Война Евы

Надо же понять – как много личных данных сотрудников издательства имеет этот человек. И по какому праву.

– Вы считаете, я должен ответить вам на этот вопрос? – сухо интересуется мужчина.

– Может, там хотя бы указаны должности работников? – продолжаю свой расспрос.

– Нет, там только имена тех, кто получил свою должность нечестным путём, – ровно парирует Глеб Самойлович, – скажу откровенно: я не очень люблю таких людей. Но вы – интересный случай. Как вас умудрились взять в штат в качестве «помощницы» писательницы? Я хочу взглянуть на ваш расчетный лист: что за должность у вас там указана?

– Я – не «помощница» Стефании, – произношу очень медленно и четко.

– Разве? Я слышал иное… к тому же вы – явно у неё на побегушках, – без особого интереса отзывается Глеб Самойлович, напоминая о случае со стаканом воды и вновь уплывая взглядом в какие-то документы – правда, на этот раз ко мне не относящиеся.

– Я – редактор, – чеканю.

– Вот, как. Тогда я должен напомнить вам, что с этого дня вы – временный редактор. И дружба со Стефанией, как и попытки заполучить её покровительство – вам не помогут. Не при моем режиме, – сухо отвечает Глеб Самойлович.

– А вы всегда вводите какой-то особый режим на новом месте? – усмехаюсь без веселья, скорее с презреньем, – Может, для начала, ознакомитесь с сотрудниками и вникнете в рабочий процесс?

– Не вижу смысла. Профессионалов всегда видно. Как и наглецов, нанятых в штат по блату, – холодно отрезает Глеб и выходит из зала совещаний.

Стою, глядя на стену. Стараюсь удерживать спасительную пустоту в голове. Разворачиваюсь на девяносто градусов и выхожу в коридор.

Дверь шефа открываю без стука.

– Ева, успокойся, – с ходу останавливает меня Роман Николаевич.

– Я забираю свои документы, – без интонаций произношу.

– Никто тебе их не отдаст.

– Вы не отдадите – пойду к нашему новому руководителю отдела маркетинга. Он отдаст с удовольствием. Понятия не имею, как это возможно, но, уверена – отдаст, – отвечаю.

– Ева, это просто характер. Нужно потерпеть… – умасливает меня главвред.

– Если переведёте меня на временный договор, я уйду. Это сейчас сказано без шуток и не в порыве эмоций. Я серьёзна, как никогда. Меня в жизни так не оскорбляли, как этот человек – за несколько минут общения.

– Никто не будет переводить тебя на временный договор, успокойся. Я сегодня за ужином переговорю с Глебом и всё ему объясню, – продолжает успокаивать меня Роман Николаевич.

Как всё легко вдруг оказалось!.. Аплодирую стоя столь незамысловатому способу замять конфликт. Разговор за ужином. Это достойно награды «Лучший начальник года».

Я так понимаю, меня за нанесенные оскорбления никто кормить не будет…

– Вы не поправили его, – произношу собранно, – когда он сказал, что я – помощница Стефании.

– Ну… буквально тридцать минут назад я предлагал тебе эту должность – и ты обещала подумать, – напоминает шеф.

Так, вот, кому я обязана таким отношением ко мне этого неприятного человека!..

– Вы предлагали мне быть личным редактором. А не девочкой на побегушках, – произношу, не глядя на него.

– Да что с тобой? Тебе так сложно было воду принести? – выходит из себя шеф.

– Нет, не сложно. Но от предложенной должности я отказываюсь. И это не подлежит обсуждению, – ровным голосом отрезаю и выхожу из его кабинета.

Не хочу, чтобы мой статус в издательстве принижался из-за прихоти главного редактора.

И тем более не хочу целиком и полностью зависеть от прихотей Стефании. Возможно, я слишком раздула ситуацию с водой, но последнее, чего я желаю, это чтобы моя должность в глазах незнакомых людей ассоциировалась с должностью секретарши. У Стефы есть руки: надо будет – сама себе и попить, и поесть принесёт.

Какого черта, в конце концов?!

– Ты чего? – осторожно спрашивает Саша, напряженно вглядываясь в моё лицо, когда я вхожу в офис.

– Кажется, я впервые вышла из себя, – стою в лёгком ступоре.

– Из-за кого именно? Шефа, Стефы или принца-ледышки?

– Из-за всех троих, – отвечаю и иду на автопилоте к своему рабочему месту.

Ладно, я действительно погорячилась. Дурацкий стакан воды и фраза, брошенная незнакомым человеком при всех сотрудниках издательства – не стоят такой реакции. Как и глупость шефа. Я же знаю, с кем работаю… Так с чего так напрягаюсь?..

Но тот мужчина…

– Он – не принц-ледышка, – произношу, открывая вкладки на рабочем компьютере.

– Да? А кто тогда? – с интересом спрашивает Саша.

– Кусок льдины с северного полюса, покоцанный со всех сторон. Местами подтаявший от солнца и потерявший форму; забывший, где его дом, и несущийся по течению без особого интереса, – отрезаю четко и ровно.

– Жестоко ты с ним, – усмехается девушка.

– А говорили, что редактор, – звучит мужской голос со стороны коридора; я отрываюсь от компьютера и встречаюсь глазами с Глебом, – вообще мне понравилось – с куском льда: сравнение вполне себе символичное. Но слова «покоцанный» не существует. Обновите свой словарь, – сухо произносит мужчина и выходит из офиса.

Тяжело выдыхаю, прикрывая глаза.

Да что ж за день-то сегодня?..

– Этот кретин даже не знает об обязанностях редактора, – произношу, растирая переносицу.

– Сказать ему, что ли, что про словарь – это к корректору? – скорчив гримасу, протягивает Саша.

– Пусть сам разбирается, – устало отмахиваюсь и возвращаюсь к работе.

Чего и следовало ожидать: самый обычный выскочка, которому дали власть в руки – отчего он возомнил о себе невесть что. Не более.

Глава 2. Показательная: Гордость

– Ева, а можно Кирюша зайдёт? – Ксюша смотрит на меня большими глазами.

– Нет, – собираясь на работу, отвечаю я.