Ангельская справедливость

Пока мы беззаботно болтали, наш шустрый, напичканный магией и магами автобус несся по мокрым улицам города в область к намеченной цели. Сегодняшнее задание было предельно простым: зачистить территорию. В подвальных катакомбах под одной из областных железнодорожных платформ обнаружился притон навок.

Навки относятся к классу живых мертвецов, однако в отличие от упырей, зомби или умертвий могут быть сотворены только навом. Навки – слуги навов. Не путайте с мавками – духами самоубийц или нерожденных детей, которые заманивают живых в трясины и омуты. Навы – ночной народ, сами по себе не злые, но темная магия слушается их лучше других рас. Благодаря этой особенности они очень востребованы во многих профессиях, связанных с темными науками. В том числе и в Межмирном Суде. Например, в отделе допросов навы помогают следователям раскрывать дела: штатный некромант легко разговорит даже мертвого свидетеля.

В Поспадему навов часто путают с вампирами из-за их бледной кожи и темных волос. В принципе, что-то общее с вампирами из кино у них есть. Навы не любят дневной свет, их белая кожа очень чувствительна к ультрафиолету и легко обгорает. Но это скорее эстетическая проблема, чем вопрос жизни и смерти. С фольклорными вампирами навов роднит и использование кровавых обрядов. Например, таких, где создаются их рабы – навки. В современном магическом сообществе создание навок строго запрещено и преследуется законом, но, естественно, все равно находятся нарушители, которые не устояли перед таким искушением. Даже самому законопослушному наву хотя бы раз в жизни приходила в голову мысль о создании армии собственных рабов…

Нав создает навку, используя собственную кровь. Рождается такая навка не из пустоты, конечно, а на основе живого создания. Причем именно живого, так как для обряда создания навки живое создание необходимо умертвить. Подойдет любая биологическая форма жизни, хоть двуногая, хоть четвероногая. Несмотря на то, что создание навок —очень затратная в плане сил и энергии процедура, больше одной навки создавать в принципе и не нужно. Слюна навок ядовита. Она срабатывает быстрее яда змеи, проникая в кровь и обращая создание в такую же навку, подчиняющуюся наву-хозяину. Вот и выходит, что для создания личной армии монстров вполне достаточно одного обряда. За много лет противоядие так и не нашли. Единственное, что может спасти инфицированного, – это мгновенная ампутация укушенной конечности. Но даже так вероятность спастись очень невелика.

Навки живучи, как и любая другая нежить. Убить их можно только уничтожив мозг. Даже отрубленная голова навки может быть опасна, если мозг останется неповрежден. Навьим рабам не нужно питаться, в отличии от тех же упырей, они кусают или убивают только по приказу своего хозяина. Их второе слабое место – дневной свет, от которого они слепнут. Днем они обычно пребывают в чем-то вроде анабиоза.

А еще навки отлично видят даже в кромешной темноте. Именно поэтому сегодня мы начинаем операцию в такую рань. Притон может оказаться немаленьким, и если на зачистку понадобится много времени, нужно успеть дотемна, пока преимущество на нашей стороне.

Автобус круто повернул, заскользил шинами по мокрому асфальту и остановился. Из окна я видела только редеющую зелено-желтую листву и часть длинной серой платформы где-то сверху, ближе к хмурому небу.

Дождь, казалось, стал еще сильнее. Крупные капли неприятно стучали по голове даже через капюшон. Изо рта шли облачка пара. В области было прохладнее, чем в городе, несмотря на то, что мы отъехали всего на пару километров. Сеня закрыл автобус, пикнула сигнализация, и наша команда направилась в сторону платформы на пригорке у шоссе. Под толстыми непромокаемыми подошвами сапог неприятно хлюпала жидкая грязь. Безуспешно пытаясь укрыть лицо от холодных капель, я рассматривала нашу цель.

На вид это была обычная платформа, стоящая на искусственной насыпи. С той стороны, с которой мы подъехали, на ней ничего не было. Сама насыпь заросла деревьями и кустарниками, у подножья грудой был свален бытовой мусор. Я раздраженно пнула выгоревший пакет из-под молока. Люди только и умеют, что гадить у себя под носом…

Мы углубились в заросли и почти уперлись в плешивый, словно лысеющая голова, склон с клоками пожухлой травы.

Только теперь я заметила вход.

Он был виден только где-то на периферии зрения. Большое темное пятно. Такие вещи, сдобренные хорошей порцией защитной магии, чаще всего замечаются именно так: мельком и случайно. Если попытаешься поискать их внимательно, присмотреться, они обязательно ускользнут от тебя. Обычный человек увидит здесь, к примеру, дверь в рабочую землянку или сарай. Я тоже видела ее, простую маленькую деревянную дверку с облупившейся коричневой краской. Но чем сильнее я игнорировала эту дверь, тем быстрее начинали проступать очертания другой двери, которая будто пряталась за множеством других сменяющих друг друга картинок. Дверь была высокой и широкой, с рисунком из замысловатых древних рун, и выглядела она неприятно и даже отталкивающе. Она словно немного оскверняла все самим своим существованием.

– Вот зараза! – в сердцах топнула ногой Тая. – Такое сильное искажение пространства… Чуете?

Народ слаженно засопел. Ничего хорошего это не предвещало.

– Давно он тут засел, наш дружочек нав, – хмыкнул Валя.

– Ладно. Готовимся к операции, – скомандовала валькирия. – У вас пять минут.

Сегодня в каждой команде был медик, который раздавал заранее приготовленные зелья и проверял их действие. Получив от Диляры свою порцию допинга, я залпом его выпила, по собственному опыту зная, что лучше не смотреть, из чего оно состоит. Зелья действовали практически мгновенно, поэтому пяти минут на подготовку к операции хватало с головой.

– Так, все в порядке, – приговаривала Ляра, заставляя нас делать те или иные действия для проверки. – Рон, а тебе нужно еще немного. Вот, держи. Ага… Анжел, люцерна. Хорошо. Луч, размахнись-ка рукой… Нормально…

Пока она осматривала остальных, я проверила свою экипировку. Оружие – на месте. Пистолет на поясе, несколько запасных магазинов в кармане. По паре кинжалов в голенищах сапог. На руках – перчатки, защищающие кожу от опасных челюстей противника. Шея до самого подбородка закрыта воротником с толстыми пластинами драконьих чешуек. Голову покрывать не стала, откинула капюшон за плечи: он только помешает обзору и подвижности.

– Двести девяносто пятая опергруппа готова, – тихонько сказала Истома.

– Триста тринадцатая готова, – кивнула Диляра.

– Сто сорок седьмая тоже, – подытожила Таисия. – Команда такая: запускаем люцерны, оружие в руки, когда зайдем – разделяемся, не путаемся друг у друга под ногами. Конечная цель – найти их хозяина. В живых не оставить никого. Команда ясна?

– Да, лидер! – в один голос отрапортовали мы.

И валькирия одним мощным ударом ноги распахнула зловещую дверь, выпуская всепоглощающую тьму наружу. Один за другим, действуя как единый живой организм, мы начали входить внутрь. За каждым оперативником неотрывно следовал парящий в воздухе и ослепительно сияющий шарик света величиной со среднее яблоко. Благодаря усиливающим зельям люцерны светились ярче, чем обычно, что должно было дезориентировать навок и дать нам преимущество. В таком деле действовать нужно точно и быстро, поэтому у многих из нас были пистолеты. Тут они практически незаменимы: один выстрел в голову – и навка обезврежена.

Принятые зелья сделали меня ловчее и быстрее, обострили слух и зрение. Конечно, нам всем придется несладко, когда эффект зелья пройдет, – усилители в таком количестве становятся токсичны. Но пока польза от зелий превышает вред от них, мы будем использовать и это преимущество.

Войдя в распахнутую дверь, я оказалась перед несколькими расходящимися в разные стороны коридорами, а затем заметила на полу сваленные в кучу лопаты, грабли и метелки, которые отбрасывали жутковатые тени в холодном свете люцерны. Значит, когда-то это место действительно использовалось как служебное помещение, а присутствие в нем нава-затворника превратило его в сплошной жуткий лабиринт. Долго же он ломал и строил это пространство под себя…

Я наугад выбрала один из коридоров и пошла по нему, ступая быстро и не особенно стараясь быть тихой. Навки не реагируют на звук или запах, они просто чувствуют присутствие жизни рядом с собой. Первая навка не заставила себя долго ждать. Взвизгнув и зашипев, она сначала отшатнулась от яркого света, а затем накинулась на меня, слепо тараща глаза и раззявив зубастую пасть.

Выстрел. Убита. Идем дальше.

Адреналин в крови зашкаливал, мне хотелось сорваться с места и пуститься вскачь. Через пару сотен метров встретилась целая стая тварей. Две мелких, явно бывших при жизни детьми, и одна крупная особь в ярко-оранжевом жилете рабочего. В голову вдруг пришло осознание, сколько же здесь нежити… Дверь сюда была открыта, и многие заглядывали в нее, а затем навсегда здесь и оставались, превратившись в чудовищ… Но теперь души, запертые в обезображенных телах, наконец-то упокоятся с миром…

В зависимости от того, кем были навки при жизни они могут быть умнее, быстрее и ловчее друг друга. Это с одной стороны усложняет задачу оперативников, но с другой, делает интереснее.

Мелкие навки с ужасающей скоростью одновременно бросились ко мне с двух сторон. Рабочий попер напролом, раскинув на весь коридор когтистые белые лапищи, будто желая меня обнять.

– Э-э-э, нет, дорогуша, с такими, как ты, я не дружу! – заявила я, всаживая громиле пулю в лоб.

Ошметки мозгов и кровь забрызгали серые стены коридора. Между мелкими пришлось выбирать, и правой досталась пуля, а левой пинок. Восстановив равновесие, отброшенная навка через мгновение снова ринулась в бой, но мгновения для пули было вполне достаточно. Брезгливо стряхнув с рукава ее кровь, я двинулась дальше.

Чем глубже я пробиралась, тем больше ощущался смрад подземелья и разлагающейся плоти. К нему примешивался еще какой-то запах, который я не могла узнать. Было похоже на пары бензина. Я озадаченно остановилась и принюхалась, но запах исчез, будто мне показалось.

Ладно, разберусь по ходу.

Я продвигалась вперед среди одинаковых серых стен. Коридор то расширялся, то сужался. Благодаря хорошему освещению, парящему точно над моей головой, ничто в радиусе десятка метров не могло укрыться от моего пытливого взгляда. Однако тьма была впереди и позади, словно убегая от меня и преследуя одновременно.

Интересно, как далеко остальные уже продвинулись по этому лабиринту?

По сути все эти подземные коридоры существуют вне Поспадему. Трудно точно сказать, находимся ли мы все еще за той темной дверью или уже в другом мире, созданном магом навом.

Что же могло послужить поводом для такой жуткой затворнической жизни? Ведь навам, несмотря на их нелюбовь к солнечному свету, необходим свежий воздух и природа, они, как и все живые существа, не могут нормально существовать в четырех стенах.

«Сколько у тебя?» – внезапно раздался в моей голове голос Лучезара.

То есть, конечно, это был не голос, а просто мое сознание озвучивало мысли его голосом, но я все равно вздрогнула и сбилась с шага.

«Четыре», – сдержав поток брани, ответила я.

«Не густо», – разочарованно протянул эльф. – «У меня уже с десяток»

«Хвастун!» – фыркнула я.

«Завистница!», – парировал он.

«Ты чувствуешь запах?» – спросила я.

«Какой?», – удивился Луч.

«Бензина».

«Нет, вроде все как обычно. Гнильцой отвратно несет только…»

Вдруг из темноты коридора на меня вдруг выскочило две навки. Радостно тявкнув словно щенок, выпущенный на улицу после долгого дня взаперти, я рванула к ним навстречу, по пути быстро сообщив Лучезару: