все учителя в традиционной общине это обладатели жизненного опыта. Старейшины, авторитеты рода, учителя – все они управляют народом, которые в свою очередь управляют отцами зерефов. А отцы зерефы воспитывают сыновей зерефов. Навыки почитания старших учителей или просто старших по возрасту отбивают желание рефлектировать, то есть погружаться в себя, задумываться. Потому зерефы напоминают обычных солдат общины, эдаких муравьев, у каждого муравья своя задача, свой участок работы. Человеку незачем и некуда погружаться. Его поведение расписано другими. Если он будет подчиняться более опытным людям племени, он обязательно добьется успеха. «Смирный телок двух маток сосет» – хорошо передает как добиться успеха среди зерефов. В дальнейшем этим феноменом малой рефлексии мы объясним массовое явление другой народной мудрости: я начальник, а ты дурак. В современных условиях традиционные народы совершенно не избавились от старой парадигмы, наоборот, развили ее и углубили. Даже если на поверку это оказывается отрицательной селекцией и дурак меняет дурака или вор вора. Но все равно, традиционные люди убеждены, что «всякая власть от бога». Получается, что и коррупционная власть выгодна традиционному народу?

Рефлексия развивается самим человеком. Потому что человек сам думает. За него никто думать не будет. Чем старше он становится, тем больше должен соизмерять свои поступки и степень их адекватности. Чем выше рефлексия человека, тем он больше погружается в автономность. Тем он более самостоятелен. Тем ярче его поступки. Но откуда эти поступки берутся? Тем более в традиционной общине. А вот откуда: каждый вышестоящий член коллектива давит на нижестоящего, давит сверху вниз, нижестоящему просто нет времени сопротивляться, он должен «сосать» вымя, если сможет, то сразу у двух маток и еще кое что у начальников.

То есть ему неоткуда взять сил сопротивляться?

Есть люди, которые совершенно в себе ничего не развивают. Не развивают и так и доживают до старости в природном зачатии и развитии на нуле. Многие ничего не добиваются, даже досасывая все «матки» начальников. Их просто используют как холопские щепки, пушечное мясо, расходный, строительный материал. Про таких еще говорят, копят не мудрость, а только годы. То есть такие люди проживают жизнь как бы зря и не превращаются в человека. Превращаются «в человека» только самые преданные лицемеры у трона. Кому повезло быть рядом с очередным диктатором. Но и им же не везет, если диктатора свергнут. Пан или пропал?

Как говорится, не судите и не будете судимы.

Мы же знаем, что всем детям на свете поступки ставят взрослые. На том уровне ставят, пока ребенок сам думать не умеет. Значит, на уже готовом уровне, на своем опыте, то есть на том багаже, на каком сами эти учителя жили до того. И конечно на опыте предков. Ребенку или подростку здесь думать не надо или, скажем, глубоко думать, задумываться не требуется. Ну так вот. Первый уровень автоматических поступков – это уровень четких категорий – категоричный уровень.

Первый уровень традиции – это уровень табу.

Что можно, что нельзя. Очень жестко и четко. Например, кушать человека (своей крови хотя бы) нельзя. Заниматься сексом с родными категорически запрещено. И тому подобное очень жесткое нельзя. Противостоять учителям нельзя. Все что говорит отец – это есть всегда правильное указание. За нарушение дисциплины следует наказание. Самое суровое наказание – это наказание за нарушение табу. И в других случаях за ослушание идут не менее жесткие наказания. Подрастая маленький зереф понимает, что главные его друзья в мире – это все люди его крови. Его братья, сестры, тетки и дядьки его племени, его рода. Они будут сопровождать его всю его жизнь в родовом коллективе. Родственники будут осуждать его или, наоборот, поддерживать морально, хвалить и поощрять. Главные судьи по жизни у зерефа – это родственники. Это их привилегия казнить и миловать морально. Зереф вырастит, «отсосет» у маток племени и сам будет учить новое поколение зерефов.

Мораль – это второй уровень традиции.

Этот уровень есть у всех традиционных народов, как наколенный опыт гармоничного проживания, и даже выживания. Мораль или традиционная мораль лежит в основе всех традиций и у всех традиционных народов она приблизительно одна. Если народ поддерживает и сохраняет свою мораль, значит этот народ может смело смотреть в будущее. При одном условии, если данный народ и каждый человек развивает в себе сознание, потому что подсознание каждого само по себе богато, оно состоит из снов и смутного хаоса, а зереф без учителей развивает в себе только инстинкты, уберите учителей, хотя бы унизьте их зарплатой, статусом нищих и зерефы перебьют друг друга, не сразу конечно, но они это сделают обязательно.

Нет учителей, нет и зерефов.

Удовлетворение только физиологии абсолютно не ведет к развитию, хотя бы оттого, что человек это человек, а не животное. Надо как то от животного отличатся. Каждый должен о том подумать, да и каждый так и думает. В традиционном человеке много хорошего, это хорошее как бы врожденное, оно же подсознательное – это наследство от хороших предков. О таком народе говорят, что это перспективный народ. Трудолюбивый, покладистый. Или наоборот воинственный и непокорный. Но сегодня даже этого мало. В человеке много и плохого. 90% в человеке – это инстинкты. Обуздать животные инстинкты удается именно зерефам. Иначе цивилизация не получила бы готовых к модернизации людей. Зерефы, которые потеряли своих учителей, но продолжает делать все на автомате, то есть на поставленных навыках прошлого, становятся как бы слепыми. Они оступаются в современном пространстве. Это часто ведет только к радикализму. Если, например, традиционно население сразу вступает неподготовленными к рыночным отношениям, из них сразу готовят «личность», то все привычки прошлого становятся выпуклыми. Потому что у зерефов нет рефлексии, нет и полутонов. Все что не сделает свободный от морали зереф, отныне будет радикально. Но ведь он теперь «личность»! Это от того, что собственно думающих человеков в его родне было очень мало. А учителей стало еще меньше. А хороших учителей может и не было совсем.