Я плету твою судьбу

А я поняла, что не хочу больше тут находиться. И до конца расследования постараюсь держаться от морга и его работников подальше. Не по душе мне их… шутейки.

– Что ж, значит, остаётся восемнадцать тел, – огладив короткую бородку, задумчиво проговорил Войнот. – Продолжай, Таис.

«Вдох-выдох, Таис, это закончится, и ты вернёшься в свою уютную жизнь. С завтраком в постель, спа-процедурами и магазинами», – я твердила эту мантру, пока переходила от тела к телу.

Мне понадобилось осмотреть ещё три трупа, получивших свой статус ввиду разных причин, никак не связанных с изменением их судеб, прежде чем я добралась до первой аномалии.

– Кэй, тут странность, – в голосе сквозила неуверенность, но чем больше я всматривалась в нити судьбы, тем больше понимала: это то, что мы ищем. – Здесь точно есть вмешательство. Но цветов никто из её судьбы не плёл.

– А теперь переведи это на общедоступный, – приподняв одну бровь, попросил Войнот.

– Линии сегодняшней жертвы были так перекручены, вывернуты наизнанку, что там действительно был букет. Я не ради красного словца так сказала. Представь вышивку. Вот так и выглядело полотно судьбы убиенной. А здесь… – я задумалась, подбирая слова, – здесь такое ощущение, что есть стежки, будто кто-то примерялся.

– Или тренировался? – подсказал Кэй.

– Можно и так сказать, – в нерешительности кивнула.

Марево нитей, что витало перед глазами, блекло и растворялось в небытие: видимо, девушка давно покинула этот мир.

– Хорошо, первая жертва найдена. Дальше.

– Мне бы передохну?ть, – сдерживая нервную дрожь, попросила я.

– Пока ты отдыхаешь, кто-то ещё может пострадать, – отрезал Кэй. – Работай.

Хоть и хотелось приложить его каким-нибудь нецензурным эпитетом, всё же выдержки мне хватило. Потом отыграюсь. Месть – такое дело: вся суть в правильно подобранном моменте.

Переходя от тела к телу, я нашла ещё шестерых «счастливчиков», которым угораздило повстречать на своём пути психа-Ткача. И догадка Войнота с каждой новой обнаруженной жертвой подтверждалась: маньяк тренировался. От первого до последнего убийства его вмешательства становились всё виртуознее, изящнее. А оттого и ужаснее. Если первая девушка погибла относительно быстро и легко, то последний мужчина, который лежал сейчас передо мной, мучился очень долго. В его полотне тоже угадывался букет, в котором я узнала тюльпаны.

– Тут тюльпаны, – едва слышно пробормотала я.

Больше для себя, чем для следователя. Но он услышал.

– Тюльпаны? – дёрнул он бровью.

– Да, – я устало закатила глаза.

Меньше всего мне сейчас хотелось пускаться в какие-либо объяснения.

– У девушки, к которой ты меня сегодня приводил, букет был из астр. Здесь тюльпаны. У остальных, – я махнула рукой в сторону осмотренных тел, – тоже самые разные цветы. Первые три тела, как я говорила, с едва заметными стежками, там даже критические узлы не сдвинуты. А вот дальше… Девушка – подснежник, причём всего один цветок, – я начала загибать пальцы. – Вон у того трупа – ромашка, там их уже три, у мужчины слева – букет нарциссов. И вот тут у нас тюльпаны.

Только закончив импровизированный доклад, я обратила внимание на то, каким хмурым выглядел следователь. Хотя нет, не хмурым – он был по-настоящему зол. Как тогда, когда выволакивал меня из номера отеля. Следователь смотрел на меня глазами, в которых от гнева расширились зрачки, практически полностью скрыв ставшую стальной радужку.

Побоявшись, что Кэй снова выкинет какой-то номер, я сделала шаг назад. Наверное, это выдало мой испуг, потому что мужчина резко моргнул, легко тряхнул головой и, потерев переносицу, проговорил:

– Давай договоримся, Таис, – прямой взгляд в мою сторону. – Ты говоришь всё, что видишь на этих проклятых полотнах. Даже если там будут сношающиеся ёжики. Ясно?

– Да без проблем, начальник… Не думала, что вас интересует зоофилия.

– Язык прикуси! – рявкнул тот в ответ.

И я решила, что для своего же блага пора прекратить упражнения в остроумии. Хотя бы на время.

– Присцилла! – тем временем позвал Кэй. – Мы закончили, всех наших – в отдельный холодильник, стазис усилить. Пойдём, – это уже мне.

– Куда?

– Знакомиться с остальной командой.

И Войнот защёлкнул на моих запястьях браслеты-хаттанты, отрезая все шансы на побег.

Глава 2. Нравится, не нравится – привыкай, красавица

– Сиди тут, – бросил господин следователь и, захлопнув за собой дверь кабинета, оставил меня в общей комнате.

С десятком оперативников и наглого вида секретарей.

– Ты бы ещё сказал: «Никуда не уходи», – язвительно пробубнила я, присев на самый край дивана для посетителей.

Неизвестно, каких личностей держали до меня и чем они могли болеть. Мне до зуда некомфортно тут – настолько, что, будь у меня возможность, давно бы подалась в бега. В конце концов, удалось же мне сломать и заменить самые первые мои хаттанты, смогу повторить этот трюк ещё раз.

Словно бы в ответ на мои мысли, проклятые браслеты нагрелись, и даже сквозь бархат перчаток я ощутила их угрожающий посыл.

Тихо зашипев, попыталась оттянуть ненавистные украшения, но очень скоро поняла: гиблое дело. При любом намёке на снятие хаттанты реагировали лёгким, но ощутимым разрядом тока по телу.

Оставив попытки, я обвела взглядом общий зал отдела убийств СКМП. Светлое помещение было заставлено многочисленными типовыми столами. Вдоль стен высились конторки и закрытые магическими щитами шкафы. И если присутствующие в зале секретари меня нисколько не тревожили, то вот оперативники… Их внимание мне совсем не нравилось. Кто-то рассматривал меня украдкой и, я бы даже сказала, робко. А кто-то – нагло, не скрывая презрения и враждебного отношения.

Я чисто машинально потёрла хаттанты. Браслеты выдавали меня с головой!

До смерти захотелось кофе, а потому воззрилась на секретаршу Кэя в надежде выбить из неё чудодейственный напиток. Миловидная девушка – таких полно в библиотеках и государственных бюро – сосредоточенно рылась в кипе папок и на меня бросила лишь один недовольный взгляд.

– Что? – буркнула она, не прекращая перебирать бумажки.

– Будь добра, налей мне кофе, – я попыталась быть вежливой, постоянно держа в уме тот факт, что это не прислуга из отеля, которая бросалась выполнять любой мой каприз.

– Ага, сейчас, бегу и спотыкаюсь, – хмыкнула нахалка и даже глаз не подняла. – Сама нальёшь, не хрустальная.

Видит Светлейшая, я хотела быть доброй и учтивой, но вспыхнувшее в груди раздражение резко поменяло мои планы. Быстро оглядела служащую и, к своему изумлению и радости, обнаружила, что пресловутого амулета против Ткачей на ней нет! Предвкушая, как проучу выскочку, я потянулась к силе. Всего-то несколько штришков и плетений в событиях ближайшего будущего этой стервы – и кофе будет моим!

– Ой! – проклятые браслеты незамедлительно обожгли запястья.

– Даже не думай, – в этот раз секретарша ехидно ухмыльнулась.

И я поняла, почему хаттанты не просто предупредили меня о недозволительном поведении, а именно что наказали.

Секретарша, судя по фиолетовым отсветам магии в её глазах, оказалась чаровницей, способной управлять эмоциями людей. У этих товарищей врождённый иммунитет к моим способностям. Самое обидное, именно мои сородичи несправедливо выставлялись чуть ли не вселенским злом, а чаровники, тоже имеющие мощнейший потенциал, почему-то спокойно существовали в обществе. На них даже блокирующих браслетов не надевали.

Их оправдывало то, что эмоции они не создавали с нуля – лишь мягко воздействовали на уже существующие. А значит, ничего противоестественного совершить не могли. К тому же чаровника, применяющего силу, легко можно было распознать по светящимся фиолетовым светом глазам.