Под землю

Мужчины начали долгий обратный путь.

***

Баур уверенно шел вперед, вселяя уверенность в Лютера, который старался не на шаг не отходить от старика. Узкий проход, в который они направились, очень быстро сменился на широкий коридор, как те, что они уже проходили ранее. Древняя кладка, на которой виднелись остатки торшеров. Орнаменты и странные письмена на стенах. Лютер молча разглядывал все это в свете волшебного шара, боясь даже слово сказать в присутствие Баура. Старик занимал очень высокую должность в ордене и приравнивался, чуть ли не к главам основателям по влиятельности. Поэтому молодой рыцарь не знал как себя вести в присутствие такого человека, особенно когда они остались один на один в темных запутанных тоннелях.

Достаточно скоро длинный прямой коридор повернул направо и начал по спирали уходить еще глубже под землю. По пути они не встретили не единого следа пребывания тех тварей, что напали на них. Баур только ступал вперед, иногда что-то неразборчиво говоря себе под нос, так, что это было нереально услышать.

Двигаясь все глубже под землю, Лютеру начинало казаться, что они спускаются в самую пучину завесы[2 - Завеса – неизученный мир, куда попадают души умерших людей, эльфов, гномов и орков. Неразрывно связанна с магами, поскольку именно оттуда они берут свою силу. В настоящий момент активно изучается Конклавами Объединенного королевства людей. Так же, некоторые маги считают, что за завесой расположен параллельный мир.].

Баур же в отличие от рыцаря был полностью спокоен. Он уже представлял то, с чем им придется столкнуться. От этого не становилось легче, напротив, внутри была неуверенность того, что события минувших дней не повторятся. Тогда они с орденом случайно нашли место, где обитал Верный. Он играючи уничтожил весь отряд, но пощадил старика, дабы тот лично передал всем, что конец уже близок. Но тогда он совершенно не был готов к созданиям такой силы. Сейчас же все было по-другому. Огромный опыт за плечами и не одна битва с ковенами и представителями древнего мира играли свою роль в этом походе.

Мужчины достаточно долго шли по винтовому спуску, пока не уткнулись в огромную стену. Она была выточена из камня, украшена вертикальными статуями неизвестного создания, больше похожего на паука, вокруг которого вился виноград, а сверху красовался терновый венец. В самой середине стены было небольшое углубление.

Лютер удивленно разглядывал резку и лепнину, каких в своей жизни ни разу не видел. Баур же, только снял перчатку с руки, с трудом закатав рукав кольчуги и поддоспешника, просунул кулак в углубление.

Внезапно внутри сомкнулись лезвия, которые словно клыки впились в руку старика, пронзив ее в нескольких местах! Он достал руку и опустил рукав, чтобы тот впитывал кровь, после чего повернулся к Лютеру:

– Отходи.

Рыцарь послушно отошел назад и выставил в сторону стены самострел с заряженным болтом. Все подземелье разорвал дикий гул и скрежет. Стена начала трястись, высвобождая огромные клубы пыли и движимая магией начала подниматься вверх, открывая темный зал.

Когда движение прекратилось, Баур жестом указал Лютеру идти за ним следом. Старик погасил волшебный свет, чем очень напряг рыцаря, и не обращая на него внимания погрузился во мрак.

Лютер нервно прикусывал губы, идя на ощупь вперед, ориентируясь только на дыхание Баура. Пока не уткнулся в спину, внезапно остановившегося старика.

– Faabud saahtrinr, – произнес Баур.

Тут же комнату озарил яркий свет, который подобно дневному небу заполнил все пространство, заставив Лютера прищуриться от неожиданности.

В полностью освещенной комнате, высотой метров десять они увидели голую девушку, что висела в воздухе, обвиваемая сотнями тонких, похожих на щупальца отростков черно-красного цвета. Они пульсировали и беспорядочно двигались, перетекая, то утолщаясь, то утончаясь. Неизвестные отростки словно приросли к ее телу, было видно, что они проникают в нее через чресла, наполняя лоно до такого состояния, что живот у нее был как у беременной, весь в черных пульсирующих венах. Такие же щупальца проникали в рот и нос девушки, растекались по вискам, словно врастая в них. С них капала черная, похожая на масло слизь, которая скатывалась по бесформенной инфернальной массе, туда, откуда они выходили. На полу красовалась разрушенная огромная купель, которая переливалась и бурлила черной субстанцией, больше напоминающей слизняка.

– Добро пожаловать.

Голос раздался одновременно в мыслях Баура и Лютера, который от увидено, выронил самострел и стоял, уставившись на искаженное голое тело с открытым ртом. Рыцарь даже не обратил внимания, что в комнате раздался чужой голос.

– Ждал, что мы явимся? – спросил Баур.

– О нет, я не подвластен ожиданиям, но коли сама жизнь мне подтасовывает карты, скажу, что лишь с тобой я буду вести свой диалог,

Лютер внезапно свалился на землю, его тело было разрублено напополам вертикально, так, словно это была не плоть, а талое масло, которое резали острым ножом. Кишки и внутренности выпали на пол первыми, только потом повалилось и тело, заливая каменный грязный пол кровью, которая чернела, смешиваясь с вековой пылью.

– Страха ты этим не вызвал, – строго сказал Баур.

– Я и не пытался тебя напугать. Мои сестры и братья много раз упоминали тебя, говорили, что ты готов пожирать скверну во имя своего мира.

– Я готов служить великой богине, которая даровала мне силы и знания, – Баур не спускал глаз с девушки, что безвольно висела во власти черных щупалец.

– Я вижу тебе любопытно то, что здесь происходит, – голос звучал все настойчивее.

– Покажись, выродок, я требую от тебя этого! Именем Дневы заклинаю!

Раздался хлопок! Баур отлетел к стене от удара и по глазам резанул ослепляющий свет, который тут же потух и заволочил комнату мглой.

– Много веков я прибывал в относительном спокойствие. Иногда спускаясь туманом с гор, дабы насытить своих детей, что жаждали еды. Но это время было очень мучительным для меня, – вдруг что-то словно перебило речь и голос продолжился, – Мучительным настолько, что не найдя покоя я выбрал новую тропу ведущую туда, где только мрак во имя равновесия, где будет жизнь, что отняли давно.

Старик поднялся на ноги, и только напряг свое сознание, в попытке выследить, где же находится Верный. Светлячки в его банки трепыхались из стороны в сторону, явно давая понять, что здесь все переполнено древней магией.

– И зачем ты рассказываешь мне это?

– Я вижу твой интерес. То, что буквально завораживает твой разум и сознание. Гонитель агнцев Древних, пропитанный страхом и сжираемый любопытством.

– Мне противно само осознание вашего существование в этом божественном мире, сотканном из песен и молитв! – старик перестал говорить слова вслух, он передавал их, так же как и Верный.

– Противно осознание, что вы всего копирка, зерна без зерна, плевел, что выставлен каратом на сотни тысяч душ ценой, лишь той, кто обманом из звена стал украшеньем и наплодил свои цепочки, но не из золота и благодати, а с помощью мощей убитых в роковые дни. И этот яростный порыв стереть в безумии идеал, заставил таковых как ты цепляться словно вороны цепляются в умерших, дабы добить и сожрать, переварив и совратив, заставив идеал стать оскверненной пылью. Таков твой план, скажи старик. А ты не размышлял над тем, что сам являешься подделкой, лишь куклой, в руках безумной и бездушной, что предала своих творцов?

– Не смей так говорить о Дневе! Или ты возомнил себя равным, тем, кто сотворил ваш мир? – Баур пытался рассеять мрак, найти, того кто говорит, но все было тщетно. Казалось, что голос и вовсе идет не отсюда. Будто, кто–то манипулирует магическими потоками. Или же ведущих диалог двое.

– О нет, я просто сжигаем одиночеством, оно присуще всем и людям и богам. Она, та дева, что скована во мгле всего лишь на всего принцесса, что мне подарит наследника для царства.

– Я не с тобой разговариваю! – рявкнул уже вслух Баур.

– Ты хочешь знать мотивы? Но это только лишь для вас, людей, что слабо понимают мир, является причиной. Для меня, терновых пут на голове достаточно, что возложили мои боги.

– Ты сам надел корону мира, я знаю ваше племя все насквозь, и не бывает так, чтоб кто-то делал что-то для других, – ответил Баур.

– Быть может так, но только среди тех, кто опустился до ваших пониманий мира и решил устроить бойню, подобно той, что пережил и сам. Они лишились крова, лишились связи и ума, их забирает злоба, подобно той, что ты и все твои сыны подобно яростным вулканом извергли как вам кажется самим в священном и праведном мече. Так кто теперь надел корону бога, среди разорванного мира Дневы, ты?

– Тебе я понимаю, – старик пытался тянуть время, видя, что с ним и вправду пытаются вести диалог. – Но что тогда здесь происходит, скажи?

– С ума сойти, готовы все и чернь и боги. Так этот Верный обезумел, он долго наблюдал украдкой за людьми и так, что рушил собственные судьбы, тебя я удивлю, у него их две. Он впитывал то чувство, которое губительней войны и возжелал супругу, подобно тем, что ищут себе от мала до велика, лишь той сыны, что созданы из плоти.

– Он думал, она будет его любить? После того, что он сотворил с ней? – спросил Баур, начиная понимать, что тут происходит.

– Он думал так, как думают безумцы. Но не тревожься в этот раз старик, я здесь за тем, зачем и ты.

– Ты хочешь его уничтожить?

– Нет, лишь вернуть туда, где его дом, ведь в тех кровавых битвах он лишь отстал от многих, что покинули свои дома и храмы, кои подобно хвори были заражены твоими соплеменниками.

Старик наконец-то уловил то, откуда исходит весь магический поток. На удивление это была огромная разрушенная купель с черной скверной. Но он даже со своим огромным опытом так и не мог понять, как такое вообще возможно. Кто-то имеет такую мощь находясь на расстояние, которое он не видел не в одном ковене. Даже Верный, уничтоживший отряд в прошлый раз не владел такой силой. Решившись все же нанести удар, Баур выкрикнул заклинание!

Тянуть больше было нельзя, заберут этого монстра, или же его водят за нос. Допустить такую ошибку было просто фатально для всех, особенно для тех, кто жил в окрестностях этих гор. Тут же комната наполнилась жгучим пламенем яркого черно-фиолетового цвета! Щупальца, что были в купели, тут же выронили девушку в черную жижу и взвились сгораемые дотла, комната наполнилась писком и одновременно с этим, раздался дикий вой, который с силой ударил по ушам Баура.

Буквально из пустоты в зале образовался Верный. Его вид вызвал бы животный ужас у любого кмета, но Баур, сохранял спокойствие. Высокое худощавое существо, с небольшой головой украшенной каменной короной. Ладони с восемью пальцами, изогнутые, словно у собаки ноги и четыре огромных паучьих лапы, что выступали сверху из плеч и снизу из ребер, разрывая черный старый саван, украшенный некогда серебряной нитью.

Существо неистово кричало, было видно, как с него лоскутами отлетает опаленная кожа, волосы сворачиваются, а саван рассыпается пеплом.

– Я вижу, ты доволен, устроив казнь, нанес ты снова кровь на руки и даже не обдумал моих слов. Как жалко ваше племя, слепых глупцов, упившихся безумьем до краха осознания вещей.