Первая раса. Высоко над радугой

– Говори как есть, – фыркнула Абигель. – Они сказали, его мать стала пить. И Энди забрали.

Мальчик зыркнул на Аби, но ничего не сказал и отвернулся.

– Молодец, Аби, – хмыкнул Хитоми. – Просто в яблочко.

Девочка надула щёки. Она, кажется, и сама понимала, что обидела друга, но извиниться гордость не позволяла.

Риса думала, что теперь второй мальчик точно ничего не расскажет, но тот спокойно произнёс:

– Моя мать умерла. Сразу после того как я родился. А у папы не было времени со мной нянчиться.

– И тебя отдали в приют?

– Нет, меня сбагрили к бабушке, – мальчик усмехнулся. – Отец работает и живёт в Японии, но он каждые полгода прилетал меня навестить.

– И что же случилось? – Риса не отрывала глаз от Хитоми.

– А ничего. Бабушка состарилась, и её отправили в дом престарелых.

– Почему же отец не забрал тебя?

– Работа, – уклончиво ответил мальчик. – Он приезжает раз в полгода, навещает, передаёт деньги.

– Ага, Хитоми у нас богатенький, – Аби подпёрла щёку рукой.

– Не понимаю, – растерялась Риса. – Твой отец сдал тебя в интернат, навещает, но к себе не заберёт… как же так? Почему взрослые так делают?

– Кто ж их разберёт, – пожала плечами Абигель. – Это же взрослые!

Дети замолчали, погрузившись в свои мысли и воспоминания. Риса, может быть, тоже бы сделала. Только вот похвастаться наличием хоть каких-то воспоминаний она не могла. Чтобы как-то разрядить обстановку, она спросила:

– Кстати, что не так с этим… Маркусом? Так, кажется, его зовут?

– Он здесь вроде бы с рождения, – пожала плечами Абигель. – Те, кто постарше, говорят, он раньше был нормальным. Ну, то есть обычным, как все. А потом связался со старшеклассниками.

– Он дружит со взрослыми? – удивилась Риса.

– Ну, не то чтобы дружит, – протянул Энди. – Друзья-то у него тоже были обычными. Но старшие переманили его к себе. Маркусу теперь их «угощения» важнее друзей.

– А за что он так с тобой, Аби?

Дети переглянулись.

– Понимаешь, – начал Энди, деловито поправляя очки, – Маркус покупает у старших сигареты и какие-то леденцы. А деньги он забирает у нас, младших.

– Почему же вы отдаёте?

– Попробуй не отдай, дурочка, – фыркнул Хитоми. – Он может запросто так поколотить, что своих не узнаешь!

– Тогда почему вы все не соберётесь и не дадите ему отпор?

– А что мы можем? – Аби пожала плечами. – Его все боятся, и никто не рискует с ним связываться.

– Ну, а я его не боюсь, – твёрдо заявила Риса. – И пусть только попробует хоть пальцем тронуть меня – пожалеет.

Носик Рисы снова наморщился, и весь её вид стал каким-то воинственным. Мальчики переглянулись. Аби же смотрела на новую подругу с нескрываемым восхищением.

– Знаете, что? – она вдруг ударила кулачком о ладонь. – Ри права. Почему мы должны его бояться? Особенно теперь, когда его побила девочка.

– Ага, Ри славно постаралась, – подхватил Хитоми. – Пока его вели в медпункт, он всё вопил, что она ему печёнку отбила!

– Не знаю насчёт печёнки, но нос она ему расквасила! – радостно вторил Энди.

– Так ему и нужно! – Аби на коленках заскакала на кровати так, что та ходуном пошла. – Я бы ещё оставила фонарей под глазами!

«Храбрая какая. А лёжа на земле не больно-то храбрилась».

– Точно! – обрадовались мальчишки.

– Нас никто больше не посмеет обидеть! Верно я говорю, Ри? Мы постоим друг за друга! Ведь друзья так делают, – беспечно щебетала Аби. – Разве нет?

Риса замерла. Личико её вытянулось, и она недоверчиво спросила:

– Мы теперь друзья?

– Конечно, почему бы и нет? Разве ты против?

Риса обвела всех взглядом. Наверное, они всё-таки хорошие. Нет, точно хорошие!

– Я не против, – негромко сказала девочка, заправив прядь волос за ухо.

***

– Потрудитесь объяснить, фрау Зиско, – нарочито спокойно потребовал герр Флаушиг, директор школы-интерната, – что здесь происходит.

Массивная женщина-завуч, красная от гнева, молча смотрела на детей, сбившихся в кучу на односпальной кровати. Все четверо мирно посапывали, даже не замечая, какая гроза готова разразиться над ними.

– Хотя бы постарайтесь придумать убедительное оправдание, как дети смогли стащить ключи у вахтенного и пробраться в изолятор.

Маленькая мальтийская болонка директора Флаушига, сидевшая возле его ног, заёрзала от нетерпения. Ей хотелось играть, а не слушать проповеди хозяина. Не то чтобы те были плохи, но слушать их интересно только после завтрака и прогулки.

– Я разберусь, герр Флаушиг, – тяжело выдохнула фрау Зиско.

Директор Флаушиг вытащил из кармана пиджака собачьи сухарики и бросил парочку Татти.

– Лучше позовите сюда фрау Рюгге.

– Фрау Рюгге, кажется, в декретном отпуске.