Студенты по обмену. Староста – Истинный Правитель

Зелёно-карие глаза, увидев меня в компании разношёрстных друзей, тут же сверкнули колдовским огнём, а нежданный гость направился в нашу сторону. По мою душу, видимо. Хотя нет, Лея прошла мимо нас, направившись к свободному месту за столом. А именно к каменному трону в торце стола, который я так и не вернула в исходное состояние.

«Мой косяк. Признаю! Но у меня была веская причина – я в отключке валялась, как оказалось, аж два дня. А вот чем думал Марко? Мог же убрать его, чтоб не мешал. Но это уже вопрос к Земному магу. И за это ему непременно попадёт. От меня!»

Карательница уселась на "трон" боком и закинула ноги на шипы. Впрочем, от Леи я другого и не ожидала. Сильная магиана может позволить себе и не такое. Сама такая.

– Ну здравствуй, спящая красавица! Знала бы что ты не такая уж и спящая – приковала бы тебя к постели, чтоб не удрала! – сняв с лица экипировку, что была с шипами, обратилась ко мне Лея. – Ты мне всю охоту обломала! Ты в курсе? – сверкнула на меня она глазами, а переведя их в сторону, оценивающе посмотрела прямо на Густова, что сидел передо мной ближе к каменному сидению. – Хотя, и здесь есть интересные экземпляры, прямо как я люблю, – выдохнула предвкушающе карательница и прикусила нижнюю губу.

Красивая. Порочная. В этом она вся.

Огненный маг застыл, осознавая намёк, а я со стоном вздохнула и упрекнула Лею:

– Прекрати смущать моих адептов. Они слишком молоды для тебя, Ба!

– БА?! – взорвалось над столом со всех сторон.

– А-а-А… – певуче протянула Лея, выставляя вперёд пальчик с длинным острым чёрным ноготком и качая им из стороны в сторону. – «Ба» меня могут называть только три мага во всей Сальярии. Для вас же, желторотики, госпожа Ведьма или королева Эллея.

Представилась, похоже, впервые с момента прихода моя бабушка и, лёгким движением руки, сняла с себя иллюзию, что окрасила её волосы в привычный мне белый цвет.

?Глава 9. Злить Ведьму себе дороже

Адепты Сальярии подскочили со своих мест и поклонились по всем традициям, а бабушка вымученно вздохнула и, качая головой, проговорила, смотря уже на меня.

– У них дурная привычка кланяться тем, кто уже не правит. Выбей из них эту дурь! Да и поздно дёргаетесь, карапузы. С вами мы давно знакомы. С кем заочно, с кем… более близко, – и зелёно-карие глаза Ба посмотрели на Иви, что, признав Ведьму, непроизвольно потянулась к своей "удаче".

На шее подруги уже не первый год висело кольцо – подарок таинственной Ведьмы, что много лет назад вступилась за проклятую семью. Я признала кольцо бабушки ещё на втором курсе, когда только поступила в Академию и попала в их группу, но выспрашивать у Мары, откуда у неё вещь моего рода или обвинять в краже – было бессмысленно. Мы были всего лишь сокурсниками, а украсть у Ведьмы безнаказанно никто не может. И только прошлым летом Иви рассказала, откуда на её шее столь странное, знакомое мне, украшение.

Больше семи лет назад, отец Мары Магрей приглянулся Ведьме с островов Огги, что западнее Сальярии. Глава семейства отказал колдунье следовать за ней, тем самым навлёк на семью беду. Ведьма опоила Магрея и увела силой из семьи в ковен, оставив Маргарет Иви без кормильца с тремя детьми. Мать пыталась вернуть мужа в семью – просила Ведьм, умоляла, а после и атаковала здание ковена. За что и получила предупреждение о проклятье для себя и детей. В страхе она бежала с родного острова и на первом же судне приплыла в Сальярию, где в порту случайно и наткнулась на выпивающую Ведьму, что в ту ночь вышла на охоту.

Признав в женщине тёмную магию, Маргарет бросилась бежать, но было поздно – Лея заметила их и то, что над ними весело. Выловив их в одной из подворотен, Ведьма затащила их обратно в бар и приказала рассказать откуда у них такой бонус над головой висит. И пока Иви младшие ели, Маргарет, плача, рассказала о беспределе, что творят Ведьмы в Огге. Что они только посулили проклясть семью, если та не отстанет, а вышло, что уже пометили смертью.

Ведьма их внимательно слушала и, со слов Мары, вливала в себя эль из деревянной кружки, поскольку до этого разбила пару тройку стаканов от злости. И Тамара описывала колдунью очень точно – перепутать Лею было невозможно. Белые волосы, горящие колдовским огнём зелёно-карие глаза, шея, что увешана кучей цепочек с различными кулонами и сила… сила, что бурлила вокруг неё.

Когда все были сыты, Ведьма отвела их на постоялый двор и оплатила комнату на неделю, а после сняла проклятье со всей семьи Иви. С матери, чьи магические силы уже стали таять из-за проклятия, с младших сестрёнок близняшек, что из-за чёрной магии лишились зачатков для будущей Стихии, и с самой Тамары. Над которой Ведьма колдовала особенно долго, словно разглядывала в ней что-то.

Прежде чем уйти, колдунья оставила Маре своё кольцо, что, по её словам, должно было вернуть Стихию девушке, что уже стала угасать, как у младших. И посоветовала, как только магия проснётся, идти учиться именно в боевую Академию «Эолзер». А когда в ней появится Староста, постараться сблизиться.

Шестнадцатилетняя девчушка, недоумевая от слов Ведьмы, задала ожидаемый вопрос:

– Сблизиться? Зачем? И как?

– За тем, что этот человек поможет воссоединить семью и не даст в обиду. И кроме дружбы, ничего не попросит взамен. А как? Включи фантазию, детка! – выбила её из колеи белая Ведьма. – Умасли, польсти, да хоть соблазни – без разницы. Держись Старосты, и тогда выпустишься с отличием, а это залог сытой жизни для твоей семьи.

На этом странная Ведьма ушла, оставив на столике много, очень много денег. Столько, что семье Иви хватило на целый год.

Через неделю в порту, где осталась жить семья Иви, поползли слухи о том, что творится на островах Огги. В кабаке, где подрабатывала Тамара с матерью, моряки взахлёб рассказывали, как на побережье обрушилось цунами. И с этим цунами в гости к сёстрам пришла белая Ведьма.

О том, как на глазах жителей белая Ведьма разрушала величественное здание ковена.

О том, как колдуньи разбегались в разные стороны, чувствуя мощь гостьи.

О том, как она в одиночку выловила каждую, заперла в магический капкан и как читала им лекцию о проклятьях на глазах у ошарашенных и запуганных Ведьмами жителей. Как объясняла, что язык за зубами держать надо и проклинать простых людей НЕЛЬЗЯ. А обижать мать троих детей – вообще позор. Ведьма прокляла каждую и особенно жёстко тех, кто баловался любовными приворотами и утаскивал мужей из дома. У них она, в наказание, запечатала магию. А после исчезла, словно её никогда и не было.

Белую колдунью запомнили все. И жители, что освободились из-под тирании Ведьм, и сами Ведьмы, что скрылись среди магов.

Мара рассказывала мне это в кабаке, когда мы отмечали начало каникул. Её слушали мы все. А Мара благодарила Ведьму за жизнь и за предсказание встречи, о котором боялась даже упомянуть, чтобы не изменить пророчество. И была права.

Узнав случайно из личного дела о её семье и куда Мара отправляет всю стипендию, на третьем курсе, я начала искала главу рода Иви. А когда не нашла, то применила кровную связь, списав всё на практические задания. Магрея удалось отыскать, но не там, где я ожидала. Он, не зная, куда бежала жена с дочерьми, искал её на всех ближайших островах королевства Огги, а их было более двадцати. И все попытки были тщетны. Я же, выловив, притащила его в Академию «Эолзер», сказав, что здесь его дочь. А дальше Магрей, поблагодарив, унёсся в ректорское крыло, просить Ричарда о встречи с кровинушкой. Встретившись с Тамарой, глава семьи узнал, где остальная семья и тем же вечером разболтал им, как оказался на пороге боевой Академии. Ещё и точно описал карателя, что перенёс его к стенам «Эолзер».

В тот день Мара ушла из Академии вместе с отцом, и мы не знали, вернётся ли. Но она вернулась через два дня и, ворвавшись на занятия с опозданием, просто прошла к моей парте и, сев рядом, обняла. Её ругал магистр Окено за опоздание, за встрёпанный вид, за отсутствие формы, а Тамара душила меня в объятьях, не говоря ни слова.

Спустя лишь два года подруга решилась рассказать о Ведьме, о её подарке, о проклятии и о предсказании встречи со Старостой, которое воссоединит семью. Хотя я всё же думаю, что в её болтливости виноват алкоголь.

И вот сейчас Тамара смотрит на белую Ведьму, и в её голубых глазах появляется узнавание, зажигается благодарность и выступают слёзы. А я ловлю себя на мысли, что все они, мои друзья, так или иначе, встречались с Эолзерами. Мару спасла Ба и направила ко мне. Марко как-то упомянул о встречи с Правителем Сальярии. Но углубляться не стал, лишь прихвастнул, что сам король указал ему путь в Академию. Густав, судя по воспоминаниям, встретился с Ричардом, когда тот поджёг своё родовое имение. А я, в день экзамена в «Эолзоре», столкнулась со Снежкой в стенах Академии и ввязалась в драку, защищая её от похотливых боевиков. И после тайно защищала каждый день, пока не стала Старостой и на полных правах не выкинула всех мудаков за стены, что возвёл мой прадед.

«Все они, встретившись с моей семьёй, неосознанно тянулись ко мне, чувствуя… Эолзер во мне? Или просто влечённые силой. И… друзья ли они мне на самом деле?»

– Как же нехорошо ты мне сейчас отца напоминаешь своим безмолвным укором! – забурчала обвинительно Лея, выдёргивая меня из тяжёлых дум, неправильно истолковав мой взгляд в никуда. – Чудовище, прошу, не будь занудой, как мой папочка! Он тоже вечно сетовал на мой стиль жизни. О том, что знает за меня, как лучше и с кем лучше.

– Если бы ты хоть раз прислушалась к моим словам, то я прожил бы дольше! – послышался голос прадеда над столом, а после из красной дымки стало проступать призрачное очертание старого короля. – Не надоело ещё из койки в койку прыгать? Не наигралась ещё? – злился Эолзер на дочь, абсолютно не стесняясь высказываться при посторонних.

– Ну мне же надо как-то тёмную магию выпускать, чтоб она меня не поглотила. А для этого, ты же знаешь, нужны позитивные эмоции, – улыбалась бывшая королева Юга.

– Сходи на кладбище и выпусти излишек! – стоял в столе, будто его пополам резануло, великий предок.

– Ага. Ты забыл, что было в прошлый такой мой поход? Напомню, Мирреи теперь с нами нет. Она на Даркаше со своим главнокомандующим, что пал перед её признанием в любви. Точнее, перед умертвиями, что ему букеты таскали и серенады пели посреди сражения.

– Нечего было на Сальярию нападать после подписания пакта о перемирии! – усмехнулся прадедушка, вспоминая свою старшую дочь и её выходки.

Миррея, к слову, тоже не была пай-ребёнком и, по словам Эллеи, отчебучивала не по-детски в своё время. Поднятие всего кладбища в семь лет, просто чтобы отца-короля до икоты довести, тому пример.

– Ну да. Пусть теперь всю жизнь в семейном котле варится с нашим сильнейшим некромантом. Сам виноват! Приказ короля исполнял! Но я это к чему? Упокоить останки будет теперь некому. Нет у нас столько магов смерти в Сальярии. А я только оживить случайно могу. Тебе оно надо? Чтоб вместе с Назглами ещё и умертвия по Сальярии бродили? – язвила Эллея и между ними, отцом и дочерью, чувствовалась радость новой встречи.

Даже в этом перебрасывании словесных колкостей. Сколько себя помню, они вечно прикалывались друг над другом. Устраивали словесные баталии, но и в ссорах всегда любили друг друга. И это ощущалось даже сейчас. Наверное, поэтому Эллея и не смогла отпустить отца за грань.

– Уже давно могла бы себе мужа найти и выкинуть эту дурь из головы!

– О, мужа найти?! Так был у меня жених и не один. Напомнить куда делся? Одного Эйнар утопил, второго повесил, третьего обезглавил, четвёртого, случайно, на кол посадил! Вон как не желал папочкой обзаводиться и видеть меня рядом с другим мужчиной, – жёстко ответила Лея, напоминая всем, что она – мать Эйнара Эолзера. Того, кто затянул в кровопролитную войну две страны. – А если ты мне сейчас опять о "Двуликих" скажешь, то я, клянусь богами, отправлю тебя за грань! – распылялась Эллея, и злость горела огнём в её глазах.

– Кто-то должен выполнить предсказание Древних и связать судьбу с Двуликими, – тихо отозвался прадед, обречённо качая головой.

– Меня хотел за них отдать, Миррею, но она молодец – быстрее со своим главнокомандующим встретилась. Фелицию сулил им. Попробуй только моим внукам эту чушь в уши влить!

– Что за предсказание? – задала я вопрос родным.

Прадед развернулся ко мне, а после переглянулся с Леей.

– Они всё равно узнают… – тихо проговорил Эолзер, – …вопрос лишь во времени…