Они будут жить с нами

«Саранча».

– Отпусти, – дернув плечом, велела я Коле, когда он завел меня в нашу спальню и плотно закрыл за собой дверь.

К звукам, доносящимся из квартиры, не прислушивалась, но этого делать было и не нужно. Громогласный зычный голос Киры достигал, казалось, каждого уголка дома.

– Настен, это ненадолго, клянусь! – взмолился Коля, отчего-то произнеся эти слова полушепотом. – Все наладится у них и ты их больше не увидишь.

– А ты? – зачем-то спросила я, вскидывая подбородок.

Как будто мне действительно было важно, станет ли Николай видеться с ними впредь, когда эта свора покинет наш… вернее, его дом. Ведь такое не прощают. С таким не живут дальше, просто переступив, как через обыденный факт.

– А я… буду иногда, конечно, – пожал муж плечами. – Вообще предпочел бы, чтобы ты никогда ни о чем не узнала.

Я прикрыла глаза и отошла на пару шагов. Пока не понимала, как к этому относиться. Как к предательству? Однозначно. Но если бы это семейство осталось для меня тайной, было бы мне легче?

– Почему ты не отвез их к своей маме? – выдохнула я, и Коля тут же напрягся.

Поджал губы, на щеках, покрытых светлой щетиной, заиграли желваки.

– Она ничего слышать не хочет ни про Киру, ни про девочек.

О, ну хоть один человек, который тоже был против этих троих, у меня имелся. Хотя, время покажет, как именно сложатся отношения свекрови и первой жены Николая.

Я обвела спальню долгим взглядом. Когда глаза выхватывали из привычной обстановки милые вещицы, которыми была полна эта комната, становилось особенно тоскливо на душе. Вот наши свадебные фотографии в рамочках. А вот – первый снимок Никитки. Здесь он еще в роддоме, такой смешной и сморщенный.

– Я не смогу так жить, – сказала мужу, покачав головой. – Заберу сына и мы уйдем.

– Куда?

В голосе Николая послышалась надменность. И он, пожалуй, отчасти имел на нее право. Не потащу же я Никиту к Дарине? По ряду причин это невозможно.

– Пока будем снимать комнатушку, как-нибудь выкрутимся, – сказала я и направилась к выходу из комнаты.

Коля перехватил меня на пороге, когда я уже собиралась выйти и отправиться хоть куда-то. Прогуляться, поехать к единственной подруге и порыдать у нее на плече. В общем, сделать что угодно, лишь бы вырваться из душной клетки, в которую превратился мой собственный дом.

– С сыном уйти не дам, – неожиданно жестко отрезал муж, и когда я посмотрела в его глаза, поняла – он не шутит.

– В каком смысле? – нахмурилась, пытаясь вытащить руку из сильных пальцев.

– В прямом. Чтобы ты таскала Никиту по всяким клоповникам, когда у него есть, где жить и с кем? Этого не будет.

Он смотрел на меня так уверенно и с таким незнакомым выражением лица, какого я еще никогда не видела у Коли, что мне стало не по себе.

– И чтобы я его не таскала по клоповникам, ты решил привезти клоповник к нам домой? Похвально! – найдя в себе силы лишь каким-то чудом, ответила мужу.

– Не надо думать так про Киру и девочек, – поморщился Николай. – Они хозяйственные. Будут заниматься домашней работой на равных с тобой. А хочешь, и вовсе избавят тебя от нее? Ты главная в доме – об этом я сказал Кире сразу. Она согласилась беспрекословно. Так что рули, Настен. Говори им, что делать. Пусть приберутся, завтрак завтра приготовят, суп сварят. А если тебе действительно хочется, чтобы мы переехали к Никитке в комнату – без проблем. Я перетащу сейчас наши с тобой вещи и…

Слушать дальше этот бред я не смогла, просто вышла из комнаты, бросилась в прихожую. Мельком заметила, что Кира и их с Колей дочери снова сидят за столом и что-то уминают. К горлу подкатила тошнота, а перед глазами снова все поплыло.

– Насть… Ну, куда ты, а? – спросил Николай, выходя следом за мной. – Из-за мишки так расстроилась? Кира пришьет ему голову, Никита даже ничего не заметит.

Я яростно натянула сапоги, намотала шарф и схватила сумку. Сорвав с вешалки пуховик, повернулась к мужу и поинтересовалась:

– А их, – ткнула пальцем в сторону его второй семьи, – наш сын не заметит тоже? М?

– Мы можем сказать ему, что это наши гости. Родственники из другого города, – предложил Коля, на что я запрокинула голову и расхохоталась.

Хороши же родственнички – нарисовались не сотрешь.

– Я ушла, – зачем-то объявила мужу и секундой позже с силой захлопнула за собой дверь.

Оставляя там, за родными стенами дома, тех, кто практически сделал из меня лицо без определенного места жительства.

Только когда щеки обожгло болью, я поняла, что плачу. Застывшие на морозе слезы казались сотнями игл, впивающихся мне под кожу. Я позволила себе сделать то, на что имела полное право – дала выход эмоциям.

– О! Настюх, ты чего? – спросила Дарина, к которой я завалилась безо всякого приглашения.

По пути позвонила свекрови и сказала, что заберу Никитку завтра перед походом в детский сад. По голосу матери Коли поняла – она знает обо всем. А может, это я себе придумала, потому что казалось, что кругом сплошь враги.

– К тебе можно? – хлюпнув носом, спросила у подруги, и та сразу закивала и буквально втащила меня в квартиру.

– Конечно, можно, дурочка! – беззлобно сказала она. – Идем на кухню!

Я быстро скинула пуховик и обувь, поплелась за Дариной, которая уже шарила в шкафчиках, видимо, на предмет того, что могло меня успокоить.

– Сашка выдул, что ли, все? – нахмурилась она, но тут же радостно воскликнула: – А, нет! До заначки не добрался.

Я усмехнулась, когда передо мной поставили бутылку красного. Сама Дарина принялась рыться в холодильнике в поисках съестного. Сашка был ее любовником. Одним из нескольких. Однако о том, что у Дарины настолько активная жизнь, в том числе горизонтальная, не знал.

Подруга на мои вопросы о том, не хочет ли она остепениться, отмахивалась и заверяла, что семейная жизнь точно не для нее. А вот та, которой она живет, вполне подходит по всем параметрам.

Трудилась Дарина в ночном клубе танцовщицей. Любила проводить время ярко, бесконечно решалась на всякие авантюры. Оттого и наш с Никиткой переезд к ней, даже на время, был едва ли возможен.

– Ну! Давай, поведай мне, что у тебя стряслось, – велела Дарина, налив нам по бокалу под наскоро наломанные кусочки пармезана. – С Николаем, что ли, в кои-то веки поругались?

Вопрос о муже окончательно меня огорчил. Я вновь начала реветь, а Дарина сидела и ждала, когда же поток слез иссякнет.

– Он… он привел домой свою вторую семью, – выдавила я из себя в промежутках между рыданиями.

Глаза подруги округлились.

– Кто… привел? – не поняла она.

– Коля… У него двенадцать лет была другая… и две… д-две дочери.

Я сказала это и сразу стало как-то легче. Хотя, казалось бы, причин для этого не имелось. Но озвучить вкратце события, которые сегодня перевернули мою жизнь на сто восемьдесят градусов, означало принять новую реальность. А после и дышать стало как-то легче.

– Ты шутишь так, да? – нервно хохотнула Дарина, тут же схватив стакан и опорожнив его. – Николай привел к вам домой… вторую семью?