Дари Ласо

– О чем вы?– остановилась я, возмущенная их поведением.

– Тебе надо было на курс благородных девиц поступать, а не пестики и тычинки изучать.

– В микробиологии космоса нет пестиков и тычинок,– усмехнулась я, и Лю Мин меня в этом поддержала.

– Откуда я знаю, что у вас там есть,– отмахнулась Лада.– Ты что, забыла, что ты девушка?

– И курса такого нет в колледжах Тоули, да и вряд ли на какой-либо другой планете альянса…

– Зато на Земле был, мама рассказывала,– показала язык ворчунья.

– Ага, и этот жест, очевидно, первое, что разучивают такие девицы,– парировала я.– И в каком это смысле: «забыла, что я девушка»?

– Тебе надо быть легкой и кокетливой…

– Мне платье нужно было надеть?

– В отсутствии чувствительности к мужчинам и платье не поможет,– фыркнула Лада.– Он ухаживал за тобой весь вечер, а ты даже не обратила на это внимания…

Я сдвинула брови, вспоминая весь вечер, и пожала плечами, не понимая, чем бы могла вызвать у Пауло обиду.

– Мы всегда внимательны друг к другу. А он так же внимателен ко мне, как и к вам…

– Вот именно!– округлила глаза Лада, будто я не понимала очевидного.– Он внимателен так, потому что неравнодушен, а ты совершенно не замечаешь этого. Совершенно не умеешь вести себя как девушка!

Я перевела взгляд на дорогу и медленно пошла вперед.

– Где твое кокетство, охи-вздохи… Парни это любят…

– Ну да, ты у нас и в этом разбираешься,– фыркнула я.– Пауло не из тех, кто молчит. Он бы сказал мне.

– Что «я тебя люблю»?– скривила губы Лада в скептической улыбке.– Мужчины о серьезных чувствах не слишком-то распространяются, знаешь ли…

– Значит, мы просто друзья,– уверенно вывела я.

– Конечно, что же ему остается, если девушка бревно,– хохотнула Лада.

На это я лишь закатила глаза и тряхнула головой. Какие глупости!

Когда я познакомилась с Пауло, конечно, он мне очень понравился: такой дружелюбный, веселый и смелый. Но мы слишком долго дружим, и он ни разу не проявлял признаков другой симпатии… не дружеской… Хотя, откуда мне знать, может, я что-то упустила из виду? Но не заводить же с ним разговор первой, чтобы всё выяснить? Тем более, я уверена, он не стал бы этого скрывать…

– Не преувеличивай, Лада,– наконец сказала я.

– И я специально намекнула об уборке, чтобы ты осталась с ним наедине,– сказала Лю Мин позади меня.

– Ну и зачем?– оглянулась я.

– А еще про мою голову говорите, что там каша,– ответила она и махнула на меня рукой.

– Креветки,– поправила Лада, не глядя в сторону подруги, и состроила смешную рожицу.

Лю Мин только закатила глаза на шутку Лады и продолжила осуждающе коситься на меня.

– Знаете, девочки,– начала я, но потом засмеялась и отмахнулась:– Идите-ка вы спать!

– Мы-то пойдем,– усмехнулась Лада,– а вот Павлуша всю ночь спать не будет!

На том мы и расстались.

Домой я вернулась не поздно, как могла бы, если бы Ладе не вздумалось уйти со дня рождения. Сестры уже спали, а родители сидели в гостиной. Услышав, что я вошла, мама сразу попросила зайти к ним.

– Как вы поздравили Паура?– спросила она, но я услышала в ее голосе не вежливый интерес, а начало серьезного разговора.

Я сразу вспомнила о разочаровании дня. Наверное, и она как-то узнала о моих результатах теста. Но я не подала вида, что почувствовала это, и с довольной улыбкой присела на подлокотник кресла, в котором сидел папа.

– Ему о-очень понравился наш подарок! Его мама сказала, что они давно хотели сами ему подарить муравейник, но всё выбирали разновидность муравьев. А тут мы!

Мама смотрела на меня серьезными глазами, а я продолжала делать вид, что ничего не замечаю, но под ложечкой появилась какая-то холодная пустота. Папа же, как всегда, был спокоен. Это обнадеживало.

– Дарья,– остановила мое радостное повествование мама и тяжело вздохнула,– сегодня заходила Светлана и просила разрешить тебе полететь с ними на Кетару.

Я мельком посмотрела на папу – он продолжал оставаться спокойным и поглядывал то на маму, то на головизор – и с досадным разочарованием опустила глаза: «Меня никуда не отпустят!»

– Как ты сдала предварительный тест по кодексу? Ты мне даже не написала,– спросила мама. Не строго, но с укором. Папа поднял на меня глаза.

Я жалобно посмотрела на него, но лгать не стала.

– Минус семь…– а потом что-то взбунтовалось внутри, и я едва не плача быстро проговорила:– Но не минус десять же! Ма, я отличница по всем другим предметам. Маку Раибон Суф внесет меня в список стажеров на КНИС! Это всего лишь один предмет, который я сдам сразу после каникул. Почему я не могу полететь с Хворостовыми? Это несправедливо!

– Дарья!– строго прервала мама.– Это не какой-нибудь тебе математический анализ, это – кодекс хомони – основа устройства местного общества! Тебе должно знать его наизусть! Ты не можешь подвергать всех нас…

– Алана,– тихо произнес папа.

Мама его услышала и остановилась. А я поднялась и напряженно обняла себя за плечи.

– Ма, я понимаю свою ответственность!– сказала я.– И я учу его все время, даже на озере мы все его учили. Пауло мне помогал, Лада мне помогает. И на Кетаре я окажусь в условиях, когда смогу попрактиковаться в этом. Разве вы когда-нибудь получали хоть одно замечание по моему поведению?

– Это резонное замечание,– ободряюще заметил папа.

– Так случилось, что немного растерялась на тесте. Но все будет хорошо. Это всего лишь минус семь – допустимое количество пропусков. У меня будет еще несколько дней перед полетом на Кетару и после него. А учить мне нужно только кодекс. Так с кем я лучше это сделаю: одна или с Ладой, которая знает его вдоль и поперек?

Я говорила с такой убежденностью в своей правоте, так горячо и отчаянно, что и высший совет могла бы убедить. Но избавить маму от непонятных мне тревог, казалось, невозможно.

– Я клянусь, ма!– вытянув руки перед собой в умоляющем жесте, сказала я.– Я сдам кодекс хомони! За двенадцать лет учебы и в школе, и в колледже я в первый раз получила минус семь баллов.

Мама долго молчала и рассматривала то мое лицо, то папино. Затем опустив глаза, сглотнула и более ровным голосом продолжила:

– Я верю тебе, солнышко. Ты действительно никогда не получала таких минусов… Но с полетом на Кетару…