Монолон

– Рад видеть тебя в добром здравии, дедушка.

– Я бы обнял тебя, достопочтимый внук, но не будем разрушать и так хрупкую легенду, – произнес Аппий. – Мы хотели поговорить о делах.

– Мне нужна твоя поддержка против Кесаря, – попросил Янус. – Я знаю, что ты Народный трибун и должен соблюдать нейтралитет.

– А со вторым трибуном ты уже встречался?

– Разумеется, но он остался непреклонен и поддержит претендента.

– Завидная стойкость! Тогда не вижу смысла отказываться.

– Спасибо, дедушка, это много для меня значит.

Они без поклонов разошлись, словно незнакомцы. Вот только одна пара внимательных глаз всё это время не сводила с них пристального взгляда. Кесарь дождался, пока Аппий Вилор будет один и затолкал его в пустую комнату.

– Что вы себе…

– Рад видеть тебя, дедушка! – оборвал его Кесарь. Он снял маску и задвинул засов на двери. – Здесь нам никто не помешает.

Аппий тоже открыл лицо.

– Тебе следует подбирать слова тщательней, ведь нападение на Народного трибуна карается смертью.

– Мы слишком долго оттягивали этот разговор.

– Неужто, наконец, отрастил яйца?

– Они всегда у меня были. Твои правнучки тому подтверждение.

– Одно не проистекает из другого. Можем препираться всю ночь, – отмахнулся Аппий, – но никакие уговоры тебе не помогут. Я не буду тебя поддерживать.

– Откуда? – Гней нахмурил брови.

– Что откуда?

– Такая ненависть ко мне, чем я её заслужил?

– Ты ещё смеешь спрашивать?

– Да! – крикнул Гней.

– Ладно, гадёныш, я расскажу, если тебе не хватает мозгов понять простые истины, – Аппий выждал паузу и продолжил. – Ты пытаешься уничтожить мою семью, то, что я ценой титанических усилий построил и бережно пытаюсь сохранить.

– Я тоже твоя семья.

– Ты – никто! Ошибка…

– Ошибка?

– Именно. Я позволил чувствам дочери возобладать и не запретил выходить замуж за твоего никчёмного отца, который вскоре разорился.

– Значит, мама действительно любила нас…

– Она заблуждалась! Но я помог открыть ей глаза и прислушаться к голосу разума. Её было тяжело, однако всё получилось. Вилора вышла за достойного гражданина, и теперь мои внуки правят городом. Вот, чего я добился и что ты собираешься разрушить. Собираешься влезть своими грязными лапами туда, где тебя не ждут.

Кесарь опустился на стул и склонил голову. Мысли перемешались в вихре. Старые истории из детства, предположения, придумки, а оказалось вот оно как. Вполне логично, если вспомнить, что Монолон пожирает слабых и на их костях растёт только вверх, предавая погибших забвению.

– А теперь мне пора идти, – Народный трибун подошёл к двери и схватился за засов.

– Дедушка… – прошептал Кесарь.

Аппий обернулся и тут же получил кинжалом в голову от внука. Клинок вошёл под челюстью, но не глубоко. Юрий не моргающим взглядом смотрел, как старик схватился за его одежду, точно за спасательный плот, и медленно оседает на пол.

– Защищать семью – достойная цель. Пожалуй, мне подходит.

Кесарь перешагнул через труп и удалился, задвинув засов с той стороны при помощи магии.

Гней Юрий Кесарь

– Вижу, у вашей дочери нет отбоя от ухажёров! – прошептал Кесарь, подойдя сзади к матери Корнелии.

– Ты мог бы не подкрадываться. Это тебя не красит, – Гициния даже не вздрогнула и сразу узнала голос.

– Я не нарочно…

– Не верю ни одному слову! Что хотел?

– Будущему диктатору не подобает властвовать без супруги. Это могут неправильно истолковать.

– Соболезную твоей утрате, хоть и с запозданием, – произнесла она.

– Спасибо!

– Как девочки? Терять мать непросто.

– Они сильные… Я чрезмерно горд, что они у меня есть. Мария успела воспитать их в строгости и учтивости.

– Предположу, что сегодня их здесь нет.

– Ни к чему марать честь семьи. Я завел этот разговор…

– Корнелия – своенравная дочь, – в голосе Гицинии сквозило материнское возмущение. – Глаз да глаз!

– Вижу! – Кесарь кивнул. Они смотрели, как Корнелия танцует с Сикстом. – Её будущее я бы обсуждал с Понтием, но, увы, он тоже уже не с нами.

– Я желаю ей счастья и всеми руками за твою кандидатуру, – произнесла Гициния.

– Но…