Багровый папоротник

Обернувшись, вижу, как появляются один за другим черные силуэты на горизонте. Стремглав догоняют, издавая булькающие утробные звуки. Руки жадно тянутся вслед, готовые уцепиться за что угодно. Успеваю заметить, что у всех одинаковая одежда и такие же заплывшие белесые глаза, как у женщины, которую застрелила.

Джейс резко сбрасывает скорость и равняется по правую руку, прикрывая меня. Крис проделывает то же самое с другой стороны, а Кайс заслоняет спину. На давно возникшей интуитивной связи одновременно останавливаемся, разворачиваемся и, дождавшись, когда гарпийцы пересекут невидимую границу, открываем огонь. С душераздирающими воплями пациенты валятся на землю и дергаются в предсмертных конвульсиях, плюясь кровью в разные стороны.

На мгновение все стихает. Слышно только тяжелое дыхание близких. Тут подмечаю, что все трое стоят с раскинутыми руками, загораживая меня от возможной опасности. Это забавляет, и, подавив улыбку, хлопаю братьев по плечам.

– Мальчики, расслабьтесь. Я могу за себя постоять.

– Да, мальчики, наша звездочка справится с чем угодно. Дайте только шанс проявить себя, а то в прошлый раз не получилось!

Оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с Присциллой, которая щурит глаза и ухмыляется. Вновь намекает на убитую женщину, из-за которой впала в ступор. Марго за спиной рыжей язвы довольно поджимает губы.

– В чем дело, Цилла? Страдаешь от недостатка внимания?

– Я страдаю от избытка иронии, – жеманно пожимает плечами. – Просто удивительно, как тебе удается привлекать внимание, ничего при этом собой не представляя.

– Ты такая остроумная, во лбу не колет? – Подхожу вплотную. Гарпии напрягаются, предчувствуя назревающую драку. Парни пытаются вмешаться, но мы отмахиваемся. – Тебя в детстве не учили выбирать собеседников по уму? Была бы чуть-чуть сообразительнее, Цилла, сейчас мило беседовала с помойным ведром.

– У-у-у, – близнецы улюлюкают.

– Еще слово, Лайонхарт, и проломлю голову, – шипит, крепко сжимая челюсть. – И братья тебе не помогут.

– Еще слово, Лефевр, и пойдешь собирать зубы по всему району. – Блю становится плечом к плечу рядом со мной и угрожающе сверкает глазами. – Приди в себя и пойми, наконец, что не стоит закрывать рот тому, кто открывает тебе глаза.

Раунд остается за мной и Блю, а Присцилле ничего не остается, кроме как заткнуться и признать поражение. Ведь Марго не хватит смелости встать против лучшей подруги, которая в данный момент поддерживает мою сторону. Самодовольно ухмыляюсь, складывая руки на груди, и наслаждаюсь лаврами словесной победы.

Понятия не имею, почему Присцилла меня недолюбливает. Бессмысленная вражда началась, когда нам было лет по пятнадцать. Цилла без причины стала задирать, а я, разумеется, огрызалась в ответ, уязвленная необоснованными нападками. Она отдалилась от компании, стала замкнутой и чересчур язвительной, что отталкивало всех желающих завести дружбу. Губы всегда брезгливо собраны, и это не потому, что что-то не нравится, а просто она даже спит с таким лицом. Мы никогда не были близкими подругами, чтобы переживала от утраты общения, но любопытно, как ухитрилась перейти дорогу. Я доверяю Цилле как первоклассному агенту, однако не хочу иметь таких людей в окружении. Просто удивительно, насколько могут быть злыми и непредсказуемыми одиночки вроде нее.

– Это было неплохо, – шепчет Кайс, бесшумно подошедший сзади.

– Спасибо, – киваю.

– Хватит. – В глазах Джейса убийственный лед, а в голосе металл. – Успокоились обе. Мериться острословием будете в Реверсе, а здесь не позволю устраивать балаган.

– С чего вдруг возомнил себя главным, Джейс? – Присцилла смотрит с вызовом. – Кто дал тебе такое право? Я не собираюсь плясать под твою дудку и изображать святую покорность!

– Ты знаешь, что делать с этим?

Брат быстрым шагом подходит к одному из лежащих тел, мыском ботинка переворачивает на спину и приподнимает за волосы изуродованную лепрой голову.

Не верю собственным глазам: мертвец слабо скрежещет зубами и тихо скулит. И это после стольких выпущенных пуль! В существе нет ничего человеческого, а болезнь обезобразила тело до неузнаваемости. Как остается живым – загадка. Оглядываюсь по сторонам, замечаю застывшие выражения на лицах друзей и понимаю, что никто не может уложить это в голове и дать рациональный ответ.

– Тогда, может, ты знаешь, что делать? – Джейс по очереди указывает пальцем на гарпийцев. – Или ты?

Все молчат, ничего не возражая в ответ. Даже Присцилла теперь настроена не так воинственно.

– Тогда будете делать то, что я скажу. Не вижу проблемы.

Джейс отпускает голову живого трупа и дважды стреляет в упор. Тот падает на землю, череп разлетается на мелкие кусочки, окрашивая асфальт в багровый цвет.

– Что это за чертовщина? – Фобос с отвращением морщится. – В жизни не видел ничего подобного.

– Вот мы и выясним. – Джейс хлопает его по спине. – Осталось только найти сбежавших друзей.

– А они вовремя сделали ноги. Кажется, надвигается вторая волна.

Устремляю взгляд за спину Джейса и вижу, как из-за «Горькой луны» нестройными рядами выплывают десятки обезображенных тел. Шаткой походкой двигаются на нас, вытянув руки и открыв перепачканные засохшей кровью рты.

– Близнецы, Цилла и Марго, бегите вперед и найдите ученых. – Джейс подгоняет. – Мы прикроем. Встречаемся возле высоток!

Присцилле не приходится повторять дважды. Первая убегает, кинув желчное пожелание:

– Берегите себя и постарайтесь не сдохнуть!

Блю бросает на Циллу полный ярости взгляд, и, если бы не обстоятельства, точно устроила драку. Вдруг ее лицо делается тревожным.

– Я почти пустая, Джейс. – Озабочено смотрит на оружие. – У меня пара патронов в стволе.

– У меня есть глок, – спохватываюсь и достаю из рюкзака пистолет. – Возьми, этого хватит, чтобы отбиться.

Перезаряжаю вальтер и прицеливаюсь в безобразную толпу тощих скелетов, обтянутых тонкой бугристой кожей. Фобос хочет оставить мне огнемет, но отказываюсь: это оружие для ближнего боя, а я не собираюсь подпускать тварей. Джейс и Крис занимают позиции по бокам шеренги, Блю встает рядом с Джейсом, а я между Кайсом и Крисом. Выжидаем, давая возможность подойти существам ближе.

– По команде, – предупреждает Джейс и снимает пистолет с предохранителя.

Ждем еще минуту, а затем открываем огонь. На подкорке мозга выжигается ужасающее изображение монстров, которые, рухнув на землю, продолжают отчаянно ползти, движимые неведомой силой, и умирают лишь после десятка полученных пуль. С содроганием сердца понимаю, что не смогу больше спокойно спать по ночам. Пыльный асфальт Джастифай-сити заливают кровавые реки, в которых плавают человеческие мозги вперемешку с раздробленными костями черепов. Существа бьются в предсмертных конвульсиях и прежде чем умереть, издают дикий визг, словно скотина на бойне.

Кровь стынет в жилах от воя, а на руках непроизвольно волосы встают дыбом. Я не трусиха, отнюдь, прослыла безрассудной, но это зрелище насилует воображение до такой степени, что ноги подкашиваются от страха. Усилием воли заставляю разум сидеть спокойно вместе с телом, чтобы окончательно не лишиться рассудка.

– У меня кончаются патроны! – кричит Крис. – Нужно отступать!

– Я тоже на мели! – Блю делает последние выстрелы, а затем беспомощно опускает глок.

Прокаженных не становится меньше. Лезут, карабкаясь по трупам с завидным упорством, как будто все, что их интересует, это наша плоть.

– Я могу прикрыть, – уверенно заявляет Кайс. – У меня еще один магазин!

– Нет, не будем разделяться, – твердо решает Джейс, не отрывая взгляда от кровавого месива. – Прекращайте огонь, уходим.

Со всей прытью, на которую способна, бросаюсь вперед, гонимая бушующим в теле адреналином. Забываю о раненой ноге и усталости, все мысли из головы стер страх перед неизвестным феноменом.

Почти добираемся до поворота к высоткам, когда спотыкаюсь и больно падаю на колени, исцарапав ладони. Рана тут же дает о себе знать, отзываясь сводящей скулы резью, а на глаза наворачиваются слезы. Пытаюсь встать, но тут же валюсь обратно, не в состоянии пересилить боль. Заметив, что случилось, Крис разворачивается, чтобы помочь, но Кайс опережает. Ударом ноги отбивается от приблизившегося прокаженного, подхватывает на руки и в несколько шагов догоняет остальных, словно вешу пять килограмм, а не пятьдесят пять. Осознав, что мне ничего не угрожает, расслабляюсь, крепко прижавшись к широкой груди.

Высокие здания маячат впереди редкой расческой. За спинами обезумевшая толпа, а многоэтажная конструкция обещает стать пристанищем. Немедля ни секунды, направляемся к первому на пути подъезду. В голове мелькает волнующая мысль, что здесь нет остальных членов отряда, с которыми условились встретиться. Остается только надеяться, что они уже внутри.

Блю, добравшаяся до подъезда первой, рывком тянет дверь, но та не поддается.

– К другой, живо! – Джейс не на шутку встревожен.

В панике оборачивается проверить, насколько оторвались, но ответ неутешительный. Во двор буйной рекой вваливаются десятки ревущих зараженных, готовые разорвать на куски. В глазах Джейса вижу неподдельный страх, но не за свою жизнь. Боится, что не сможет уберечь нас. Мне знакомо это выражение, и как никто знаю, что в таком состоянии способен броситься на что угодно с голыми руками, не подумав о собственной безопасности. Все, что его будет волновать – жизни других.