Воронья песнь

– У нас эти люди получат один и тот же срок.

– Это ужасно.

– Но здесь заложник ситуации – женщина, на которую совершил покушение мужчина.

– Именно. Я знаю, что Орлы совершают убийства на основе виновности человека по их бандитским понятиям. Я не знаю, чтобы кто-то убил человека, защищая свою жизнь или жизнь своего товарища. Это стая. Если набросился лидер – набросятся и другие.

– Время сейчас такое. Живём не как люди, а как волки, сбиваемся в стаи и грызём тех, кто дал слабину. Не знаю, стоит ли оно того.

– Не стоит. Но, как я уже сказал, никогда не будет мирного общества, и с этой мыслью надо свыкнуться. Чем быстрее это поймёшь – тем лучше для тебя будет. Не будешь ожидать от других то, что им несвойственно.

– Полезная штука, к слову. Я никак не думала, что сын отцовского друга полезет со мной в заброшенный притон, и там будет обсуждать со мной русский рок. – Лиза улыбнулась, убирая выбившуюся чёрную прядь за ухо. – Больше радости в жизни.

– Как там говорится, радоваться мелочам – это и есть смысл жизни?

– А у жизни есть смысл?

– Да, каждый его определяет по-своему. Что для тебя смысл жизни?

– Я даже не знаю. – Лиза задумчиво посмотрела на небо. – Может, что-то глобальное, совершить какое-то открытие…

– Или суицид.

– Или суицид. Нет, на самом деле, не у всех же смысл жизни есть. Не многие его находят.

– Смысл жизни, основной, в том, чтобы жить. А дальше – на усмотрение пользователя. У кого-то смысл жизни – семья, у кого-то – работа, путешествия, любимое дело, хобби… Почему обязательно выбирать что-то одно? Да даже у слов больше значений порой, а тут речь о такой глобальной вещи, как смысл жизни!

– А какой у тебя смысл жизни? – Лиза смотрела на Дина, периодически отводила взгляд, и глядела снова. На её прекрасных розовых тонких губах застыла нежная, еле уловимая улыбка. В изумрудных глазах теплился искренний интерес.

– Я думаю, мой смысл жизни в том, чтобы жить, как я хочу. А ещё, мой смысл жизни – в дороге. Я обожаю путешествовать, у меня глаза светиться начинают. Пить горький кофе или остывший крепкий чай, останавливаться в полях, считать падающие за горы звёзды, провожать солнце за горизонт, исчезать в утреннем тумане, рассекать ночной воздух, есть в кафе ранним утром, открывать для себя прежде неизведанные места – вот что для меня значит такое простое слово «жить». – Когда Дин рассказывал, Лиза представила всё это у себя в голове. Он не соврал, когда говорил, что у него начинают светиться глаза – в момент рассказа, девушка заметила, как в тёмных зелёно-серых, болотного оттенка, глазах загорелась маленькая искорка, походящая на звёздочку. Она видела, насколько он был счастлив, рассказывая, что для него значит такое простое слово «жить».

– Ты так рассказал, что мне самой захотелось куда-нибудь уехать.

Дин опустил голову, улыбаясь.

– Спасибо за комплимент.

– Будь бы у тебя возможность переехать в другой город, согласился бы? – Лиза закинула ногу на ногу, легонько раскачиваясь на качели.

– Нет. Осло меня устраивает более чем.

– А как же подростковые мечты об Америке и прочем? – Лиза широко улыбнулась.

– Верь или нет, никогда не мечтал. Да, в Америке делают добротные вещи – от джинсов до автомобилей, но уклад страны мне не нравится. Ты что, я живу при монархе, какой мне федерализм и демократизм!

– Подожди, при монархе?

– Да, в Норвегии конституционная монархия. И сам я этой же идеологии придерживаюсь.

– А мне анархия нравится. – Сказала Лиза невзначай.

– О, знаком я с парочкой анархистов, те ещё упыри.

– Да шучу я! Я вообще не определилась, какой идеологии придерживаюсь. Я слишком аполитична, зачем мне размышлять, что мне больше нравится, в той сфере, где мне не нравится ничего?

– Логично. Но аполитичность приводит к тому, что ты оказываешься в клетке режима. И поверь, выбраться из неё в разы сложнее, чем разобраться в режимах.

– Слушай, если ты успеваешь всё на свете и даже больше – другие так не могут.

– Я не всемогущ. Да и есть люди, которые успевают в разы больше, нежели я. Например, Фенс Лаврецкий. Успевает учиться на фармакологии, бродить по всему Осло, ходить на вечеринки, пить, и при таком наборе ещё не вылететь, значит, он ещё что-то учит.

– А вы, сударь, понимаю, завсегдатай вечеринок?

– Нет, я не люблю большое скопление людей. Не сказать, что я интроверт, просто для меня комфортнее общаться с тремя-четырьмя людьми, чем общаться с сотней…

– Слушай, может по мороженому? – Предложила Лиза, прервав монолог Дина.

– Можно. – Дин согласно кивнул.

– Какое ты любишь?

– Обычное ванильное. Только не шоколадное!

– Я тогда пойду куплю. Ты же не потеряешься?

– Нет, специально побегу куда-нибудь, чтоб ты меня потом по всему Ленинграду ловила.

– Очень смешно. – Лиза цокнула, и пошла вперёд, когда как Дин остался стоять на месте. Лиза подошла к небольшому белому ларёчку с мороженым. Со стороны она казалась такой маленькой, хрупкой и беззащитной, но все, кто хоть немного её знал, понимал, что это в корне неверно. По её облику нельзя было сказать, что она умела стрелять из ружья и драться. Её внешность была полностью противоположной её характеру. И этим она влюбляла в себя.

Она пошла обратно грациозной походкой, держа по стаканчику мороженого в каждой руке. Лиза протянула Дину мороженое, которое он чуть тут же не выронил.

– Может, пойдём домой? – Лиза откусывала шоколадное мороженое, когда как Дин потихоньку облизывал сливочное. – Только надо в магазин зайти, вафель к чаю взять. Вкусное? – Девушка кивнула на мороженое друга.

– Восхитительное. Спасибо. Сколько я тебе должен?

– Ровно двадцать копеек.

– Это сколько в евро? – Дин озадаченно посмотрел на Лизу, а та в голос рассмеялась.

– Именно поэтому ты мне и ничего не должен! Я евро считать не умею, как их менять не знаю, так что отстань!

– Хочешь, я найду валютчиков, они быстро посчитают?

– Дин, ты нигде головой не ударился? – Лиза многозначительно посмотрела на друга. – Точно, ты же говорил, что жару не переносишь, тебе просто голову напекло! Никогда не говори здесь про подобные сферы. У них у всех есть уши и глаза, так что информация донесётся быстро, ясно? – Последние две фразы она прошептала Дину на ухо, почти прошипев.

– Не тебе же проблемы мои расхлёбывать. – Дин улыбнулся. – Разберусь.

– Смотри, чтобы с тобой не разобрались.