Знакомый знакомого и вечный дождь

– Подождите. Я уточню.

Секретарша медленно прошла куда-то вглубь офиса и вернулась весьма не удовлетворённая чем-то. Она достала бумаги и обратилась к пришедшей женщине:

– Поставьте тут дату, подпись, расшифровку и свой номер телефона. Эдуард Васильевич ждёт вас в кабинете. Это два поворота по тому коридору. Удачного дня.

Секретарша явно улыбалась через силу. Но женщину это не смущало. Она пришла работать с деньгами. В этих делах ненастоящие улыбки ничего не значат.

Зайдя в кабинет, Наташа тут же села в кресло и сразу с порога начала:

– Вы обсчитали нас на миллион рублей. И если для вас это копейки, то для меня нет!

– Ну что вы, – по-доброму обратился человек в синем костюме, идеальными линиями бороды и приятным одеколоном, – давайте пересчитаем.

Мужчина потянулся за бумагами, которые принесла женщина. Взял калькулятор и чистый листок, на котором начал выписывать числа. Наташа внимательно смотрела на него. Мужчина по-честному пересчитывал. Как вдруг у него зазвонил телефон. Он галантно обратился к своей клиентке:

– Сын звонит. Вы не против, если я отвечу?

Наташа тут же махнула головой в знак согласия. Эдуард Васильевич начал отвечать по телефону, откинувшись на спинку кресла и крутя в руках ручку. Наташа слышала разговор только с одной стороны и мысленно лишь представляла собеседника такого влиятельного человека.

– Кого тебе снять? А потом что? Мне с тобой по больницам таскаться? Ну, я бы на её месте тоже отказался. Да любой отказался бы. Хочешь, я сейчас у женщины уточню? – Эдуард Васильевич отодвинул телефон и спросил у Наташи. – Скажите, вот, допустим, у вас есть парень, и этот парень предложил вам переспать с его другом за пятьдесят тысяч рублей. Вы бы согласились?

– Нет, – не сильно вдумываясь, ответила женщина.

– Она отказалась, – ответил в телефон мужчина. – Не расстраивайся ты так. Не дала одна, даст другая. Я на твоём месте не с отцом бы такие вещи обсуждал. Короче. Я сейчас подъеду и лично передам тебе деньги. За переводы большая комиссия теперь.

Эдуард Васильевич отключил телефон и продолжил пересчитывать. А когда закончил, отдал клиентке документы с черновиком и словами:

– Всё верно. Я не нашёл ошибку. Если что-то не досмотрел, то пришлите на почту. Я должен срочно уйти. У вас, кстати, нет дочери?

– Нет. Только сын.

– Сын? А может, ему и парень подойдёт. Пишите. Не могу задерживаться. Голос у него не спокойный. Ещё сделает с собой что-нибудь. Неустойчивый подростковый разум. Простите за это.

7.

Мужчина торопливо вывел женщину из кабинета, закрыл его на ключ. Сам отдал ключи секретарши и быстро отъехал от офиса. Уходить так с рабочего места было не в его принципах, но и сын звонил ему далеко даже не каждый месяц. Этот мужчина всегда был спокоен. Он пил таблетки, чтобы не срываться на работников, на клиентов. Но этот голос сына в трубке телефона. Часть его первой жены. Он ехал на скорости, которая была выше обычной. Он проехал на мигающий жёлтый. Сам оставался спокойным. Но почему-то казался себе слишком импульсивным. Уже высчитывал, сколько отдаст на психолога в этом месяце. И всё ради этого ребёнка. Но он единственный, в отличие от его жён. И он действительно любит его. Готов отдать ему любые деньги, чтобы тот ни в чём не нуждался, чтобы не чувствовал одиночества со стороны отца. Он не специально оставил его с матерью. Так сложились обстоятельства. Человек может разлюбить однажды. Может поменять одну женщину на другую. И это нормально. Это логично. Зачем доводить друг друга до психоза, если у любви есть сок годности, который исходит. А держать брак на ребёнке для Эдуарда Васильевича было аморально. Он послушно платил алименты. Иногда проводил с сыном время. Но потом ребёнок вырос. Вырос и закрылся в ванной. Закрылся от друзей. И от всех. Вырос и считает себя виноватым. И явно раскис. Явно сдался.

– Здравствуйте, – поздоровался друг его сына, пожав руку прибывшему отцу.

– Привет, Денис, – поприветствовал отец друга. – Что у вас тут? Где Тимофей?

– В ванной. Закрылся, – объяснил всё Денис.

– Тим, ты ещё не вскрыл вены? Ты можешь нормально объяснить, что случилось. Или мне уже скорую вызывать?

– Зачем ты припёрся! – раздался голос из закрытой комнаты.

– Я волновался, – через дверь сказал Эдуард Васильевич.

– Волновался? Как нагло ты врёшь? Боялся, что я уже сдох? – истерил парень.

– Сын. Скажи в лицо, что ты хочешь. К чему эти детские капризы? Выйди. Поговорим как отец с сыном.

Дверь в ванную, около которой до этого стоял Денис, открылась. Оттуда вышел немного растрёпанный, но с модельной внешностью юноша. С мягкими, почти женскими чертами лица. Он был довольно высок. И на отца похож лишь формой губ и не более. Скулы у него были острее. Взгляд величественней. Даже когда Тимофей был жалок, его глаза имели власть.

– Что ты хочешь услышать? – спросил парень, обращаясь к отцу.

Тот сразу выдохнул. С облегчением произнёс:

– Хорошо, что ты ничего с собой не сделал.

– Из-за меня Денис расстался с Лерой, – заявил Тимофей.

– Ты расстался с девушкой? – уточнил Эдуард Васильевич у Дениса.

– Ну, я бы так не сказал. Но мы бы и так расстались. Она была со мной только из-за денег.

– Так с тобой любая будет из-за денег, – не понял такого странного высказывания Эдуард Васильевич.

– Говорите, как моя мама, – сказал Денис.

– Да я уверен, что если ты приедешь к этой девчонке, постоишь часик около её двери, она растает и вернётся к тебе. Сам ведь не хочешь быть с ней?

– А вы не такой занудный, как ваш сын, – заметил Денис.

– Да как вы так можете! Дай ключи от своей тачки! – обратился Тимофей к Денису.

Тот, не сильно вдумываясь, протянул ему ключ с дизайнерским брелком. Из драгоценных камней была выложена бесконечность.

8.

Тимофей сел за руль машины Дениса. Он уехал от отца и друга, которые только и думали, что о своих деньгах. Он подъехал к дому Леры. Остановился и не осмелился выйти. И эту машину увидела из окна Соня. И первое, что она сделала, зашла к Лере и об этом рассказала:

– Вставай, гулёна. Угадай, чья машина стоит под окнами?

– Чья? – промычала Лера, не поднимая голову с подушки.

– Не прикидывайся глупой. Ты же понимаешь, о ком я.

– Денис? – поднялась Лера и протёрла глаза.

Соня не стала ей отвечать. Дальше дело было лишь за её сестрой. А Лера не собиралась торопиться. После вчерашнего её голова раскалывалась. Да и Дениса она просто не хотела видеть. Как можно забыть того, кто маячит перед глазами каждый день? А Соня продолжила смотреть в окно, попивая крепкий кофе. Она чувствовала ещё более сильную головную боль, нежели Лера. Погода никак не могла разгуляться. Дождя хоть и не было, но собиралась гроза. Соня очень сильно зависела от погоды. Да и вообще здоровьё её подводило. Но к врачу она не ходила. И не собиралась. Она всю ночь переписывалась с Вадимом. И сейчас с нетерпением ждала, когда он напишет, чтобы та выходила. Намечался её первый поход на выставку. Да ещё и с самим художником. И чтобы ничего не портило ей этот день, она выпила таблетку, накрасила глаза и зарядила телефон. И пока Лера умывалась, выглядывая иногда в окно, Соня оделась и ушла. Местом встречи стала автобусная остановка. На улице стояла духота. Проходя мимо стоящей машины, она, пересиливая себя, всё же постучалась в затонированное окошко. А когда ей открыли и она увидела не Дениса, то растерялась, но поняв, что этот человек тоже имеет к Лере какое-то отношение, трясущимся голосом произнесла:

– Если вы к Лере, то можете уезжать. Она сегодня не выйдет. И завтра тоже. И вообще отстаньте от неё. Или вы хотите деньги вернуть?

– Я хотел извиниться за Дениса, – не менее напуганный такой дерзостью, сказал Тимофей.

– Напишите ей сообщение, – серьёзно предложила Соня.