Человек в моей голове

Все его расположение и хорошее отношение к Марку испарились буквально за мгновение.

Марк примирительно поднял руки и замолчал. Ссориться с моими родителями ему совершенно не хотелось.

– Мам, пап, Марк здесь ни при чём. Это всё я. Все уже нормально. Долго я была без сознания?

– Минут 10, – мама поджала губы, —последние 5 минут ты кричала, звала какую-то Анну. О ком речь?

– Если бы я знала, – тихо выдохнула я, подтягивая ноги к грудии пряча лицо в колени. – Иногда мне это снится. То, что я видела и слышала оба раза, когда теряла сознание. Мужчина кричит, слышны чужие голоса… На немецком языке вроде, я не особо поняла. Грохот… Вроде выстрелы. Страх, такой липкий, тяжёлый, чёрный… И хочется кричать, – я подняла лицо, в испуганных глазах стояли слезы, – Мне страшно! Мам, давай сходим к психотерапевту! Может, он выпишет таблеток, и мне станет легче? Ведь даже шизоидам они помогают глюков не ловить! Мне тоже поможет!

В комнате стояла гробовая давящая тишина.

Потом мама ответила:

– Я позвоню в клинику, договорюсь о приёме, – и вышла из комнаты. Отец молча последовал за ней.

Марк приобнял меня за плечи, ободряюще их потирая. Ни на одном языке мира не нашлось бы таких слов, от которых стало бы легче или спокойнее.

Глава 3

В кабинете психотерапевта было светло и свежо. Единственное окно кабинета было раскрыто настежь. Со двора клиники доносится гомон десятков голосов, было слышно, как работает садовник, подстригая триммером кустарник.

У окна стоял широкий деревянный стол кофейного цвета. На столе располагался ноутбук и кипа бумаг, прижатая стеклянным пресс-папье в виде аквариума с застывшими в нем диковинными рыбками. Рядом с бумагами стояла пластиковая табличка, на которой было выведено: "Доктор Агата Вискерс, психотерапевт". Возле стола стоял дорогой кожаный офисный стул в бежево-коричневых тонах.

Чуть в стороне от рабочего места друг напротив друга стояли два мягких бежевых диванчика, между ними был постелен белый ковёр с высоким ворсом, на нем стоял невысокий стеклянный столик. На столике уютно расположились три чашки чая, метроном, система маятников для демонстрации затухания импульса, корзинка с конфетами и планшет с ручкой – неотъемлемый атрибут специалиста по психическим расстройствам.

Я несмело вошла в кабинет. Врач – немолодая, но красивая и ухоженная женщина, не в белом халате, а в строгом офисном платье летящего кроя и туфлях-лодочках – приветливо улыбнулась и жестом пригласила своих посетителей присесть на диван. Изящным движением руки поправив несуществующий недостаток идеального пучка на затылке, она села на диван напротив. "Будто немного постаревшая сказочная принцесса", – подумала я.

– Добрый день, миссис и мисс Уайт! Расскажите, что вас привело ко мне?

– Мам, позволишь мне?

– Конечно, ты сможешь не упустить важные детали.

– Спасибо, мам. Миссис Вискерс, я стала терять сознание.

Врач удивлённо приподняла брови:

– Вы уверены, что с этим вопросом должны обратиться именно ко мне?

– Пока не знаю. В первый раз я потеряла сознание, когда у меня случился первый поцелуй с моим парнем. Я очень разнервничалась – я так думаю – и поэтому потеряла сознание. Мам, покажи выписки. Меня обследовали – и на токсины, и на рак, и на неврологию, и причин не нашли. Потом случился второй… Потом третий поцелуй… Да, и вот на третьем я отключилась снова. Это было два дня назад.

– Это все? —с просила миссис Вискерс.

– Нет, – ответила мама, – ещё во время второго её обморока она кричала. Сама без сознания, но лежит вопит, будто ей что-то снится.

Врач перевела вопросительный взгляд на меня, словно требуя продолжения объяснений.

– Когда я была без сознания, я слышала мужской голос. Он кричал, просил спасти Анну. Я слышала грохот, видела вспышки света, но в основном темноту, и ощущала страх. Сильнейший страх, ужас, будто я могу умереть. И мне это раньше снилось, ещё до того, как я в первый раз потеряла сознание.

Доктор Вискерс глубоко задумалась, откинувшись на диване и соединив пальцы рук кончиками на уровне груди. Потом покачала головой, будто в знак согласия.

– Я вас услышала. Случай интересный. Рано делать выводы и ставить диагнозы, у меня есть ещё вопросы.

Она обратила свой взор на маму и спросила:

– Миссис Уайт, расскажите мне поподробнее об Эшли. Каким она была ребёнком? Как она взрослела? Были ли иррациональные страхи, воображаемые друзья, какие-то аномалии в развитии?

Мама задумалась на минуту, потом ответила:

– Знаете, мне не с чем сравнить, у меня ведь только один ребёнок. Но некоторые особенности были. Ещё в роддоме Эшли была гораздо спокойнее других детей. Очень редко плакала. Если её что-то беспокоило —она просто подавала голос, звала. Никаких истерик. Очень жизнелюбивым ребёнком была. Обожала бегать и прыгать, подвижная такая. Мы по этой причине потом и отправили её в спорт: сначала она занималась гимнастикой, с нашей подачи, а потом уже сама решила пойти в черлидинг. Выдуманные друзья? Не припомню такого. Правда, и с реальными играла мало. Больше была сама по себе. И ещё… Она очень долго не осознавала себя девочкой. Платья не любила, снимала с себя. Пыталась на горшок сходить стоя —откуда только что взялось, нигде ведь не могла увидеть, она тогда ещё даже в сад не ходила. Кукол в руки не брала, в мяч гоняла с отцом да машинки катала. Лет до пяти, наверное, это было. А потом как-то резко само прошло. Волосы длинные отрастила, стала более лояльно к девчачьим вещам относиться… Хотя до сих пор предпочитает джинсы носить с рубашками, да и с косметикой не подружилась…

Миссис Вискерс слушала внимательно, не перебивая.

Затем предложила маме чаю и заговорила.

– Случай интересный и не совсем типичный. Из того, что я услышала, я могу выдвинуть предположение о том, что у Эшли есть… альтер-эго. Раздвоение личности. И первая личность пропала лет в пять, а теперь прорывается наружу. И насколько могу судить, первая её личность, с которой она родилась, личность мужская. Именно она давала все те особенности, о которых вы говорили, миссис Уайт. А теперь, когда юная Эшли познала счастье влюблённости и близости со своим парнем, эта первая личность хочет помешать этому процессу. Возможно —потому что партнёр мужчина, и мужское альтер-эго не хочет его принимать. Возможно и потому, что переключение личностей включается уровнем гормонов. В психотерапевтической практике были случаи, когда в женщине включалось мужское альтер-эго из-за страха, когда ей что-то угрожало. Определённый уровень гормона страха —и она превращалась буквально в женщину-халка, она могла здоровяку вышибить челюсть одним ударом кулака. Обратно она переключалась только через сон или потерю сознания.

Возможно, у вас что-то похожее. Нужно только понять, что является триггером в вашем случае. Какая эмоция запускает переключатель?

Я ошарашенно замерла. Раздвоение личности? Быть не может. Хотя в контексте произошедшего удивляться было уже нечему.

Какая же эмоция?

Я погрузилась в себя, пытаясь вспомнить эти ощущения. Первый поцелуй я так и не вспомнила, и знала о нем лишь со слов Марка. Вторая отключка вспоминалась лучше. Что же я чувствовала? Страх? Вроде нет. Были бабочки в животе. Хотелось, чтобы этот момент длился вечно…

– Счастье. Я испытывала распирающее и переполняющее меня счастье. А потом темнота, всё вот это…

Мне не хотелось снова это перечислять, ведь пришлось бы вспоминать. А вспоминать было страшно.

– Да, это осложняет ситуацию. Не счастье ваше, нет. А тот факт, что переключения не происходит. Конечно, я могу ошибаться в диагнозе, и никакого альтер-эго там и нет, нечему включаться… А может это просто нетипичное проявление. В любом случае, я предлагаю испробовать методику гипнотерапии. Во-первых это поможет без стресса для личности Эшли докопаться до её подсознания, выудить на поверхность то, что там кроется или не кроется. Во-вторых, этот метод поможет не только диагностировать, но и скорректировать отклонения, в случае их выявления. Видите ли, альтер-эго —это как человек в человеке. Просто двое живут в одном теле, по очереди. В типичном случае, когда живёт одна из личностей, вторая уходит в темноту. Как бы замораживается и не живёт. Вторая личность не знает, что происходит с первой, второй и так далее. С ними можно поговорить по очереди, и они будут не в курсе. Парадокс, да? Они будут видеть одними глазами, писать информацию в память одного мозга. Но то, что записано одним, не может быть прочитано другим. Произошедшее с одной личностью вспомнит только эта самая личность. То есть и триггер переключения специфичен, для каждой личности он свой. У той женщины, с халком внутри, испуг вызывал желание спрятаться. И она пряталась. И вылезала личность, которая могла её защитить. У этой личности было имя, но он не разговаривал. Его функция была не говорить, а махать кулаками. Кстати, кроме парня с кулаками в той женщине жила ещё и проститутка, которая иногда перехватывалвюа инициативу во время сна. Она просыпалась и шла зарабатывать. И лишь по косвенным признакам основная личность знала, что происходило в последние сутки. Каждая из личностей считает себя основной, чего-то желает. В основном, конечно, "эфирного времени". Они хотят жить, отнимая время у основной личности. И иногда непросто бывает разобраться, кто же в той голове главный. Это типичная картина, когда у человека есть несколько личностей.

Я молча отрешенно кивала, пытаясь понять, что же за супостат внутри меня не желал мне счастья. А чего он тогда желал, если не вылезает?

"Спасти Анну…". Я потерла виски, прогоняя непрошенное видение.

– Я позвоню вам завтра в течение дня. Гипнотерапевт – не самая популярная профессия. Я попрошу одного надёжного коллегу нам помочь. Если он согласится, договоримся о встрече. Миссис Уайт, нужно будет подписать несколько бумаг, оформить свое согласие на вмешательство гипнотерапевта и проведение им диагностики и терапии диагностированных нарушений.

Мама не раздумывая подписала необходимые бумаги.

– Благодарю вас, миссис Уайт, – доктор Вискерс сдержанно улыбнулась и пожала маме руку, – я уверена, что мы сможем разобраться в ситуации.

Мы с мамой покинули свежий и просторный кабинет психотерапевта с весьма озадаченным видом и любопытной почвой для размышлений.

Глава 4

– Не трогайте Анну, она ни при чем!

Вспышка боли, ощущение сломанной скулы, а из глаз будто брызнули непрошенные слёзы. Падение. Грохот. Крик Анны. Темнота.