Дитя Дэона

Они шли по достаточно широкому и прямому тоннелю, пропахшему кислыми отложениями. Так пахли только тоннели больших городов, где промышленность по добыче материалов не всегда успевала перерабатывать отходы.

Ширри хитро улыбнулась. Конечно, Сильверр этого не увидел, а ей это только на руку.

Почувствовав внутри прилив энергии и приятное покалывание от предвкушения веселья, Ширри внезапно рванула со всех ног по тоннелю и, не выдержав, звонко расхохоталась.

– Догоняй! – крикнула она, и ее длинные золотистые кудри рассыпались по плечам и спине.

Прошло всего пару мгновений, а она уже слышала быстрый бег Сильверра за спиной. Она петляла, поднимала ногами облака пыли и уклонялась от тянущихся к ней рук дэонца, но он все равно быстро ее нагонял.

Смех рассыпался по тоннелям, как песок сыпется сквозь камни – он пронизывал все вокруг, заряжал энергией, будоражил, пьянил. От него, казалось, смеются и камни.

Почувствовав на плече его хватку, Ширри вдруг нырнула в каменную стену и та, мгновенно подчиняясь вспыхнувшим на пальцах кольцам, проглотила девушку, помогая скрыться от преследовавшего.

– Так нечес… – только и успела услышать она, оказавшись за цельной стеной.

Все еще хохоча, она прижала ладони ко рту и разгоряченным щекам. Лицо ее пылало от пробежки и смеха, легкие приятно жгло пламенем. Вдруг стена покрылась синими лентами энергии. Ширри рванулась вправо, отшатываясь от приближающегося Сильверра, и вылезла в широкую гулкую шахту.

Забег продолжался.

Топот ног эхом откликался в высоких неровных сводах шахты и, рикошетя, сыпался вниз. Ширри маневрировала так ловко, как никогда до этого. Адреналин и беззаботная радость затопили ее до краев и выплескивались громкими взрывами смеха.

Наконец, шахта резко вильнула влево, оканчиваясь глубокими бассейном со стоячей водой. Ширри резко затормозила.

– Стой, стой! – крикнула она Сильверру, но не успела.

Либо дэонец слишком медленно среагировал, либо это входило в его планы, но он на всем ходу влетел в не успевшую отскочить девушку и потянул ее с собой.

Всплеск!

Ледяной холод окружил со всех сторон, остужая разгоряченную Ширри. Она раскинула руки и ноги, отдаваясь вся без остатка темному густому потоку, охотно ее поглощающему. Внутри гулко билось сердце, она чувствовала, как радостно и легко оно пульсирует у нее в груди, в венах, в капиллярах на самых подушечках пальцев…

Кто-то схватил за руку и с силой потянул ее вверх. Вынырнув, она закашлялась и даже не заметила, что продолжает улыбаться, несмотря на дрожащие посиневшие губы.

– Порядок? – обеспокоенно спросил он. Видимо, Ширри пробыла в воде дольше, чем он ожидал.

– Не то слово.

И вдруг, испытав порыв, Ширри с силой брызнула в дэонца водой. Пустив голубоватые потоки энергии по краю бассейна, Ширри с озорством вгляделась в бледные, острые из-за приглушенного холодного света черты лица Сильверра. Он зажмурил глаза. Струйки студеной воды стекали по волосам на скулы, крепкую шею, обнаженный торс, увитый серебряными обручами.

Она коротко хихикнула и откинулась на спину, уплывая в центр бассейна. Он был широким и глубоким – одним из самых крупных, что попадались девушки за все годы ее странствования.

– Как тебе догонялки? – весело спросила она.

– Освежающие, – коротко отозвался дэонец, и Ширри залилась смехом.

Она не знала, почему в последнее время так много смеется. Может ей просто этого не хватало, а может за долгие месяцы тяжелых испытаний накопленное напряжение, усталость и злость наконец смогли найти мирный, гармоничный выход.

Смеясь, Ширри ощущала себя счастливой, освобожденной. Живой.

«Главное, чтобы Сильверр не узнал, кто я», – вдруг мелькнуло в голове. На миг ее передернуло, она забарахталась, уходя под воду с головой. Но то было лишь мгновение. Она судорожно отмела эту мысль и вынырнула из-под воды, жизнерадостно улыбаясь дэонцу. Он здесь, он не убегает, не исчезает в стене из камня. Он не бросит ее. Даже если узнает, каких она кровей. Ведь теперь они вместе.

Они не одни.

– Ты давно не смеялась, – как-то тихо произнес Сильверр, и Ширри едва услышала его, находясь ушами в воде.

Она подплыла к краю и забралась на камень в двух шагах от дэонца. С ее одежды стекала вода, оставляя следы на сухом камне и песке. Плащ отяжелел за спиной, и девушка, подцепив перламутровую пуговицу, сняла его и принялась выжимать в бассейн.

– На самом деле я часто смеялась, – отозвалась она. Ко лбу прилипли мокрые волосы, штаны облепила ноги и колени. – И сейчас нередко смеюсь.

– Из-за друга?

По пещере прошелся рокот. Каменные своды тряхнуло. Вода в бассейне жадно хлюпнула – стеной вздыбилась и окатила сидящих на берегу, утягивая в свою бездну. Ширри упала в воду, захлебываясь. Вокруг ничего не было видно, но зато даже под водой она слышала страшный лязг и треск крошащихся пород.

«Нам необходимо немедленно добраться до памятьтеки!!! Немедленно, Ширри, слышите?!» – взывал Фип, поддерживая девушку энергетическими потоками.

Не зная, каким чудом, руки ухватились за скользкий выступ. Рывок, и Ширри выползла на трясущуюся землю и подтянулась вперед. И вовремя – позади, прямо в бассейн, рухнул потолок пещеры, дробя и перемалывая под собой все, что еще пару минут назад было прекрасным и умиротворенным местом…

Ширри позвала Сильверра. Ноги ее тащили к выходу из остатков пещеры. Каменная пыль поднялась в воздух и зависла густой пеленой.

Ширри протянула синие нити по воздуху, заставляя пыль осесть. Ее энергия соприкоснулась с энергией планеты – и Ширри онемела от ужаса: Дэон был в агонии. Землетрясение, погрузившее милую пещеру в руины, охватило все слои планеты, встряхивая их как камни в ладошках.

Дэон вопил. Каждый камень кричал от боли. Каждая руда лила горькие слезы. Каждый клочок земли выл от безысходного ужаса.

Впереди показалась рука дэонца. Ширри рывком оказалась около него и потащила из каменного завала. Используя кольца на обеих руках, она развела породы в стороны и помогла Сильверру подняться. Он не задавал вопросов, и она потащила его вперед, подбадриваемая и направляемая Фиппом.

Спустя несколько часов Дэон смолк. Первый и второй круг невозможно было узнать – от них остались лишь базальтовые осколки, вваленные с поверхности песчаные барханы и зияющие пасти пустот. Ужасы поверхности, соприкоснувшись с жестокостью подземной цивилизации, породили новые смертельные, безумные аномалии. Горящие камни, песчаные бесконечные вихри, блуждающие ядовитые туманы, солнечные сферы, испепеляющие одним прикосновением…

Первый и второй круг Дэона стал аномальной зоной. Безжизненной территорией ненасытной стихии, пожирающей все на своем пути. Первый и второй круг навсегда погрузились в хаос. От них не осталось никаких воспоминаний, кроме тех, что хранились у двух единственных выживших Дэона.

И они шли. Шли, молча глотая слезы. Оплакивая мир, который хранили в своем сердце и который больше не существовал.

Безмолвие, наступившее после оглушительного треска костей планеты, было больнее и страшнее самого безумного крика и вопля. Но Фип приказал молчать. И Ширри молчала. А вместе с ней молчал и Сильверр.

Памятьтека оказалась почти не тронутой стихией. То ли дело в десятках сплавов пород, то ли в особом расположении, но единственное оставшееся достояние дэонцев выстояло в этой борьбе за существование и стала приютом двум обессиленным и разбитым странникам.

Они повалились на потрескавшийся, горячий пол и прислушались к недрам земли. В глубокой расселине Ширри видела бурлящую в десятках километров внизу магму. Сил на восклицания и удивления не оставалось, поэтому девушка лишь сжала кулаки и отвернулась.

«А теперь мне нужно, чтобы вы кое-что отыскали. И быстро».

Ширри поднялась. Указания Фиппа были предельно точными: найти продолговатый, обязательно холодный предмет с тремя зазубренами и рубином в центре. Так как Фип просил хранить молчание, Ширри не могла ничего объяснить своему спутнику и занялась поисками самостоятельно.

Хранилище памяти было полукруглым и очень высоким. Огромные стеллажи четырех разных пород возвышались от мозаичного пола до самого радужного потолка.

Первый, что справа от Ширри, был кристальным. Почти все предметы, что хранились на этом стеллаже, были из фантомного кристалла – полупрозрачного, с осадочными, будто бы инородными вкраплениями.

Ширри взяла один из кристаллов в руки, и он мгновенно откликнулся на ее прикосновения, выпуская энергию, заточенную в нем.

Дохнуло свежей краской и душистыми маслами. Вокруг Ширри разлилось тепло и уютное ощущение спокойствия и степенности. Она вдруг увидела перед собой светлое, выбеленное помещение с гладкими стенами, тонким изысканным убранством и теплым светом.