Сны и реальность Саймона Рейли

Стремясь заполнить паузу, Димка произнёс:

– Ну вот, это тот самый автор рисунка, Саймон Рейли, – и он демонстративно зааплодировал, словно был ведущим на церемонии вручения какой-то киноакадемии.

– А вот это моя кузина, Карсилина Радужникова.

– Можно просто, Карси. Кстати, мне очень понравился рисунок, – улыбнулась Карсилина, смахивая со лба вьющуюся рыжую прядь. – Ты где-нибудь этому учился?

– Нет, само как-то получилось, – ответил я, пытаясь не выдать волнения.

– Ясненько…

И тут, сам не понял, что на меня накатило, я предложил:

– Хочешь, прямо сейчас нарисую твой портрет?

– Ну у меня уже есть один.

– Да, но я тогда не знал, кого рисую. А сейчас может получиться лучше…

– Альбом и карандаш я найду! – перебил Димка, воодушевившись, и, не дожидаясь ответа, умчался на поиски.

Воспользовавшись его отсутствием, я передал ей пакет с тетрадями.

– Прости, пожалуйста, что налетел тогда в магазине.

– Ладно, забыли, – сказала Карсилина, принимая пакет.

– Ну что, ты согласна на портрет?

– Хорошо. А тогда ты не меня рисовал?

Я, если честно, такого вопроса не ожидал, пришлось помедлить с ответом:

– Я не знаю, – хотя я знал точно, что это была именно она.

Тут и Димка вернулся, держа в руках огромный альбом и карандаш.

– Краски нужны?

– Да не особо.

Я открыл альбом и приступил к наброску.

Не отрываясь я смотрел на Карсилину, моя рука машинально и аккуратно выводила каждую линию, словно существовала от меня отдельно.

Димка тем временем налил себе чай и сел рядом с кузиной.

Внезапно сознание моё затуманилось, в голове возник образ Карсилины, бредущей в полумраке. За спиной у неё что-то промелькнуло и исчезло. Девушка повернулась, и тут на неё с шипением выскочило огромное существо, оно всё дымилось, и невозможно было разглядеть, как на самом деле выглядело. Карсилина держала в руках странный золотой медальон на цепочке, когда она открыла его, из медальона вырвался ослепительный луч света, который оттолкнул чудовище…

– Саймон, с тобой все в порядке? – вернул меня к действительности обеспокоенный голос Димки.

– Первый раз такое…

– Мне показалось, ты сейчас в обморок упадёшь! – заметила Карсилина. – Точно всё хорошо?

– Знаешь, Карси, ему нужно таблетку дать какую-нибудь, – предложил Димка. – А то ещё…

– Не надо! – перебил я. – Не хватало ещё, чтобы со мной нянчились!

Я вспомнил о рисунке, глянул на листок и ахнул. Там изображался отрывок видения: Карси светом из своего амулета отталкивала призрака.

Димка тоже решил посмотреть.

– Ничего себе! – воскликнул он.

– А мне покажите! – попросила Карсилина.

Я медленно передал ей портрет, словно ожидая бури негодования в свой адрес. Она поражённо смотрела на рисунок, казалось, даже потеряла дар речи. За это время я успел пожалеть, что вообще сюда пришёл.

– Дим, откуда? – Карсилина с непониманием взглянула на кузена.

– Я ему ничего не говорил! – Димка при этом чуть не поперхнулся чаем. – Честно.

– Хорошо, – она вздохнула. – Тогда…

И именно в этот момент мне захотелось уползти под стол, уменьшиться и не вылезать; наверное, сейчас она набросится с упреками.

– Скажи, пожалуйста, откуда тебе известно про мой амулет? – в её голосе не было ни капли злости или упрёка.

– Я о нём ничего не знаю, – ответил я, что было абсолютной правдой и в подтверждение не нуждалось.

Казалось, она не верила в то, что я говорю, словно видела меня насквозь и догадывалась, что рассказываю я далеко не всё. Что-то есть в ней такое нереальное. У меня даже ладони вспотели.

– Если скажу настоящую версию, вы решите, что я сошел с ума, – признался я.

– Поверь, меня трудно удивить, – улыбнулась Карсилина.

– Уж я-то знаю, – закивал Димка.

А себя я поймал на очень глупой мысли: «Какая же она милая!» И тут же попытался отогнать это наваждение, которое вилось вокруг надоедливой мухой.

– Хорошо, – согласился я, опасливо глядя на них.

– Понимаете, когда я рисовал это, мои мысли словно затуманились…

– Это как? – спросил Димка.

– Не знаю, как объяснить.