Между

В эту ночь Марх не узнавал сам себя. Он, Конь, привыкший действовать, мчаться, преодолевать и побеждать, сейчас шел шагом или подолгу стоял, вслушиваясь во влажную ночь. Сейчас не хотелось ни спешить, ни вспоминать недавние удачи, ни думать о грядущих битвах. Черный Конь неспешно шел – то мимо людских селений, то, свернув, оказывался в пробуждающемся от зимнего сна Аннуине; Король дышал размеренно и глубоко, как дышит спящий человек, сбросивший груз забот.

Но Марх отнюдь не спал.

В эту ночь он яснее ясного ощутил свою победу. Не ту, что была, не королевские испытания, – ту, что будет. Сын Рианнон не стал провидцем, он не рискнул бы пророчить, что они вскорости отвоюют священное стадо Аннуина… но дело было не в войне за стадо. Впрочем, стадо – оно тоже вернется. Обязательно.

Но победа – много больше. И Король сейчас не будет искать слов для того чувства, которое так же мягко и неизменно, как зеленоватая синева вокруг луны.

Марх просто знает: они победят.

А какая это будет победа и когда… доживем – увидим.

De bellae Britanicae

Кромка яви: Марх

С юга надвигалась сила. Безумная сила. Она состояла из одинаковых, совершенно равных квадратиков, начищенных до блеска. Ровные безликие ряды… страшные в своей безликости. Нет, больше: могучие в безликости.

В ней не было жизни, потому что живое никогда не повторяется. Не найти двух одинаковых снежинок, не то что одинаковых людей. Это же было расчерчено по какой-то сумасшедшей линейке… идеально безликое и вместе с тем – движущееся по своей воле. Живое?!

Но это невозможно!

Оно приближалось. Оно уже несколько лет расползалось там, за морем, а теперь идет сюда. Нет, «расползалось» – не то слово. Ровными блестящими квадратами своих зубов оно грызло земли кельтов за морем, поглощая их. Теперь этому слепому чудищу понадобился и Прайден.

Вместо воли и буйной прихоти богов эта сила несет с собой Законы. Они ей – вместо богов. И в жертву Законам – еще более слепым, чем до блеска начищенные квадратики! …кажется, что нельзя быть слепым более или менее, а этим – удается… – в жертву Законам они приносят богов.

Они убивают богов! убивают и приносят в жертву…

И они идут на Прайден.

Кромка берега: Касваллаун

Манавидан, я прошу тебя: пошли бурю!

Нет. Я не прошу. Я – умоляю.

Я готов заплатить любую цену – за самую обычную бурю, какие зимой бывают через день! Богатствами тебя не соблазнишь – но ты ведь гордец, мое унижение будет приятно тебе. Манавидан, я стану хоть рабом тебе, я что угодно вынесу – только подними море! Утопи этот флот!

Я знаю, тебе нелегко пришлось когда-то: ты был вынужден бродить по Прайдену как простой ремесленник. Ты тачал обувь, делал седла… я не помню, что еще. Манавидан, но ведь и тогда никто не хотел оскорбить тебя! Рианнон скиталась вместе с тобой, как простая смертная. Ты же знаешь: связь меж мирами рвалась, всё это было нужно для Прайдена!

Манавидан, я сделаю что угодно – если ты пошлешь бурю.

Но ты молчишь… и гладко море.

Не думаю, что ты сводишь счеты дома Ллира с домом Бели за смерть Карадауга… ты просто ненавидишь Прайден. И волной не пошевелишь против нашего врага.

Горфан Гуаллт подошел к нему:

– Какие будут приказы, бренин?

– Изготовиться пращникам, – бросил Касваллаун. Потом вздернул бровь: – Они хотят завладеть землей бриттов? Они получат нашу землю – по крайней мере, ее камни! еще прежде, чем успеют высадиться.

Горфан Гуаллт поклонился, отходя, но сын Бели жестом остановил его:

– И передай Ллисгадруду Эмису – пусть примет командование на себя. Я буду… занят.

– Да, бренин.

Кромка берега: Гай Юлий Цезарь

Так и записать: узнав о том, что галлы многократно получали помощь из Британии, Цезарь, дабы прекратить эти… эти… гм, свинства с их стороны… да, записать: бесчинства… кстати, говорят, свинья у них священное животное… нет, это записывать не надо.

Итак, Цезарь грузит свое войско на корабли и с двумя легионами переправляется… перепРавляется, а не перепЛавляется! – на земли бриттов, дабы покарать сей народ. Записал?

Говорят также, что остров бриттов весьма обширен и по совокупности своей разделен на три… нет, «на три» уже было раньше… запиши: на четыре части, называемые Ллогр (о Юпитер, и как они выговаривают такое варварское слово!), Альба, Кимра и Корнуолл. Правит же ими, как говорят, император Кассивелаун… откуда я знаю, какие буквы там удвоенные?! Вот победим – расспросим пленных, они по буквам продиктуют. Пока пиши как хочешь, потом подредактируем. Так… император Кассивелаун, муж властный, жестокий и могучий.

Кстати, это, наверное, он стоит на холме. Золотой торквес на шее… да он и без торквеса выглядит императором.

Серьезный противник. Допишем позже.

Мой меч и шлем!

Кромка битвы: Касваллаун

Я не могу устроить бурю, но ветры всегда послушны сыну Бели. Я собираю вас – буйные ветры всех сторон света. Вы для меня сегодня – словно стрелы в колчане. Пока только в колчане – но ждать осталось недолго! Я выпущу вас на врагов… нет, не на этих солдатиков в блестящей броне, а на их корабли.

Мне не подвластны морские глубины, но когда над берегом ярится ураган, то и морю приходится несладко.

Римляне высаживаются. Их встречает град камней – да, их панцирям это почти не причиняет вреда, но камни бьют и по ногам, и по лицам.

А теперь пора и послать ветер. К берегу. Пусть камни летят легче.

…Море уже волнуется. Корабли, едва поставленные на якоря, кажутся стаей взволнованных гусей. Погодите, то ли еще будет. Я ведь только начал.

Ну, Цезарь? Ты хотел напугать нас мощью римских легионов? Я испугался. Дрожмя дрожу. Правда, твои корабли дрожат сильнее. Мои ветра крепчают, и твоим кораблям недолго держаться на якорях. Что ты предпочтешь? – бежать или погибнуть здесь? Ведь твои два легиона против всего Прайдена – это ничто.

Бежишь.

Есть чем гордиться – от меня бежит Цезарь.

…Но мне не потопить эти корабли здесь, на мелководье. А в открытом море у меня нет власти даже над воздухом.

Манавидан! Умоля-а-аю: пошли бурю!!!

Молчишь…

* * *

Марх стремительно прошел тропами Аннуина – на восток. В Ллогр. В Каэр-Ллуд. Спросить Касваллауна, что за напасть угрожает Прайдену.