Дитя Дэона

Подбежав к сохранившейся глыбе угольной породы, Ширри быстро распустила коричневую паутинку энергии. Огромный камень тут же раздробился на мелкие угли и покатился, подгоняемый энергией девушки, в сторону печи. Глыба за глыбой, Ширри стаскивала в печь живой уголь, и спустя несколько часов, печь была полностью им заполнена.

«Вы забыли про воздух», – заметил дух, недовольно ворча.

– Точно! Спасибо, Фип!

И Ширри взяла в руки металлическую палку. На ее пальце зажглось одно кольцо. Мгновение – и палка удлинилась и уплотнилась, превращаясь в огромную кочергу.

– Это глупо… – вдруг воскликнула девушка и со звоном бросила металлическую кочергу на пол.

Положив руки на пол, Ширри зажгла все кольца. Энергетические жилы потянулись по магматиту, достигая печи и угля в ней. Почувствовав его, девушка заставила уголь передвигаться по печи, смешивая себя с тлеющим пеплом.

Где-то в глубине печи вдруг вспыхнул огонь.

«Хорошо придумано, – согласился Фип и хихикнул. – Только надолго вашей энергии не хватит».

Сначала Ширри не совсем поняла слова духа. Но стоило пройти нескольким минутам, как девушка внезапно почувствовала сильное жжение отовсюду – и снаружи, и внутри себя.

Пронзительно закричав, она оторвала руки от пола и прижала их к груди, обрывая ленты энергии. Они рассыпались не сразу, и Ширри еще несколько мучительных мгновений чувствовала, как пробудившийся огонь жжет уголь, а с ним – и ее.

«Когда вы касаетесь предмета, вы сливаете свою и его энергию воедино, – наставительно зафыркал дух, прохаживаясь по сознанию Ширри. – Поэтому огонь, причиняя вред предмету, причиняет вред и вам, если в этот момент вы связаны».

– Знаю, Фип, – раздраженно отозвалась девушка, мысленно давая себе пинок за тугодумие.

Потирая руки, чтобы избавится от остаточного жжения в ладонях, Ширри поднялась на ноги и оглядела масштабы проделанной работы. Огонь в печи только занимался, и ждать, пока печь нагреется, Фиппу и Ширри надо было еще много долгих часов.

– Почему тогда меня не обжигал магматит? – вдруг с вызовом спросила Ширри, оглядывая серые с кристаллическими вкраплениями стены жаровни.

«Вы и так знаете ответ».

– А ты знаешь?

Ширри почувствовала, как Фип раздраженно фыркнул и с привычным ему аристократизмом медленно и четко взвешивал каждое слово: «Магматит плотнее угля. Ему требуется время, чтобы разогрется. И ваша энергия еще долго может находится в безопасности, сливаясь с магматитом».

– Фип, ты такой душка! – беззлобно рассмеялась Ширри. Ее всегда забавляло, с какой важностью Фип рассказывает ей вещи, которые она и так знает.

«Невыносимо!» – и обиженный дух скрылся в глубинах памяти Ширри.

Девушка погладила черную атласную ленту в волосах и устремила взгляд на огонь. Языки его пламени так живо и весело прыгали по углям, чтобы Ширри не могла сдержать улыбки.

– Не верится, что этот огонь тлел здесь все эти годы. Семь лет он не гас в этих сводах. Даже жаровня еще теплая…

Ширри села вдалеке, напротив печи, положила подбородок на колени и погладила шершавый магматит у ног.

– Это все ты. Долго копишь тепло, а потом долго его отдаешь. В этом твоя особенность и тайна.

Огонь в печи грозно затрещал, на пол перед печью посыпались блестящие раскаленные искры, а в недрах – что-то громко и весело хлопнуло. Девушка обняла колени руками, разглядывая свои серебряные кольца, отливающие розовым светом в сполохах янтарного огня.

– Фип, я всегда спрашивала маму, почему она снимает серебро, когда идет в жаровню. Я тогда не понимала, почему наше серебро – то самое, которое мне всегда запрещали снимать, – мама снимала с себя с такой легкостью и даже… страхом.

«Теперь поняли?»

– Кажется, да. – Ширри сняла кольцо с большого пальца и стала крутить его в руках. – Раньше жаровни были такими раскаленными, что все камни и породы вокруг вопили от ужаса… Если носить серебро рядом с жаровней, твоя энергия сольется с энергией этих пород и…

Ширри уронила серебряное кольцо, и оно с тонким звоном закрутилось у ее ног. Огненные блики мерцали на нем, будто оно было охвачено пламенем.

– Поэтому дети и избегали жаровни. Им было плохо, даже если они проходили в сотне метрах от этого места.

«И магматита они не знали».

Ширри кивнула и вдруг хлопнула в ладоши.

– Фип! Ты представляешь, как нам повезло? Мы с тобой побывали в остывшей жаровне, разобрались с составом магматита! И даже застали древний огонь… Уверена, еще пару лет, и он совсем превратился бы в пепел… Но мы успели! Увидели магматическую клетку изнутри и даже спасли древний огонек…

«Многое в нашей с вами ситуации мы очень удачно успели сделать в самый последний момент. Вам не кажется это странным?»

– Выжившим всё кажется удачным стечением обстоятельств, – тихо заметила девушка. – Может так оно и есть, а может мы от отчаяния во всем ищем совпадения и связи… Сколько таких неожиданных встреч и везения происходило, когда мир еще был живым?

«Много».

– И всякий раз мы относились к этому, как к обыденности. А теперь, когда у нас не осталось ничего, кроме неожиданностей и везения, нам всякая встреча и открытие кажется чудом или совпадением.

Фип улыбнулся. Ширри не видела его улыбки. Она вообще не видела тело духа! Но она ощущала его эмоции и состояния, чувствовала, как его энергия лапками окутывает ее сознание, успокаивая или, наоборот, требуя концентрации.

И сейчас Фип улыбался. В его энергии разливалось тепло и какое-то странное, никогда еще так сильно не горящее, чувство привязанности. И Ширри это нравилось.

«Я удивляюсь вашей способности видеть в этом аду что-то хорошее».

– Все хорошее немного ад, – легкомысленно ответила девушка и пожала плечами. Заправив прядь золотистых волос за ухо, она поджала губы. – Иначе оно не было б хорошим.

Фип не ответил, но Ширри чувствовала, что он с ней согласен. Они молча смотрели на разгорающийся пламень в нутре печи и ощущали, как тепло этого пламени медленно, но верно превращался в обдающий волнами жар. Еще много долгих часов Ширри забрасывала в пасть жаровни угольные глыбы, кормя ее ненасытный аппетит.

А потом она возвращалась на место, садилась на теплый магматит и неотрывно глядела на гипнотизирующие блики огня, слушала его мерный треск и ощущала ни с чем не сравнимый, тяжелый запах дыма.

Это вводило ее в транс, состояние расслабленности и покоя, какого она уже давно не испытывала. Пусть огонь – неподдающийся контролю и усмирению – ее и очень пугал, но вместе с этим его тепло и живой блеск давали Ширри твердую веру в лучшее.

«Если даже этот огонь не умер, тлея в громадной печи целых семь лет, то на Дэоне точно есть выжившие. Я знаю это», – и Ширри цеплялась бледными пальцами за плечи, вглядываясь в янтарные язычки пламени, словно они могли шепнуть ей местонахождение выживших.

Вдруг послышался далекий скрежет, и девушка мгновенно сбросила с себя чарующие объятия транса. Прислушавшись, Ширри положила руку на камень под ногами и сосредоточилась.

«Никаких шагов?» – настороженно спросил Фип.

Ширри молча покачала головой. Ни шагов, ни дыхания… Она не чувствовала ничего, что могло бы сказать о наличии дэонца поблизости.

Но откуда тогда шел звук?

Девушка поднялась. Складки ее плаща тихо зашуршали, и Ширри, дернув за цепочку на шее, отстегнула плащ, бросив его у ног. Неслышными шагами девушка продвинулась к дальней и самой темной стене магматической клетки. У дальних стен стояло множество металлических столов и котлов, раскачивались от ходящего воздуха тяжелые чугунные цепи, мрачно поблескивали медные инструменты и предметы кузни.

Это был мир мастеров, навсегда покинутый мастерами. И теперь все эти инструменты пылились без дела, холодея и ржавея все сильнее год от года.