Точки притяжения

– Кентервильское привидение.

– А у вас есть какие-нибудь предпочтения? Ну, кто кого любит загадывать. Или всегда случайно?

– Я и мама – случайно. Майя любит удивлять. Папа обычно книжных персонажей.

– Это он загадал привидение?

– Угу.

– А Майя что к примеру загадывала?

– На последнем раунде она большими буквами написала «ДЬЯВОЛ» и отдала маме.

Кира рассмеялась так громко, что на неё обернулось несколько голов.

– Долго она угадывала? – спросила она сквозь смех.

– Не, недолго. У нас, кстати, тому, кто не может долго себя угадать, можно задать вопрос, сдаётся ли он, в форме типа «ты не знаешь, кто ты?». Как-то так. Упражняться в остроумии, короче. И ещё…

Макс закончил фразу такой интонацией, будто собирался продолжать говорить дальше, но внезапно остановился, закрыл успевший приоткрыться для дальнейшего повествования рот и быстро встал со стула.

– Мне пора идти. Спасибо за сок, – сказал он и, не дожидаясь ответа Киры, торопливо ушёл к выходу с крыши, оставив её потерянно гадать, не спугнула ли его её излишняя (по её мнению) навязчивость.

Спустя минуту озадаченного беспокойства, Кира приняла решение больше не задумываться об этом. Первый месяц в этом городе показал ей, к чему могли привести постоянные тревожные размышления о том, что уже было сказано или сделано. Она больше не хотела портить своё настроение по пустякам.

День 37, неделя 6, вторник

Раз в год Кира имела привычку посещать стоматолога, чтобы отлавливать проблемы в зародыше и не мучиться долгими приёмами у врача с обездвиживающей лицо анестезией и скрежещущим по зубам металлом. В этом насыщенном событиями году она вспомнила про свою привычку только сегодня и, позвонив в ближайшую клинику, была вынуждена узнать, что большинство врачей находились в отпуске. Записавшись на самое доступное время, ради которого ей нужно было уйти на полчаса раньше, она, придя в офис, тут же уладила этот вопрос с Тиной.

В первой половине дня она, купив сок и прельстившись тёплым солнечным днём (дни, кажется, подходили к сезону жары), пошла на крышу. Народу было больше обычного; найдя маленький свободный столик с приставленным к нему единственным стулом, Кира устроилась за ним и, попивая сок, стала размеренно дышать и смотреть вдаль, получая особенное удовольствие от блеска воды у горизонта. Уловив боковым зрением какое-то близкое движение, она повернула голову и увидела Таню, которая только что остановилась перед её столом.

– Привет. Можно? – спросила та, показывая на противоположный край стола.

– Можно… – пробормотала Кира, растерявшись и из-за её внезапного появления, и из-за её настойчивых попыток общения, и ещё из-за того, что у той стороны стола не было стула.

Таню это, однако, не смутило: она, не спросив разрешения у ближайшей компании за соседним столиком, которая занимала три стула из четырёх, неторопливым движением развернула их свободный стул и села напротив.

– Как дела?

– Пью сок, – холодно ответила Кира, – Как твои дела?

– Прекрасно, – спокойно отреагировала Таня, – Видела тебя вчера здесь. С Максом.

Кире захотелось ответить «и чё?». Она никак не могла понять, что Таня от неё хотела: в прошлый раз она неизящно пыталась выяснить, с кем Кире удалось сойтись (хотя после их знакомства на крыше и так было понятно, на кого она намекала), а сегодня она с такой же блестящей грациозностью выявила, кто конкретно из круга общения Киры её интересовал. Кира решила, что либо он ей нравится и она прощупывает почву, либо она любит собирать сплетни. Вряд ли она была его девушкой: иначе Кира хоть раз увидела бы их вместе – хотя бы идущими вместе на работу, на ланч или с офиса.

– И? – спросила Кира, решив опустить «чё».

– И как оно? Нравится с ним общаться? – поинтересовалась Таня привычным для себя невозмутимым голосом: её тоже было очень сложно считывать.

«Сейчас всё тебе выложу, как на духу», – иронично подумала Кира и небрежно пожала плечами.

– Общаетесь только здесь, в офисе? – продолжила расспрашивать Таня.

– Да. Только здесь. В офисе. А что?

– Просто так, – ответила Таня, и Кира услышала в её интонации толику язвительности, – Извини, что отвлекла, – бросила она и, медленно встав со стула, удалилась, не посмотрев на Киру.

Кира решила, что, в какие бы игры та не играла, лучшим выбором было не обращать на неё внимания.

***

Когда за полчаса до окончания рабочего дня Кира пришла в пустой лифт-холл, она услышала, как из соседнего крыла, постепенно набирая громкость, приближался знакомый голос; спустя несколько секунд она увидела, что его носителем оказался Марк, который бойко шёл к лифту и убеждал телефон в том, что он сейчас спустится. Подскочив к лифтам, он положил трубку и, убрав из взгляда хмурую сосредоточенность и наконец-то посмотрев по сторонам, заметил Киру. У неё в голове раздался голос Майи, говорящий ей о том, что Марк боится с ней заговаривать, потому что она, видите ли, посчитает его старым и скучным. Она вспомнила, насколько неприятно ей было узнать, что она сформировала о себе такое несправедливое мнение, не делая при этом ничего, что подтвердило бы эту нелестную догадку. Она решила заговорить с ним здесь и сейчас; лифт пришёл сподручно пустым. Поздоровавшись друг с другом, они зашли внутрь. В эту же секунду Кира начала говорить:

– У вас классные дети, – сказала она, повернувшись к нему с улыбкой.

Марк очень удивился внезапно начавшемуся диалогу, но почти тут же показал всё своё удовольствие от ситуации и готовность к разговору.

– Точно, ты же уже познакомилась с Майей. Она рассказывала, что видела тебя в парке.

– Да, пересеклись, – кивнула Кира, – У вас очень хорошие отношения, да? – спросила она, поздно подумав о неуместности вопроса о взаимоотношениях с членом семьи в лёгкой будничной беседе.

– Да-а, – довольно протянул он, – А у вас с отцом были не такие?

– У нас были… нормальные отношения, – ответила она, намеренно выбрав такую формулировку, чтобы собеседнику не захотелось перевести разговор на её семью.

– Но ты не думай, – продолжил Марк, на миг заставив Киру поломать голову над тем, о чём она должна была не думать, – Я люблю детей одинаково.

Они не были в лифте одни: пару раз он остановился, чтобы впустить нескольких человек, которые не менее сподручно, чем изначально пустой лифт, оказались всецело поглощены своими разговорами – на них можно было не обращать внимания.

– Макс – наш первенец. Мы были так счастливы, когда он родился, – оживлённо проговорил Марк и почему-то стал посмеиваться, – что просрочили второго. Мы изначально планировали, чтобы дети родились с меньшей разницей.

– То есть у вас с ним тоже всё хорошо? – не удержалась она, опять поздно подумав про то, что от прямых вопросов про отношения с членами семьи отвратительно несло бесцеремонностью.

– Конечно, – бодро ответил Марк, – Но он не Майя, да? – прибавил он, всё ещё находясь под властью смешливого настроения, – Ты его видела. И слышала. И на мать похож – будь здоров. Я ещё в молодости узнал, что у моей жены есть очень чёткие границы, что она хочет говорить, а что – не хочет. Как скажет мне «я не буду про это рассказывать», ещё таким спокойным и уверенным тоном, что я аж робел перед ней, – признался он, снова начав смеяться: на этот раз у него даже заходили плечи, – А этот весь в неё. Я, допустим, спрошу у него «куда ты пошёл?», а он мне «а это важно?», – ровной интонацией передразнил Марк, так удачно изобразив сына, что Кира не смогла сдержать лёгкий смех, – И я иногда замечаю, что начинаю испуганно мотать ему головой, как жене в молодости! – воскликнул он; в уголках его глаз даже собрались слёзы от смеха, – Фух, – отдышался Марк, вытирая глаза тыльной стороной ладони, – А так, конечно, его скрытность меня задевает иногда. Мы даже один раз поскандалили с ним на эту тему.

– Серьёзно? – выпалила Кира, не успев осознать, что задаёт вопрос вслух: она не могла представить себе ни того, ни другого в пылу скандала; Майю она представляла прекрасно.

– Да! – сказал он таким же тоном, каким говорят «только представь себе!», – Как-то летом ушёл куда-то на всю ночь, телефон у него выключен, и ни ответа, ни привета. А потом пришёл и упрямо отказывался говорить, где был. Ой, это давно было. И это так, один раз.

Марк добродушно махнул рукой, пока Кира пыталась понять, что означало «один раз»: один раз был только скандал или скандал из-за того, что он ушёл на всю ночь?

Двери лифта открылись. Когда они вышли, Марк тут же сказал Кире «извини», достал телефон и, прижав его к уху, быстро пошёл к выходу из здания. Ту небольшую порцию новой информации, которую она только что узнала, Кира перематывала в голове весь сегодняшний вечер, даже забыв свою лёгкую подавленность от того, что сегодня она ни разу не увидела Макса – его вчерашнее поведение в конце их встречи, несмотря на всю её решимость не придавать этому особого значения, оставило свой отпечаток: она стала бояться того, что он мог начать её избегать.

День 38, неделя 6, среда

Первая половина рабочего дня оказалась настолько напряжённой, что Кира мало того, что не нашла времени ни на один небольшой перерыв, так ещё и наконец-то вынырнула из непривычного аврала только спустя полчаса после окончания формального времени ланча. Устало выбравшись из-за стола, она вдруг остановилась, так как почувствовала внезапно выпрыгнувшее лихорадочное сердцебиение – такое, будто бы она только что спрыгнула с утёса: она увидела, что, опустив взгляд в телефон, в сторону лифтов неторопливо шёл Макс; он уже прошёл мимо и подходил ко входу в широкий коридор. Она, стараясь не идти вызывающе быстро, догнала его.

– Привет! – сказала она, появившись из-за его плеча.