Любовь с условием и без…

Я хмуро глянула на Македонского, и мама заметила мой неодобрительный взгляд.

– Мы с удовольствием!– выкрикнула Лизка.

– Лизавета, тебя никто не спрашивает,– строго сказала Анна.

Ярослав взглянул на часы и торопливо проговорил:

– Давайте я освобожу пятницу, вечер, и мы договоримся о времени?

– В пятницу будет хорошо,– вежливо согласилась мама.– Очень жаль, что вы не присоединились к нам. И Сережу пригласили бы?

– Еще раз, спасибо. Полин, я заеду к шести, да?– настойчиво посмотрел на меня Ярослав.

Мой истинный ответ показался бы всем неадекватным, поэтому только слегка кивнула и опустила глаза.

– Спасибо за подарок.

Ярослав довольно кивнул и пошел к выходу.

– Не провожайте, празднуйте, пожалуйста.

– Вот какой кавалер, а?!– приятно заметила Анна.

– А он очень симпатичный, воспитанный молодой человек,– заметила мама.

– Ага,– сунув в рот кусок котлеты, с внутренним раздражением ответила я.

– Так это Яра? Так он на бандюгана не похож?– заметила тетка Глаша.

– И такие бандюганы бывают,– как будто невзначай бросила Антоновна.

Ларка и Танька переглянулись и засмеялись.

– Ну, вы устарели со своими взглядами, тетеньки,– рассудила Ларка.

– Это уж точно!– подтвердила Лизка.

Я взглянула на Антоновну и раздражительно сказала:

– Так, тему закрыли. Извините, сегодня в центре внимания буду я. Никто не возражает? Нет? Тогда слушаю ваши тосты, дорогие мои!

Праздник продолжался. Изредка снова возникала тема донжуанов, бандюганов, кавалеров, но я старалась уйти от пустых разговоров и переводила беседу на хлеб насущный.

Потом были танцы, песни под новый караоке (кстати, который купила за деньги с известного счета), десерт и пьяные душевные разговоры о жизни. Самое удивительное: веселилась так, как будто напилась до опупения, но на самом деле с обеда до шести вечера даже не пригубила шампанского. А как только стукнуло шесть, вдруг вспомнила, что должен заехать Македонский, и меня как подменили. В пять минут напилась так, что все, что съела, попросилось наружу.

Когда сидела на бревне в саду, настойчиво убеждая Сеньку в том, что абсолютно трезва и чувствую себя превосходно, у ворот появился Ярослав.

Я уже не думала: что делаю? хочу ли ехать с ним? и что будет там, куда он меня привезет? Я просто собралась с силами, чтобы донести себя до чердака, переодеться и выйти к нему в приличном виде.

Гости остались праздновать день рождения с моими родственниками. Только Сенька еще пару минут гнался за машиной Македонского, недовольно тявкая.

Сюрпризом был ужин при свечах на пустом пляже. Никого, кроме нас, шума прибоя и легкого теплого ветерка. На столике не было спиртного, но меня это в некотором смысле порадовало. Я и так с трудом ворочала языком, делала долгие паузы, чтобы сосредоточиться и старалась не смотреть в глаза Ярославу.

Свежий воздух немного привел в чувства. А Ярослав был по-прежнему внимателен, терпелив, нежен. Говорили мы о какой-то ерунде, немного танцевали под магнитолу из машины. Босые ноги утопали в песке, и я цеплялась за шею и плечи Ярослава. И он все ближе прижимал к себе.

Я не смогла отказать ему. Он был так настойчив, так страстен и такой шикарный подарок сделал… А еще от него веяло новым ароматом, таким соблазнительным, теплым, родным… Никаких женских сил не хватило устоять, хоть и злилась на него за то, что он не хотел оставить меня в покое, и на себя, что опять выпила лишку и не смогла дать отпор.

Может, тогда я и не хотела его давать, просто поддалась воле Ярослава? Ахез…

Утром я проснулась в его доме, в его постели. Проснулась оттого, что что-то коснулось лица. Резко открыв глаза, я вздрогнула, увидев над собой Ярослава. Он сидел близко-близко и изучал меня. Замерла с немым вопросом в глазах: «Что тебе надо?»

– Доброе утречко!– привычно произнес он, и его губы тронула улыбка умиления.

– Да,– спросонья кивнула и отвела его пальцы от своего виска.

Но Ярослав обхватил пальцы и завел руку мне за голову. Его губы оказались так близко к моим, что кожей почувствовала их жар.

Только не это! Я не хочу!

Но мольбы не были услышаны. Его губы впились в мои и требовали ответа. Я не закрыла глаза и плотно сжала губы, чтобы он понял намек.

И он понял: резко оторвался от меня и строго недоуменно взглянул в глаза.

– В чем дело?– тихо спросил он.

– А что, обязательно в чем-то должно быть дело?

Да не знаю я, в чем дело! Что ты меня мучишь?! Неужели не понимет сам?!

Вроде бы и не было яркого повода злиться на него. Тем более, что после такого дня рождения, подарков и сюрпризов и многократных эмоциональных характеристик Ярослава от Анны (ну просто все уши прожужжала!) и от Лизки (хотя, что там эта сопля еще понимала?!), в моем отношении к нему стала намечаться оттепель. Но я, как будто назло каким-то выдуманным врагам, по-прежнему окружала свою территорию колючей проволокой.

– Что на этот раз?– поинтересовался он и отклонился в сторону.

Я отвела глаза. Тогда Ярослав выпустил мою руку и поднялся с постели.

– Все ясно: ты не в настроении. Что, наверное, голова болит после вчерашнего?

Смеется надо мной? Да, он все понимал… Наверное… И почему я не могла быть с ним искренна? Ведь все же было по-людски, вроде бы? И вчера никаких военных действий не наблюдалось!

Но я забыла, что вчера почти назвала его чужим именем.

Почти? Да, почти. Назвала шепотом.

Но, как на удачу, его отвлек телефонный звонок. Он не расслышал. Я не представляю, что бы он сделал, если бы услышал, что назвала его Кириллом? Какой был бы удар по самолюбию!

Вчера за ужином на пляже я вспоминала Кирилла живее, чем когда бы то ни было. Дрожь пробегала по телу, когда Ярослав что-то произносил. Как будто это был голос Кирилла. А в свете огня лицо Ярослава сливалось с лицом Кирилла.

Шизофрения!