– Переоденусь, – бросила Грин, скрывшись за дверью комнаты, – и еду к полковнику!
– Зачем?
В комнате что-то грохнуло: так падает стул, если с его спинки слишком резко сорвать китель.
– Затем, что не было никакого подвига, – Скади стремительно вернулась в коридор, попутно натягивая перчатки, – и полковник прекрасно это знает!
– Что значит – не было? Скади, подожди, объясни всё толком! – Аддерли поймал её за локоть, развернул лицом к себе, но Скади ловко вывернулась из его рук.
– Потом! – бросила она, убегая.
***
Полковник Барратт принял Грин сразу, но, судя по выражению лица, был не очень-то доволен её визитом. А после того, как он выслушал Скади, его косматые брови почти сомкнулись на переносице, сделав и без того жёсткое лицо ещё суровее.
– Я не понимаю, чем вы, Грин, недовольны? Вы перескакиваете через майора сразу в подполковники, получаете награду, будете командовать транспортным цеппелином. И это ещё не предел, дальнейшее продвижение по службе зависит только от вас! Вон, статьи про вас хорошие пишут. В чём дело? – резко спросил он.
– Ваше высокоблагородие, в этой статье нет ни слова правды, – со всей твёрдостью сказала Скади.
Ладони под перчатками вспотели. Правое колено вибрировало.
– То есть вы хотите сказать, что генерал Маскелайн всё это выдумал? – возмущённо повысил голос Барратт.
– Нет, сэр, ни в коем случае! Но репортёры могли…
– Без его распоряжения репортёры ничего не могли! – отрезал полковник. – Без приказа генерала Маскелайна вообще никто ничего не может! И все его распоряжения, безусловно, согласованы с его императорским величеством! – Барратт чеканил слова, будто забивал ими гвозди.
Скади стиснула челюсти, но глаз под тяжёлым взглядом полковника не опустила.
– Я не заслужила ни этой награды, ни повышения. Я не совершила ничего из того, за что меня хотят наградить, – упрямо произнесла она.
– Чем вы занимаетесь в королевской армии Бресии, сэр? – тон Барратта стал на толику мягче.
– Служу своей стране!
– Всё верно, капитан Грин. И вашей – нашей – стране сейчас необходимо, чтобы вы послужили ей именно таким образом. Всё ясно?
Скади стояла, вытянувшись до хруста в позвоночнике, и молчала, не в силах согласиться на эту чудовищную ложь.
– Не заслужила она! – проворчал полковник. – Его императорскому величеству виднее, кто, что и главное – когда – заслужил. А если вам кажется, что мундирчик не по размеру, так что же мешает дорасти до нужного уровня? Считайте это авансом от господина императора. Всё понятно?
Грин продолжала молчать.
– Не слышу! – гаркнул Барратт, оросив её лицо капельками слюны.
– Да, господин полковник.
– Громче!
– Слушаюсь, господин полковник! – фраза обожгла её горло словно кислота, связки зазвенели, готовые сорваться.
– Исполнять, капитан!
– Есть, господин полковник, сэр!
***
Зал награждений я покидаю почти бегом. Слепящие фотовспышки, чьи-то руки, что тянутся ко мне, чтобы поздравить… Я миновала лестничные пролёты, перепрыгивая через несколько ступенек, и, наконец, оказалась на улице. Отойдя за угол, глубоко и жадно вдохнула чуть подгнивающую осень. В этом городе так сыро, что пора отращивать жабры! Свершившуюся только что ложь я ощущала физически: она жгла моё горло и липким тяжёлым комом распирала желудок.
Орден, пришпиленный к моему кителю самим императором, никак не отстёгивался: замёрзшие пальцы дрожали и не могли нащупать булавку сквозь белую ткань перчаток. Потеряв терпение, я дёргаю его, едва не выдрав клок из кителя. Нужно выпить. Впервые мне просто необходимо выпить!
– Скади, Скади! – догнавший меня Джеймс перехватил мои руки, сжал их в своих ладонях, пытаясь меня успокоить. – Я помогу, – он аккуратно отстегнул проклятую награду, протянул её мне на раскрытой ладони, и я застыла, борясь с искушением зашвырнуть орден куда подальше.
Аддерли всё понял и убрал его к себе в карман.
Мне не только приказали лгать. Мне приказали быть кем-то другим, тем, кем я не являюсь и вряд ли смогу стать. Я не та подполковник Грин, которая им нужна. Но мне не оставили выбора. Прав был Винтерсблад – я всего лишь винтик в механизме, и мне придётся крутиться, как задумал мастер. Больнее всего было то, что я всю свою сознательную жизнь безгранично восхищалась этими людьми и верила им. Маскелайну и императору. Чести и доблести Бресии.
– Но о какой чести речь, когда они так легко идут на заведомый подлог? – этот вопрос задаю уже вслух Джеймсу, сидящему рядом со мной за стойкой в «Сломанной птице».
– Я бы не судил столь однозначно, – откликнулся он, – всё-таки Маскелайн, не говоря уже об императоре, стоит выше нас и видит дальше. Всю картину целиком, так сказать. И раз они считают, что для Бресии эта ложь необходима, значит, надо солгать, – он жестом отказался от добавки, предложенной барменом, и тот наполнил только мой стакан.
– А у тебя не возникает вопросов, Джеймс, о чём они ещё нам лгут?
– Нет, – отрезал Аддерли, – эти игры мне не по рангу, и я в них не лезу. Предоставь каждому заниматься своим делом, Скади. Наше – служить Бресии и подчиняться приказам вышестоящих офицеров и императора.
Я киваю. Не потому, что я согласна с ним. Просто мои возражения ничего не значат. Бармен вновь обновил мой напиток.
– Может, хватит? Ты же почти не пьёшь, Скади, тебе подурнеет.
Я бросила на Джеймса злобный взгляд – куда уж дурней? И тут мне приходит в голову мысль, которую я почему-то раньше упустила.
– Аддерли, а меня ведь не вызывали на допрос в тайную полицию! После того, как я неизвестно где пропадала десять дней, а потом обнаружилась в компании вражеских офицеров на нейтральной полосе без соответствующего на то разрешения! И потеряла двоих людей.
Джеймс меняется в лице, и его синие глаза темнеют до черноты.
– Вот только не вздумай сама туда соваться, – даже не шепчет – шипит он, – своей правдой только хуже сделаешь! Ты вообще кому служишь – сотрудникам ТП или императору?
– Императору, конечно, – удивляюсь я такой его реакции.
– Вот и исполняй, что он от тебя ждёт! Ему и Бресии нужно, чтобы ты была героем? Стань им!
Мы надолго замолкаем. Аддерли заметно разнервничался, хоть виду и не показывает. Но я его знаю. Возможно, в чём-то он прав. Я погружаюсь в невесёлые размышления, потягивая виски.
– Я бы на твоём месте видел в этом плюсы, – майор нарушает наше затянувшееся молчание, – вот обо мне пишут только в светской хронике, что бы я ни делал на линии фронта. Я неплохой офицер, Скади, и, знаешь ли, мне обидно! Обидно, что я посвящаю жизнь своей стране, а ей интересно лишь то, что творится в моей постели. Хотя как раз там ничего занятного и не происходит. Ты единственная женщина среди нас, и тебя заметили, как офицера, зауважали за твои профессиональные качества, а не за причёску!
Я горько вздыхаю.
– Какие могут быть качества, если все эти разговоры, вся эта статья – чьи-то выдумки, Джеймс? Разве только причёска на фотопортрете настоящая, да.