Я плету твою судьбу

На противоположной стороне стола разместились Руби Диамат и гадёныш Вэл Сафферти. Злобный взгляд последнего я то и дело ловила на себе. Ему даже не мешали мерцающие проекции карточек жертв, что висели в воздухе.

– Кэй, – в какой-то момент оперативник не выдержал и поднял руку, привлекая внимание начальника. – Это всё понятно, дело крайне загадочное. Но что здесь делает эта тварь?

Он бесцеремонно ткнул в меня пальцем, на что я ответила изумлённым поднятием бровей. Руби ударила соседа локтем под рёбра. Не знаю, за что конкретно – за нарушение субординации или за отвратительные слова, но большое ей спасибо.

– Госпожа Виэль… – Кэй замялся, а на его лице застыло нечитаемое выражение. – Госпожа Виэль – предполагаемая цель нашего убийцы. К тому же, будучи Ткачом, она предоставляет нам консультационные услуги. Естественно, в добровольном порядке.

Он метнул на меня предупреждающий взгляд. Чётко понял, что я готова начать препираться. С каких это пор мои услуги бесплатные? Ни разу такого не говорила! Я вообще за сегодняшний вечер ни слова благодарности не услышала, а выясняется, что меня ещё и на благотворительность подписали.

– Да дайте ему довести дело до конца, – пожал плечами Вэл. – Подумаешь, одним Ткачом меньше будет.

Он тут же ойкнул от того, что Руби пнула его под столом. Мне всё больше и больше нравилась эта магичка. Высокая, с развитой мускулатурой, она могла бы напугать, если бы не смешливое выражение глаз. От неё веяло добротой и уверенностью в себе. Даже несмотря на короткую, по-мальчишески, стрижку и выбритые виски, придающие девушке хулиганский вид, я не чувствовала от неё угрозы. Как и от Ультио. Что ж, возможно, половина команды будет на моей стороне.

– Не факт, что наш маньяк остановится на смерти госпожи Виэль. К тому же мы обязаны защищать жизни всех граждан республики. Ткач или не Ткач – не столь важно. Так ведь, Вэл? – последние слова Кэй произнёс с нажимом.

Вот не зря Войнот дослужился до своего звания – и гадость сказал, и защитил. Я же решила, что не пророню ни слова: больно надо вступать в дискуссию с теми, кто меня ни во что не ставит.

– Так, – впервые здоровяк смутился, отвёл взгляд и принялся рассматривать вертящиеся перед нами проекции дел. – Почему некромантов не подключить? Пускай поднимут усопших и спросят, кто их того…

– З-здесь как раз таки и кроется вся п-проблема, – Ультио, видимо, почувствовав себя в своей стихии, даже заикаться стал меньше. – Невозможно п-поднять тех, чью смерть устроили Т-ткачи. М-максимум, что мы можем узнать в этом случае – п-причину гибели.

– Допросить всех живущих в стране Ткачей? – выдвинула предположение Руби.

– Не факт, что наш Ткач – зарегистрированный, – покачал головой Войнот. – Не все родители отдавали детей в Дома Порицания.

Я вздрогнула и против воли стиснула сумочку в руках. Это не укрылось от взгляда Тио. Аналитик накрыл мои ладошки своими и легонько сжал. Вроде бы простое движение, а сколько поддержки в нём! Но почему-то благодарности я не почувствовала. Мы знакомы от силы два часа, с чего бы такая забота?

Я осторожно высвободила ладони, бросила взгляд на Кэя. Тот с подозрением смотрел на нас с Ультио. Заминку заметили и Руби с Вэлом. Не желая углубляться в тему моего приютского прошлого, решила всё-таки нарушить молчание.

– Я так понимаю, задаваться вопросом, почему из всех Ткачей с именем Таис вы вытащили меня, не стоит?

– Ты будешь удивлена, но таких нет. Ты действительно уникальна в своём имени, – иронично изогнув бровь, ответил Кэй.

А потом, выстроив все карточки жертв в ровную линию, принялся давать указания.

– Ультио, на тебе сбор сведений на всех этих граждан. Где учились, работали, с кем общались. Всё, что найдёшь в архивах и сети. Руби, Вэл, на вас вот эти трое, – страж выделил тех, у кого я не нашла цветов. – Вполне возможно, что это всего лишь случайные жертвы, раз букетов из их судеб не плели.

– Букеты? – в недоумении вскинулась Руби.

А я закатила глаза. Ещё раз объяснять одно и то же у меня не было ни желания, ни сил. Правда, делать этого мне и не пришлось. Присцилла, которая, по идее, уже давно должна была быть дома, влетела в брифинговую. При одном взгляде на пышущую гневом женщину становилось понятно: её вновь завалили работой.

– Кэй, это уже ни в один холодильник не лезет! Смотри, мне опять по вашу душу привезли. Молчит и не признаётся, кто её порешил!

Некромантка передала начальнику файл с делом и грузно плюхнулась на стул рядом с Руби.

– Может, тело слишком давнее? – сделал предположение Войнот и вывел проекцию карточки перед нами.

И вот тут мне по-настоящему стало плохо. С мерцающего голубым светом файла на меня смотрело лицо той гадины, что периодически приходила ко мне в кошмарах. Беатрис Мордо – старшая матрона Дома Порицания, в котором я провела всё детство. И та, из-за которой я вынуждена носить перчатки, не снимая.

***

Помещение морга, через двадцать минут

Госпожа Беатрис Мордо никогда не улыбалась. Во всяком случае, за шестнадцать лет, что я провела в Доме Порицания, на её застывшем лице не проглядывало ни одной положительной эмоции. Порой мне казалось, что единственные чувства, доступные этой гадине, – лишь презрение и гнев. Первое она испытывала к Ткачам на каком-то подсознательном уровне. А второе – в моменты, когда лупила нас по рукам своей неизменной указкой. Матрона искренне верила в то, что мы плетём судьбы именно руками, и за любой проступок била с особой жестокостью.

Мои кисти покрыты шрамами, как тончайшим кружевом. Между средним и безымянным пальцами левой руки – и вовсе огромный уродливый след. Беатрис никогда не контролировала силу замаха, но в тот раз била с ещё большим остервенением. Раздробила мне кости. И если руку собрали по осколкам, то вот гладкость кожи медсёстры из лекарской приюта восстановить не смогли.

Глядя в застывшее лицо твари, которую и сама хотела удушить всё своё детство, я незаметно потёрла именно этот шрам. Сейчас передо мной лежала старуха, чьё лицо даже после смерти имело злобное выражение. Будто бы все те эмоции, которыми пропиталась её жизнь, навечно отпечатались во внешности.

– Поделом тебе, – прошептала я.

И мне бы злорадствовать, ведь наконец-то отлились мучительнице слёзы всех деток-Ткачей, но вместо этого в душе царило какое-то выматывающее опустошение. За сегодня я видела столько смертей, что, кажется, очередная уже не производила на меня должного впечатления. Ещё чуть-чуть – и я докачусь до чёрного юмора Присциллы.

– Всё настолько плохо?

Я вздрогнула от того, как громко прозвучал голос Кэя в тишине морга. Заняв место напротив, он раскрыл файл с делом Беатрис.

– Твоя знакомая?

– Скорее, мой ночной кошмар, – криво усмехнулась. – Госпожа Мордо служила старшей матроной в том приюте, куда меня сдали родители. И её методы воспитания немного… отличались от традиционных стандартов обучения.

– Как ты завернула, – хмыкнул Войнот. – Била, значит?

В ответ лишь кивнула. Не видела смысла распространяться, жаловаться на судьбу. Выйдя из Дома Порицания, я дала самой себе слово, что больше никто и никогда не увидит во мне слабую девочку, которой можно сделать больно.

– Я могу инициировать расследование, – предложил Кэй, пролистывая файлы дела.

– Зачем тебе это? – надо признаться, ему удалось меня удивить.

– Я не люблю, когда превышают свои полномочия, – это раз. Когда ставят себя выше других – это два. И последнее… – он взглянул на меня исподлобья, – извергов, бьющих детей себе на потеху, должны наказать по всей строгости закона.

Я видела: Кэй свято убеждён в своих словах. Настоящий идеалист. Такой мог вырасти только в семье высокого рода.

– Твоё расследование ни к чему не приведёт, – горько усмехнулась. – Всех садистов не переловишь, а малыши будут молчать. По себе знаю.

– Как хочешь, – пожал плечами Войнот, но я заметила, как он сделал какую-то пометку в блокноте. – Что ты можешь сказать по судьбе нашей новой жертвы?

– Это обязательно? – одна мысль о том, что мне придётся лезть в полотно Беатрис, вызывала у меня приступ отвращения.

– Я понимаю, что тебе неприятно, – впервые с момента нашего знакомства на лице Кэя промелькнуло что-то похожее на сочувствие. – Но чем быстрее мы закончим тут, тем быстрее ты сможешь вернуться в отель и лечь спать.

– Хорошо, – обречённо выдохнула.

Войнот, подойдя ко мне, проделал какие-то странные манипуляции с браслетами-хаттантами. Не раскрыл их, как в прошлый раз, но я физически ощутила уменьшение контроля. Будто выключилось жутко фонящее радио.

– На один раз, потом верну контроль, – предупредил меня следователь.

Я настолько устала, что мне даже было лень закатить глаза. Ну сколько можно?! Демонстрируешь сговорчивость и содействие следствию, а ему поблажку сделать жалко.