Дитя Дэона

Вот она ступает в королевский бункер. Вот – оглядывает защитную крепость вокруг себя.

Королевский бункер, последняя надежда на возрождение дэонцев…

Пуст.

Не произнося ни слова, Ширри и Сильверр обошли огромное помещение, облицованное серебром, несколько раз. Но никого не нашли. Ни единого дэонца. Только пол был усыпан черно-серебристым песком, разлетавшимся от порывов сквозного ветра.

Королевский бункер был пуст.

Оплот защищенности стал склепом последним выжившим после катаклизма.

***

В ушах стоял звон. К горлу подкатывал тугой ком, и Ширри ощущала желчь во рту.

Последние выжившие. Ширри и Сильверр.

И мертвый Дэон.

Тошнота подступила к горлу, и девушка склонилась над камнем. Волосы золотистыми кольцами сыпались со спины к лицу, пачкаясь желудочным соком. Вдруг чья—та рука перехватила пряди и убрала их от лица. Ширри вытерла рот концом плаща и зажмурилась, чтобы остановить крутящийся волчком мир перед глазами. Сильверр, продолжая держать волосы девушки, аккуратно посадил ее у огня.

Они долго молчали.

– Давай еще раз.

Сильверр покачал головой:

– Мы обошли бункер уже семижды. Никто не воскреснет от восьмого раза.

– Мне нравится цифра восемь. Давай сходим еще раз, – упрямо твердила она, еле шевеля белыми губами.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Нет! – она вскочила на ноги и пошатнулась. – Нам нужно обойти все еще раз! Еще! И еще!..

– Ширри…

– Нет!!! Мы обойдем столько раз, сколько потребуется, – слезы градом катились по щекам, подбородку, шее. Ее жгло от ужаса, от ярости… от отчаяния. – Мы найдем выживших! Найдем! Мы…

И она захлебнулась слезами. И словами. И чувствами…

Она плакала горько и навзрыд. Упала на землю и сжала ее в кулаках, словно пыталась этим привести планету в чувства. Она глотала слезы вместе с песком и кричала, пока не почувствовала, что сил больше нет. Что внутри не осталось ничего. Даже самой маленькой крохи боли или ярости.

Лишь кромешная пустота и темнота. Любимое порождение Дэона…

Она лежала на земле несколько часов, не двигаясь. Смотрела на тени, прыгающие по стене от животрепещущего огня, и видела, как они превращались в огромные картины жизни прежнего Дэона. Живого Дэона.

Ширри не знала, видела ли эти картины взаправду или она время от времени проваливалась в полубредовый сон, но ее это и не волновало. Это не имело смысла.

Теперь ничто не имело смысла.

– Не стоит так убиваться.

Голос Сильверра был таким инородным в немом, теневом мире Ширри, что она вздрогнула от неожиданности. И не ответила.

Она видела тень дэонца, отбрасываемую огнем на стену. Он сидел, не шевелясь. Но голос его был полон движения и живости:

– Нынешний мир не так сильно отличается от былого.

Из горла девушки вырвался хриплый, булькающий звук.

– Значит, ты никогда не жил в былом мире.

– Это так. – пауза была долгой. – Но ты много лет блуждала по Дэону. И ты достаточно оплакала его.

– Что это значит? – резко вскинулась она, но скорее по привычке. Внутри все оставалось таким же пустым, холодным, безразличным.

– Значит, что прежний мир не вернуть. Пора забыть о нем и жить дальше.

– Жить дальше? – усмехнулась она, поднимаясь. – Жить дальше? Жить?! Да как вообще можно жить после такого?! Это была моя последняя надежда…

– Надежда на что? Ты думала, что найдешь парочку выживших и все станет, как прежде?

Слова дэонца резанули ножом по сердцу. Ширри сжала кулаки до белых костяшек. Вплотную приблизилась к поднявшемуся Сильверру и вперила в него убийственный взгляд. Чувства, роившиеся в ней с самой первой встречи с дэонцем, вдруг поднялись к горлу, формируясь в слова, и прорвались сквозь плотину сдерживания.

– Да! Я так думала! Я надеялась. Я ВЕРИЛА! Я хотела найти нормальных дэонцев! Нормальных, понимаешь? Тех, кто понимал бы меня, чувствовал то же отчаяние, что и я… Я хотела быть снова частью чего-то целого. – Она смотрела в его голубые глаза и видела в них горечь. Но не остановилась. – Но тебе этого не понять. Ты бесчувственный! Холодный! У тебя нет сердца! Нет ничего, что нас бы связывало! Ты не дэонец. Ты… монстр.

Она выдохнула, и внутри вдруг все похолодело, словно туда опустился тяжелый ледяной камень. Желудок свело судорогой, ее снова вывернуло наизнанку, но теперь Сильверр ей не помог.

– Я не выбирал становится таким.

Она подняла голову, смахивая прилипшие к мокрому рту волосы.

– Меня таким сделали.

Она молчала. Он сжал кулаки и закрыл глаза. Каждая черточка его лица и тела выдавала борьбу с самим собой. Нестерпимое желание убежать. И отчаянное стремление этому желанию не поддаться.

– Я был подопытным. Если быть точным, подопытным №354. Сильверр-354. Так меня называли с «пробуждения».

Ширри медленно села на камень, не спуская глаз с дэонца.

– Что такое «пробуждение»? – тихо спросила она.

– День, когда я очнулся в лаборатории второго округа. Округа Лирия, крепость Кронц. Лаборатория находилась рядом с жаровней. За шумом котлов и печей жаровни ученые скрывали наши крики.

Он поджал губы. Под глазами у него пролегли черные тени. Сам он будто сжался. Она готова была спорить, воспоминания тех ужасов атаковали сейчас память мужчины и распинали его снова и снова болью и ужасом.

Почему-то крепость Кронц казалась ей знакомой. Она ощутила нервное подергивание Фипа. И напряженно взглянула на мужчину: