Война Евы

– За несоблюдение трудовой этики, – отвечают мне.

– Вы вообще никак не связаны с моей сферой деятельности. Так что ваша персональная этика на меня не распространяется, – не спешу впечатляться.

– Ева, с этого дня он… – вновь пытается вставить главвред.

– Что? Кто? Официально – глава нашего издательства? – даже эмоций в голос не добавляю.

Перед кем тут вообще объясняться? Перед менеджером, которому дали на кроху больше власти? Да пусть он хоть любимчик директора, его поведение и отсутствие элементарных навыков работы в издательстве не может быть оправдано ничем.

А то, что все так пресмыкаются перед ним, откровенно напрягает. Какое отношение руководитель отдела маркетинга имеет к нашему расписанию, к нашей работе, к тому, как часто мы опаздываем?.. Что за бред вообще творится?..

– С этого дня он назначен исполнительным директором, – наконец, заканчивает свою мысль главвред.

Слегка потрясенная, смотрю на Глыбу.

– И это Вы мне говорите о связях?.. – спрашиваю у него.

– Мне доверили это дело. А я никогда не подвожу тех, кто со мной заодно, – звучит сухой ответ.

– То есть, тех, кто не с вами, вы спокойно подводите? – задаю логичный вопрос.

– Ева! – повышает голос главвред.

– Да, наше издательство не такое большое. Но в конце прошлого года отдел продаж хвастался перевыполнением плана. У нас всё в порядке. К чему нам какие-то перемены? – спрашиваю у своего шефа.

– Это не тебе решать, Ева. Это решение главного руководства.

Больше денег захотелось – вот, в чём дело.

– С этого дня вы на временном договоре, – сообщает мне Глыба.

– Что?.. – перевожу на него взгляд.

– Как и все сотрудники, пришедшие по связям, вы пройдёте проверку.

– У вас нет такого образования, чтобы проверить меня, – уже ничего не стесняясь, говорю прямо.

– Да, я слышал, где вы учились. Я, в свою очередь, учился заграницей. Мы с вами ровесники, так что давайте попытаемся обойтись без выяснения – кто лучше. Уверен, если вы действительно профессионал своего дела, нам нечего будет делить.

Ах, так мы ещё и ровесники! Значит, ему тоже двадцать девять…

– Ещё вчера вы сомневались в моём профессионализме. А сегодня с утра пытаетесь унизить, переводя меня на временный договор, – произношу, глядя ему в глаза.

– Ева, когда этот месяц закончится, ты станешь ведущим редактором, – произносит Роман Николаевич.

Слегка удивленная, смотрю на него.

– Это попытка умаслить меня? – спрашиваю прямо.

Я и так, по сути, выполняю обязанности ведущего редактора. За что мне и доплачивают.

– Должность будет официальной. Я знаю, что ты этого хотела, – отвечает главвред.

– Но это только если вы пройдете проверку и выдержите месяц работы под моим руководством, – вставляет свои пять копеек Глыба, за что получает от меня уничтожающий взгляд, – я говорю честно: моя воля – и вас бы здесь уже не было. Но каким-то образом вы оказались очень нужны издательству.

– «Каким-то образом»? – недоверчиво усмехаюсь.

– И Стефания только что слёзно просила меня вас не увольнять, – добивает меня этот монстр.

Во что превратилась моя жизнь? Почему это вообще со мной происходит?

А ведь Ксюша как-то говорила – не посвящать всю свою жизнь работе, иметь своё хобби или ещё один источник впечатлений, чтобы не быть работа-зависимой. И не оказаться в том положении, в котором я оказалась сейчас…

– Я объявляю о своём уходе заранее, как и положено по договору. У вас есть две недели, чтобы найти мне замену. Спасибо за предоставленный шесть лет назад шанс. Я этого никогда не забуду, – дарю шефу небольшой поклон головы и разворачиваюсь к двери.

– Вы такая гордая?

– Что? – разворачиваюсь, недоверчиво глядя на этого монстра.

– Ваша гордость не позволяет вам трезво смотреть на вещи: вам предоставлен шанс повышения, если вы пройдёте мою проверку, – отвечает тот.

– Только моя гордость не позволяет мне высказать вслух то, что я хочу сказать – и, поверьте, я ей за это благодарна, – произношу ровно, – вы ничего не знаете обо мне, вы даже не в курсе, какие обязанности я здесь выполняю, и как много я работала, чтобы добиться своего положения и доверия начальства. Вы пришли, понятия не имея, что это такое – издательство, и вы хотите, чтобы я воспринимала вас всерьёз?

Ненавижу непрофессионалов. А невежество считаю главным грехом.

– Любой бизнес имеет одну и ту же схему развития. У меня есть своя стратегия, и она, как универсальный ключ, подходит к любому делу – будь то производство гвоздей или издательство книг. Меня не подводит чутье, поэтому за два года я был приглашен в сотни компаний, – спокойно произносит мужчина.

– Это что, попытка похвастаться? – поднимаю бровь.

– Ева! – вновь встревает главвред.

– Это объяснение: я здесь не посторонний. Меня позвали, потому что в моих услугах нуждались. Я не сам пришёл, – звучит холодный ответ, – и я прошу уважать мнение вашего начальства, раз уж оно мне доверилось.

– Вы просите меня уважать?.. – наверное, у любого терпения есть предел, как и у попыток понять собеседника… – Возможно, в качестве равноценного обмена, и я вас попрошу уважать… всех нас. Сотрудников, которые работали в этом издательстве до вашего прихода. Сотрудников, которые были наняты на свои должности при том самом начальстве, которое вы так просите уважать, и которые посвятили себя любимому делу, невзирая на все трудности. Мы уничтожаем своё зрение за просмотром текста по семнадцать часов в сутки. На запуске новой серии мы едим по одному разу в день – потому что просто не успеваем. И в отличие от многих, мы работаем, осознавая ответственность за публикуемый материал… – замолкаю, понимая, что моя речь тут никому не нужна, – но вот приходите вы и сообщаете, что все мы – никчемные твари, недостойные доверия такого большого и мудрого человека… – усмехаюсь без веселья, качаю головой, – удивительная самоуверенность. Надеюсь, вы быстро найдете сторонников: иначе вам придется очень тяжко.

Сказав это, выхожу из кабинета, иду к своему месту, беру сумку и выключаю компьютер.

– Ты куда собралась? – удивляется Саша.

– Сегодня возьму работу на дом. Увидимся завтра, – отвечаю и выхожу из офиса.

– Ева.

Останавливаюсь у пешеходного перехода; удивленно разворачиваюсь.

Новый исполнительный директор смотрит на меня всё так же пристально и холодно, несмотря на то что его дыхание выдаёт его: он бежал за мной.

Так почему он продолжает строить из себя глыбу льда?