Знакомый знакомого и вечный дождь

– Ты грязь! Ты заставляешь мои глаза ненавидеть этот мир!

– Я все твои картины. Я твоё творчество. Ты не можешь меня выкинуть. Я часть тебя.

– Марта, ты человек. Отдельный живой человек. Живи свою жизнь. Не мозоль мои глаза!

– Но я никто без тебя. Я искусство. Я не человек.

– Марта! Не неси чушь. Проваливай из моей мастерской!

– Я не могу.

Вадим вылил последнюю краску на холст, толкнув на него девушку. Она была вся в краске. Она лежала на упавшем холсте, как модель. Она жаждала прикосновений от художника. Она хотела его. А его в прямом смысле от неё тошнило. Его раздражало её тело. Она раздражала его. Бессмысленная игрушка. Он хотел размазать её по холсту, хотел разнести её. Он не видел в её милом личике ничего милого. Он бы с радостью разбил это личико. С радостью выкупал холст её кровью.

– Где твоя одежда? – выдохнув, спросил Вадим, слегка успокоившись.

– Одежда? Что такое эта твоя одежда? – поднявшись, прикасаясь к парню длинным ногтем, спросила девушка.

– Как ты меня бесишь, Марта!

Вадим схватил девушку, перекинул через плечо, стащил с вешалки один из своих запачканных фартуков и выставил девушку за дверь. Марта стояла перед железно дверью в недоумении. Она постучала. Постучала. Постучала. Затем не выдержала, накинула на себя фартук, который прикрыл все её безумно оголённые части тела, и направилась гулять по ночному городу, вдыхая приятный запах после прошедшего дождя. В голове у этой рыжей девушке играл целый симфонический оркестр. Она пританцовывала. Она шла по бордюрым босиком, наступая в прохладные лужи, раскидывая руки и ища за тучами звёзды.

5.

Это продолжалось до тех пор, пока её не заметила проходящая мимо компания. Самый смелый и отчаянный из них сначала просвистел, а потом крикнул:

– Девушка, сколько за ночь берёте?

После этого раздался смех его друзей, которые поддержали парня. Марта повернулась к нему. Подождала, пока этот парень отойдёт от своей компании и подойдёт к ней. И когда тот стоял прямо перед ней она, улыбаясь, тихо ответила:

– Я не девушка.

– А кто же? Парень? – навеселе спросил подошедший человек.

– Я искусство, – ответила Марта, откинув волосы назад.

– Искусство? Типо смотреть можно, а трогать нельзя? – игриво вёл диалог парень.

– Почему же? Я современное искусство. Меня можно трогать. Но авторские права! – ударила Марта парня по руке, которая потянулась к её телу на слове «можно».

– И у кого же они? У мамы с папой?

– У художника.

– А я в своём роде тоже художник. Может, разрешишь использовать тебя в новом творческом проекте? Кирилл, – протянул руку молодой человек, назвав своё имя.

Девушка, недовольная столь бескультурным поступком, опустила с силой руку парню, протянула свою и сказала:

– Марта.

Они прикоснулись друг к другу. И для обоих это было весьма неизведанно. Они не чувствовали такой неловкости прежде. Проходящее действие алкоголя и наркотиков не могло сдержать этого.

– Знаешь, какие-то мурашки по коже пробежали…– сказала Марта.

– Да… – задумчиво произнёс Кирилл.

– Холодно, наверное. Начнём с кофе? – Марта потянула своего нового знакомого по дороге. Прямо по проезжей части. Машин было мало. Они шли уверенно. Не боясь друг друга. Но чувствовали неловкость. Нельзя так просто и так сразу доверять первому встречному. Но с другой стороны, каждый хотел влиться в нового знакомого. Их что-то влекло, затмевая разум. И это был не инстинкт размножения. Это было что-то по-детски невинное. Что-то особенное. Слишком особенное для такого обычного момента.

Они прошли по главной площади. Здесь было красиво. Очень красиво. Прошли мимо самых культурных объектов. Прошли мимо огромного постера. Именно он смог всё испортить. На нём торжественно красовались буквы: « Вадим Март. Выставка «Марта». Перфоманс молодого дарования». Девушка остановилась, рассматривая собственную фотографию. Кирилл тоже посмотрел.

– Это ты? – спросил новый знакомый у девушки.

– Именно. И мой художник, – объяснила всё Марта.

– Хочешь, я набью ему рожу?

– Зачем?

– Ты стала грустной, когда увидела это. Это странно, – глядя в глаза девушки, заявил Кирилл.

– Он выбросил меня. Нельзя всю жизнь вдохновляться одним объектом. К тому же таким пустым как я, – поразмыслила Марта над поведением художника.

– Что с твоей самооценкой? Я думал, что ты должна взлететь до небес. Я же выбрал тебя! – разбавил грустные ноты этой ночи Кирилл.

– А ты кто-то особенный?

– А разве нет?

Кирилл схватил Марту на руки. Она оказалась намного легче, чем он думал. Она оказалась намного обнажённей, чем он думал. Она оказалась намного доверчивее, чем он думал. Кирилл отнёс девушку на руках до своей квартиры. Поставил её около двери и достал ключи. Внимательно посмотрел на новую знакомую:

– Обещай только не кричать. У меня родители дома спят. Веди себя тихо.

– Я не могу такого обещать. А вдруг ты захочешь меня зарезать?

– Так ты же искусство. Разве это не может быть творческим решением? – в шутку спросил парень.

– Ты маньяк? – заинтересовалась Марта.

– Нет. Я просто пошутил. Я не буду делать из тебя палитру.

Кирилл провёл Марту тихо к себе в комнату. В очень маленькую комнату. В ней с усилием помещалась одна кровать и шкаф. Марта не привыкла к таким маленьким размерам. В мастерской Вадима было просторно. Там могли поместиться четыре огромные машины. Там были высокие потолки. А здесь было слишком тесно. Марта даже начала немного переживать из-за столь крохотного пространства. Ее дыхание участилось. Она стояла посередине комнаты, смотря в окно, в котором остался большой мир, без сдавливающих стен, низких потолков и застоявшегося пыльного воздуха. Кирилл тихо на кухне приготовил чай и принёс его в комнату вместе с маминым печеньем.

– Можешь сесть на кровать, – неуверенно сказал Кирилл, видя недоумевающую Марту, неподвижно стоящую посреди комнаты в одном фартуке, измазанном краской.

– Мне страшно, – ответила девушка.

– Не волнуйся. Я не буду с тобой ничего делать. Как бы мне не хотелось. Мне нужно обоюдное согласие, – попытался внушить доверие Кирилл.

– Ты не похож на человека, которому нужно согласие. Ощущение будто при желании ты можешь свернуть горы.