Ребенок водяного

Ребенок водяного
Анастасия Кротова

Если ты дал обещание, то его нужно выполнять. Иначе к последствиям ты можешь быть не готов.Все в деревне с ужасом ждут русальную неделю, прячут жен и дочерей по домам, чтобы страшные русалки не забрали их в свое озеро. Айка с матерью и сестрой исправно делали амулеты для защиты, но она никогда не верила, что они работают, пока сама не столкнулась с русалкой.

Анастасия Кротова

Ребенок водяного

Впервые я увидела русалку три года назад, когда нам с Альдоной только-только исполнилось двенадцать. Она расчесывала свои длинные белоснежные волосы маленьким гребнем, стоя в поле под проливным дождем. Белое платье облепило красивое тело. Я помню, тогда мне показалось, что она смотрит мне прямо в душу своими мутными зелеными глазами, хотя это не могло быть правдой, ведь она была так далеко. Но ее взгляд я чувствовала так ясно, что мне захотелось спрятаться. Мама долго не могла оторвать меня от окна.

Сегодня, в первый день русальной недели, я увидела ее вновь.

– Айка, бездельница, ты будешь помогать или нет?! – от голоса матери я вздрогнула. Русалка пропала, на ее месте остался легкий туман, быстро растаявший в рассветных лучах. Я потянулась и вышла к матери на кухню.

За маленьким деревянным столом сидели мама с Альдоной, так похожей на меня. Их ловкие пальцы быстро оплетали железные колечки желтыми цветами полыни, стягивая их плотными красными нитями. Мама жестом указала мне на свободный стул, вручив готовые колечки и кожаные ремешки. Медленно продевая ремни в кольца, делая подвески, я вспоминала русалку. Я была уверена, что она была той самой, что и три года назад, когда пропал отец.

– Ты чего такая задумчивая? – Альдона уже закончила со своей работой и взяла у меня часть колец. Она убрала длинную черную косу назад и принялась продевать ремешки в кольца, периодически поглядывая на меня.

– Я снова ее видела, – одними губами произнесла я, чтобы мама не услышала. И без того бледное лицо Альдоны приобрело пепельный оттенок. Тонкие губы стали похожи на ниточку. Она отвернулась от меня и продолжила заниматься делом. Мама, оплетавшая самое большое кольцо, закончила и повесила его на крючок на входной двери. Она оглянулась, посмотрела на нас и вышла в другую комнату, где мирно спала четырехлетняя Дана, наша младшая сестра. Как только мама скрылась за дверью, Альдона бросила свое занятие и устремила взгляд зеленых глаз на меня. Я никогда не умела так пронзительно смотреть, хоть глаза у нас были одинаковы.

– Брось свои шутки, Айка! И перестань пугать меня!

– Но я видела ее! Как в тот раз, когда…

– Не вздумай взболтнуть ничего при матери, ты поняла меня?! – ее шепот больше напоминал шипение змеи. Мы молча закончили свою работу, и я поспешила уйти.

В амбаре меня ждал мой верный друг, Даромир. Его грива была чернее сажи, а могучее тело покрыто белыми крапинками. Он приветливо заржал, когда увидел меня. Я кинулась к нему, поглаживая любимую морду и обратила внимание на длинные косы, с вплетенными розовыми соцветиями василисника. Конь толкнул мою ладонь в немом протесте.

– Да-да, конечно. Держи, – взяв одно яблоко из корзины у входа в амбар, я отдала его коню. Пока Даромир дожевывал свое яблоко, я быстро вытащила цветы из его гривы, но расплетать косы не стала. Ему шло. Надев на него простенькое седло, вывела его из амбара и быстро забралась верхом.

Природа уже полностью проснулась. Теплый ветер трепал мои черные длинные волосы, пока Даромир нес меня вдоль поля. Когда мы приблизились к кромке леса, я дернула на себя поводья и конь остановился. Мне показалось, что кто-то смотрел на меня. Остатки тумана еще гуляли среди деревьев. Вглядываясь в темноту леса, я надеялась увидеть ее.

– Айка!

Голос матери разносился по всему полю. Даромир взглянул на меня своим мудрым взглядом и легкой рысью направился к дому. Мать с грозным взглядом встречала нас. Свои черные волосы с редкой сединой она собрала в косу как у Альдоны. Маленькая Дана бегала рядом с ней с маленькой красной лейкой. Когда она заметила нас, взвизгнув, кинулась ко мне. Я успела слезть с коня и взяла ее на руки. Мама уже успела собрать ее светлые густые волосы в две низкие косички и повязать на голову красный платок. На тонкой белоснежной шее болталось колечко с полынью. Ее проворные ручки заключили меня в теплые объятия, и я растворилась в них, прижимая к себе младшую сестру.

– Ты не взяла свой амулет! Сколько раз повторять, чтобы ты его не снимала? Забирай и езжай в деревню, – она надела одно кольцо мне на шею, а остальные всучила в руки. Забрав Дану, она ушла в сторону огорода. Вышла Альдона и протянула мне список того, что мне предстояло купить в деревне.

Даромир быстро домчал нас к первым домам. Я сняла с него уздечку и выпустила в поле. Он будет меня ждать, я не сомневалась.

Деревня уже давно проснулась. Запах свежего хлеба ударил в ноздри, моментально напоминая, что я не позавтракала. Живот заурчал. Стараясь как можно скорее уйти от этого приятного запаха, я бегом помчалась в сторону торговых рядов. На улице я была единственной девушкой. Мужчины и мальчишки оглядывались на меня, когда я пробегала мимо них. Ну конечно. Русальная неделя уже началась, они заперли своих женщин в домах, боясь, что русалки могут забрать их. Я сильнее сжала в руке кожаные ремешки и ускорилась.

Меня уже ждали. Когда я подошла к невысокому дому с широко распахнутыми ставнями, на меня сразу налетел высокий мужчина с огромными кустами вместо бровей.

– Айка, ты опоздала.

– Не правда. Вот, – я протянула ему кожаные ремешки с амулетами из железа и полыни, – я все принесла.

Он, сдвинув густые брови и превращая их в одну сплошную линию, взял у меня амулеты, тщательно пересчитал и скрылся в темноте своего дома. Вернувшись, он протянул мне небольшой тканевый мешочек, который приятно позвякивал, когда я взяла его в руки. Открыв его, и пересчитав все монетки, что были внутри, я возмутилась.

– Здесь мало!

– Достаточно. Амулетов меньше, чем в прошлый раз, вот и денег меньше. А теперь беги домой, пока тебя не утащили русалки в свое озеро.

Бросив на него последний взгляд, я повязала мешочек на пояс и достала список, который дала мне Альдона. Хлеб, свечи, железные кольца, бумага, приправы – в общем все то, чего, по ее мнению, им так не хватало. Нужно было брать сумку.

Я вернулась домой через несколько часов. Даромир нес на себе не только меня, но и две больших сумки, набитых всякой всячиной. Альдона забрала сумки, пока я отпустила коня, мать забрала оставшиеся монеты. Тяжело вздохнув, она отнесла из в дом. Дана следовала за ней по пятам. Я ушла за дом и взялась нарубить дров, потом починила лесенку в курятник – занялась всеми теми делами, которые мои мать и сестра старательно избегали. Все те дела, которые брал на себя отец, когда был жив. Как всегда, при мысли о нем сердце предательски сжалось, а к глазам подступили слезы, которые я поспешила смахнуть.

– Я могу вам чем-то помочь? – раздался голос Альдоны недалеко от меня. Я обернулась.

Рядом с Альдоной стояла красивая стройная женщина в белом платье, которое доходило ей до самых лодыжек. Белоснежные волосы мокрыми прядями липли к спине. Я замерла.

– Альдона! – мой крик разнесся по округе, вспугнув глупых птиц. Сестра успела оглянуться на меня, когда женщина схватила ее за руку. Русалка, та самая, которая стояла утром под нашим окном, повернулась ко мне и закричала. Ее крик вышел намного громче, чем мой. Он сбил меня с ног, я улетела в курятник, проломив только что отремонтированную лесенку.

Мать трясла меня за плечи, когда я открыла глаза. Ее щеки раскраснелись от слез. Она быстро прижала меня к груди, но всего на секунду.

– Где Альдона?

Маленькая Дана сидела рядом со мной и держала меня за руку. Ее щечки тоже были красными, а в больших голубых глазах стояли слезы. Ее пухлые губы задрожали при упоминании сестры.

– Она забрала ее.

– Что ты сказала? Говори громче.

– Она забрала ее! – я перешла на крик и мой голос сорвался. Ужас застыл на ее лице. Мать прижала меня к себе еще раз и зарыдала у меня на плече. Повторяя за матерью, Дана завыла.

Меня усадили на стул, мать принесла холодный пакет с куском мяса и приложила мне к затылку. Место удара все еще отдавало пульсирующей тупой болью, которая не позволяла сосредоточиться. Я пыталась вспомнить, как выглядела русалка, которая забрала Альдону, но перед глазами было только блеклое пятно. Маленькая Дана уснула на моей кровати. Я и не думала ее будить. Кажется, сегодня уснуть не получится. Мать налила травяной чай и предложила мне. Сделав глоток, я ощутила, как приятное тепло разлилось по телу, но должного эффекта не оказало.

Мать смотрела куда угодно, только не на меня. Я знала почему она меня избегает. По той же причине я отводила взгляд от маленького зеркала, висевшего на двери комнаты Даны. Я видела, как мать несколько раз хотела заговорить, но никак не решалась. Я сделала еще глоток. Чай остыл.

Тьма опустилась на наш дом быстрее, чем хотелось. Густой туман, появившийся из леса, соперничал с ночной тьмой. Одинокий огонёк свечи – единственный источник света. Мать достала его, но я не помню когда. Время шло своим ходом, но, казалось, в нашем доме оно летело, чтобы унести память об Альдоне. Я вздрогнула от шепота матери.

– Это я виновата.

– Что? Нет конечно. Она наверняка не надела свой амулет и…

– Нет. Это я во всем виновата, – шепот сменился громом, она, опомнившись, глянула на Дану. Девочка заворочалась во сне, скинув с себя одеяло, но не проснулась.

– Когда мы были молоды, – начала мать. Она, не отрываясь, смотрела на спящую Дану. – Я не могла забеременеть. Нам с вашим отцом хотелось иметь большую семью. Я молилась всем, кому только могла, чтобы мне подарили ребенка. Один откликнулся. Он пообещал мне детей, большую семью, если я сделаю одну вещь, но он не сказал какую. Я, не раздумывая, согласилась. Твой отец, когда узнал, был очень зол. Но когда я впервые почувствовала, как вы с Альдоной зашевелились у меня под сердцем, нашей радости не было предела. Мое обещание забылось, твой отец пылинки с меня сдувал. Живот был таким огромным, что бывали дни, когда я просто лежала, ведь не было возможности встать. Мы были так счастливы. И вот однажды к нам в дом пришел человек. Я не скажу, что он был молод, скорее стар, возраст было сложно определить. Он был высок, статен и очень красив. Одежда была странная – зеленая, словно с нее свисали зеленые лианы, на плечах две кувшинки. Его голову украшала странная шляпа, сначала мне показалось, что там лягушка. Его спутница была так же красива, как он. Зеленые, яркие глаза, белое длинное платье. Вот только волосы… Они были мокрые.

– Русалка, – мое сердце бешено колотилось, эхом отдаваясь в ушах.

– Мы не понимали кто перед нами, пока незнакомец не снял шляпу. Его длинные синие с голубыми прядями волосы рассыпались по плечам. Меня охватил ужас. Водяной. Он напомнил про мое обещание, – мать заплакала. Ее голос дрожал, но она продолжала говорить. – Я пообещала отдать ему первенца.

Она замолчала, но ее слова проносились в моих ушах еще долго. Первенца.

– Кто из нас была первой? Альдона? – жгучие слезы полились по моим щекам.

– Нет. Акушерка, что принимала у меня роды, не могла мне сказать, кто из вас родился раньше. Ей было не до этого. Роды проходили очень тяжело. Когда я увидела вас, я уже не смогла никого отдать. Мы с отцом защищали вас, как могли. Железо, полынь, все, что могло их отпугнуть. Через несколько лет русалки перестали за вами приходить. Мне так казалось. Но мы не переставали защищать вас. Отец только спустя много лет смог мне признаться, что знает кто из вас был первой. Первой была ты. Потом родилась Дана и за одно лето, за одну русальную неделю, пропало больше десятка девушек. Мы поняли, что становится опасно. А потом они забрали вашего отца. И вот они забрали Альдону. Они заберут всех.