Воронья песнь

– Ма, посмотри направо. Там целое поле.

– Красотища какая. – Глаза Лии бегали из стороны в сторону. – Мы можем постоять ещё минут пять?

– Да, а что?

– Хочу украсть подсолнух.

– Мам, но в машине же есть подсолнух…

– Я хочу украсть сама.

– Что?.. – Дин обескуражено смотрел на мать. – Ты это сейчас серьёзно?

– А по мне не видно? – Лия вскинула брови. Скинув с себя одеяло, она вышла из машины. Поправив своё красное платье, она осторожно спустилась в поле, и, держась за стебли, чтобы не упасть коленями в землю, заглядывала под каждый подсолнух, проверяя на зрелость. Вскоре, найдя идеальный для неё, она сорвала подсолнух, сделав это не без труда, но всё-таки сумев. Дин, наблюдая за этой картиной, прыснул со смеху. Когда Лия залезла в машину, с громадным подсолнухом в руке, она сама засмеялась.

– Удобно, на туфлях-то?

– А хочешь попробовать? – Она ехидно улыбнулась, но тут же помрачнела. – Эх, грустно всё это.

– Что именно?

– Я в твои годы воровала металлолом, а ты всего лишь подсолнухи.

Дин поперхнулся слюной. Его глаза широко распахнулись от шока. Когда он откашливался, Лия толкнула его в плечо локтём, приводя в чувство.

– Да шучу, не воровала я металлолом. Хотя, было бы неплохо. Я бы за один только год заработала больше, чем за десять лет работы в статистике.

Дин первый вырулил на дорогу, предварительно посмотрев в зеркало. Когда в зеркале отразился «Volvo», Дин начал ехать быстрее. Он включил музыку, на минимальный звук, чтобы она играла фоном. – Мне Лаврецкий дал послушал кассету «Кино», я тащился часа четыре. Тебе тоже понравится. Как думаешь, чем Уильямсы увлекаются?

– Если там отец – военный, не думаю, что там полная свобода в действиях, особенно учитывая то, что там жена и две дочки. Не знаю, честно. Я не знаю, найду ли общий язык с кем-либо там, всё-таки, воспитана я иначе, выросла в другой обстановке…

– Да ладно, если ни с кем не найдём общий язык, пойдём в монастырь и будем затворниками.

– Ты? В роли священника? Дин, если тебя запустить в церковь – ты вылакаешь всё вино ещё до того момента, как туда зайдут прихожане.

– А ты, если вдруг станешь монахиней, начнёшь совращать всех на совершение греха.

– Ну, почему сразу всех?

– А, то бишь, с фактом совращения на грехи ты согласна?

– Я каждый день твоего отца на кучу грехов совращаю, ничего же, держится пока.

Лия глянула в зеркало машины, улыбаясь. Рукава красного платья слегка помялись. От браслета на руке, который она только что сняла, остался красный след. В уставших глазах мелькал горизонт, пробуждая где-то далеко, в самых недрах души, счастье. Он включил музыку, выкрутив звук почти до минимума, чтобы она стала незаметным фоновым сопровождением путешествия. Ритмичные аккорды и слова песни слились с монотонным звуком шин, создавая особую симфонию движения и эмоций. Дин, не отрываясь от дороги, полез в бардачок, достав оттуда солнцезащитные коричневые очки. Надев очки, он открыл окно – сразу дунул сильный ветер, распространяя на весь салон запах душистых полевых трав и растрёпывая и без того всклокоченные, неловко прибранные, кучерявые волосы. Его глаза устремлялись вдаль, следуя за бесконечным полем, и улыбка играла на его губах.

Небо стало розово-оранжевым, когда в Ленинград въехало семейство Сайферов. Каспер уже давно ехал спереди, а Дин ехал строго за ним, не обгоняя и стараясь не отставать – потеряться в чужом городе без карты, не зная языка, было бы проблематично. Перед взором мелькали ленинградские достопримечательности, известные всему миру – театры, соборы, храмы. Разглядеть их толком не получилось – взгляд напросто замылился от постоянного движения. Глаза уже смыкались у каждого, они ехали не спеша, пытаясь взбодриться каждую минуту. Люди, шедшие по тротуарам, либо пристально за ними следили, либо опускали глаза в пол. Две чёрных иномарки, появившихся в городе одной цепочкой, вызывали только плохие предчувствия.

Вскоре машины свернули в узкий переулок. По бокам стояли высокие коричневые кирпичные пятиэтажки, придававшие былому району ощущение старинного очарования и уюта. Фасады зданий украшались декоративными элементами, подчеркивающими их престижность и изысканность. Вдоль переулка располагался небольшой продуктовый магазинчик, окна которого украшались множеством цветных вывесок и ярких рекламных щитов. Не далеко от продуктового магазина находилась маленькая телефонная будка с окном, из которого торчала старая трубка. Возле будки была установлена небольшая скамейка, слегка покосившаяся от непогоды и срока службы. Вечером, когда по улице зажигались фонари, будка выглядела до ужаса мрачно и пугающе, только своим видом характеризуя понятие русской тоски.

Свернув в тупик, Каспер и Дин остановили машины, и, дав им остыть в течение пяти минут, заглушили. Первыми вышли Артур и Лия, слегка покачиваясь. Артур озирался по сторонам, пока Лия поправляла платье, чуть-чуть помятое снизу.

– А какой у них этаж?

– Третий этаж, квартира девять.

– Отлично, на пятый этаж я бы не поднялся.

– Учитывая, как тебя шатает, мы тебя понесём на руках уже на подъёме на второй.

– Сам доползу. – Дин поднял с земли рюкзак, накинув его на левое плечо. – Я сразу лягу спать, я надеюсь, мне хотя бы на коврике постелют. – Так мы идём? – Дин обернулся, и, убедившись в положительном ответе, направился прямиком в дом.

– Не сыновья у вас, а статные женихи! – Маленькая щуплая женщина лет сорока, одетая в длинное чёрное платье, с белыми рюшами на воротнике, манжетах рукавов и перевязанное белой широкой лентой на поясе, разглядывала братьев. – Мелисс ушла в магазин за молоком и хлебом, а Лизочка скоро выйдет.

– Лиза – это ваша старшая? – Каспер повернулся обратно к хозяйке квартиры, прекратив разглядывать семейные фотографии, стоявшие в рамке в открытом деревянном шкафу.

– Да, старшая. Ей восемнадцать лет в апреле исполнилось. Но, честно говорю, характер у неё не сладкий, много противится и не желает даже слушать родительского мнения. Извините, если уж она вам что-нибудь скажет, у неё возраст такой. – Женщина стала ещё меньше, чем была прежде – она как будто вжалась в себя. – Мелисс послушная девочка, и отца уважает, и меня слушает, а Лиза…

– Мария, не переживай, молодёжь сейчас такая. – Каспер зыркнул на Дина. – Александр скоро приедет?

– Да, обещался, что скоро. Вы машины-то замкнули? У нас нынче время… неспокойное. – Её тихий нежный голосок дрогнул. На глаза набежали слёзы, которые она тут же смахнула аккуратным движением руки.

– А в чём именно беспокойство? – Лия обеспокоенно глянула на Марию. Та присела к ней на диван, и Лия, в качестве поддержки, положила руку ей на плечо. Мария шмыгнула носом, доставая носовой платок.

– Постоянные митинги, стычки, конфликты, в магазинах очереди, очень много криминальных структур.

– Бандитизм везде есть. – Дин сел на стоящий подле шкафа стул, закинув ногу на ногу. – В Норвегии тоже хватает.

– Да где ж нет сейчас, этого проклятого бандитизма? – Мария всплакнула, но тут же промокнула глаза носовым платком. – Только кому от этого легче? Я девочек боюсь выпустить дальше магазина на углу, а Лиза злится из-за этого, не понимает, дура, что родители переживают!

Входная дверь громко хлопнула. На пороге стояла девушка, на вид лет пятнадцати, с роскошными длинными чёрными волосами. В руках она держала сумку-авоську, но, чтобы разуться, положила её на стоящий рядом небольшой пуф. Разувшись, прихватив сумку, она быстро прошла в гостиную, где сидела её мать и семейство Сайферов. Девушка заправила волосы за ухо, смущённо отводя глаза в пол.

– Мелисса, познакомься, это – Каспер Сайфер, его жена – Лия, и их двое сыновей – Артур и Дин. – Мария кивнула головой на каждого. – Я надеюсь, вы найдёте общий язык. Хотите чаю? – Она обратилась к братьям, на что те вразнобой кивнули.

Квартира не выглядела просторной. В прихожей стоял небольшой деревянный шкаф с зеркалом и стоял пуф, на который был застелен красный плед. Гостиная, несмотря на то, что была большой, была тесной, из-за мебели – огромный открытый шкаф, заполненный книгами и фотографиями в рамках, и громадный диван, на который могла поместиться компания людей. Дальше следовал узкий коридор, по левой и правой стороне которых располагались комнаты. Справа была кухня, под которую была отведена, видимо, самая маленькая комната – там помещался только стол, пять стульев, электрическая печь и застеклённый шкафчик, вмещающий обилие посуды. Слева же располагались три спальни, одна – детская, вторая – родительская, а третья – отведённая для гостей, которые бывали тут нечасто. Справа, за кухней, был санузел, совмещенный с ванной.

Мария ушла на кухню, а Каспер и Лия пошли вместе с ней, с её разрешения, оставив молодёжь наедине.

– Привет. Я Артур, а это Дин. – Артур представился. – Приятно познакомиться.

– Взаимно. – Мелисса смущённо улыбнулась. – Сколько вам лет?

– Мне ещё двадцать, а Дину девятнадцать. А тебе сколько?

– Шестнадцать. Я на два года младше Лизы. Но не думайте, что она будет с вами любезничать или гулять. Она сама по себе.

– Да и ладно. – Дин махнул рукой. – Упрашивать никто не собирается.

– Но она в своём мире живёт, книги читает, рок слушает…