Оценить:
 Рейтинг: 0

О чем молчит Биг-Бен

<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
8 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
В этом месте бабушка точно спросит, не проголодалась ли я и не слышала ли, какую обещали погоду на завтра.

И мне уже не поведать ей о том, что у клиента и без нашего проекта происходят изменения внутри компании. Он отказывается от услуг одного поставщика и нанимает другого, берет новую компанию считать зарплату, параллельно сливается с еще одной большой компанией, открывает новые офисы, берет на работу и увольняет сотрудников. Все это идет одновременно, и мы пытаемся взять под контроль то, что еще толком не существует, находится в процессе, в движении. Что-то текучее и бесформенное. Это похоже на попытки ухватить руками ползущую, живую лаву.

Воображаемая бабушка давно не слушает, а я понимаю, что говорить о проекте можно бесконечно.

* * *

Смущает количество ежедневных встреч. Почти все рабочее время проходит от одного заседания к другому. Я путаюсь в электронных приглашениях, заменах, переносах, отменах. На одну и ту же встречу мне приходит по пять приглашений. Не успеваю читать почту. В первую же неделю ящик забивается ста пятьюдесятью новыми сообщениями. Я не успеваю даже их стирать. Из них половина – от Терезы.

У нас по три-четыре встречи каждый день, но половина вопросов решается в письмах. Копируют всех, и все начинают отвечать на одно и то же сообщение. Потом им отвечают на их сообщения по отдельности, потом тот, кто затеял переписку, вспоминает что-то важное и встревает с новыми данными. Люди параллельно отвечают на пять линий сообщений по одной и той же теме. Письма множатся, падают одновременно, задваиваются, затраиваются…

«Вы распределили между собой, кто будет готовить документы для следующей клиентской встречи?» – спрашивает Тереза.

«Да», – пишет Том.

«Нет», – пишу я.

«Это делает Палома», – пишет Рика.

«На этой неделе этим занимается Рика», – пишет Палома.

Потом мы начинаем переписываться крест-накрест, по диагонали, по вертикали. И все мы сидим за соседними столами, не более чем в пяти метрах друг от друга. Временами это отдает каким-то тихим безумием.

«У нас разве нет графика и ответственных лиц? – вклинивается Тереза. – Надо срочно создать описание процесса со всеми деталями. Должны быть ссылки на все, и везде нужно приложить скриншот».

Нас тем временем все больше. Из расформированного отдела, занимавшегося сопровождением длительных командировок, к нам переходит американка Кейтлин, ассистентом берут на работу поляка Лешека. Из соседних групп переводят итальянца, южноафриканку, перуанку.

Теперь в нашем отделе представлены все регионы мира. Разнообразие стран растет. Чем дальше, тем больше мы напоминаем мини-модель мира. И как модель мира мы совершенно дисфункциональны, чем только усиливаем аналогию.

Сначала я уверена, что достаточно разобраться в процессе, договориться, кто что делает, а потом следить, что все идет как надо. Делов-то. Но жизнь выходит на новый уровень сложности, и ты не можешь попасть в яблочко, когда оно все время передвигается с места на место и периодически вместо него появляется апельсин. Этот мини-мир вовсе не собирается подстраиваться под мое представление о том, каким он должен быть. До меня долго не доходит, что соответствовать невозможно, угадать нельзя.

Мы постоянно пьем кофе.

– Моя третья чашка за сегодня! – говорит Тереза. На часах еще нет двенадцати.

– Пойду тоже себе налью, – сообщает Палома и направляется на кухню.

Кофе есть везде и в любых количествах. На нашей кухне – несколько видов из кофемашины. По общему мнению, машинный кофе совершенно невкусный, но его можно сделать плотным и сладким, добавив молока и двойную порцию сахара. Тогда уже неважно, какой он на самом деле. На этаж выше, на кухне для партнеров, – продвинутая кофемашина. Там можно заварить себе свежий кофе из специальной таблетки. Туда периодически наведываются Рика с Паломой и наша новенькая южноафриканка, имени которой я не могу запомнить. Это всегда целое мероприятие: «Пойдемте на партнерскую кухню?», «Мы за кофе на партнерской кухне!» Я замечаю, что порой эти походы длятся по полчаса.

В кафе на последнем этаже есть вообще все виды, с сиропами, на обезжиренном и кокосовом молоке, со взбитыми сливками, корицей, шоколадом и еще масса каких-то вариантов, все из которых выписаны на доске над стойкой. Мы стоим нашей небольшой группкой и ждем заказанный кофе.

– У кого какие дела на сегодня? – интересуется Тереза.

Все начинают перечислять.

– Марк прислал мне файл без объяснений, – говорю я. – Я ему написала, но он не отвечает, что нужно и когда. В заголовке письма указано «к завтрашнему вечеру», но это пересланное сообщение, и я не понимаю, это к нам относится или нет и что нужно делать. Еще сегодня нужно успеть подготовиться к обучающему звонку для других офисов, а у нас три встречи…

– Ксения, не ной! – бодро перебивает Тереза и подмигивает.

Я сбиваюсь с мысли. Она же сама спросила… Я ною? Разве я ною? В каком смысле, я не понимаю. Я же просто отвечала на ее вопрос.

– Посмотрите на нее! Ты что зависла? – Тереза кивает всем на меня. – Вот твой кофе! – протягивает мне мой стакан и тут же направляется назад к лифтам. Через десять минут у нас опять встреча.

Если не в офисе, то повсюду в пределах досягаемости обязательно есть «Старбакс», «Коста Кофе» или «Кафе Неро» и другие подобные заведения. Да что уж там, по городу и двести метров нельзя пройти без того, чтобы не упереться в какую-нибудь кофейню. Наркотики официально запрещены. Кофе и сахар – нет. И кофе, и сахара повсюду полно. Молочные берега и кофейные реки, по которым мы плывем с утра до вечера.

С кофе я решаю завязать, когда замечаю, что пью по три-четыре чашки. Завязать – значит пить по чашке в день. Тереза выпивает по пять-шесть.

На встречах, чтобы не скучать, я представляю, что мы на международной конференции, решаем судьбы мира. И каждый из нас – вроде как собирательный образ своей нации. Я за русских. Тереза за чехов. Марк и Том вещают от имени англичан. Ксавье, понятно, француз. Рика, хотя и давно в Англии, выступает у меня от лица Индии. Ну и остальные – стран у нас предостаточно

На сегодняшней встрече появляется Марк. Нечастый гость.

Американцы задают издалека повестку. Англичане развивают ее.

– Мы запустили пять основных стран, первый месяц прошел успешно. Итон передавал, что Джулия довольна, – сообщает Марк. – Скоро второй месяц. У нас все готово?

«Кто такая Джулия?» – пишу я Тому на клочке бумаги.

«Главная у клиента. Начальница Итона, а до этого была начальницей Марка на прошлой работе», – быстро печатает Том на экране своего компьютера, который видим только я и он.

– Ксавье? – англичане смотрят на французов.

– Да, все готово, я передал большую часть знаний команде. Рика теперь в курсе, как работают системы, разбирается в тонкостях отчета.

Англичане удовлетворены. Русские пока наблюдают.

По идее, это и меня должно касаться, поэтому я внимательно вслушиваюсь. Мне предстоит в какой-то момент забрать эту часть работы у Ксавье. Я с готовностью оглядываюсь на Марка, но он не смотрит на меня, и разговор идет дальше.

– В мае запускаем остальные сто стран. К этому времени у нас должен быть отлажен процесс, мы должны четко понимать, что и когда делаем, все должно работать, шаблоны на месте, таблицы состояния, отчеты по ошибкам… Но ошибок, разумеется, быть не должно! Тереза, Ксения?

– Всё на месте, Марк, – чехи поддерживают английскую риторику.

– Шаблоны давно готовы, – сообщают русские, – к маю мы несколько раз прогоним процесс, и если есть какие-то недочеты, то будем знать и сможем их исправить.

Русские стараются предвосхитить возможные проблемы, англичане недовольны тем, что упоминается сам факт возможных проблем.

– Отлично, но недочетов быть не должно, все должно функционировать идеально, – говорит Марк.

– Я понимаю, но мы же не можем заранее предугадать, будут ошибки или нет, это же новый процесс, к тому же мы постоянно вносим изменения в наши системы… – Я не понимаю, как можно ожидать, что все пройдет без единой ошибки. Так разве бывает? Главное вовремя их засечь. Я чувствую, что я говорю что-то лишнее, но не понимаю, что именно.

– Послушайте, это очень важно, – англичане искусно возражают русским, не упоминая их напрямую, – у нас не может быть ошибок! Все ошибки должны быть устранены на этапе тестирования. Мы делаем тестирование?

Тестированием я не занимаюсь и растерянно замолкаю.

В разговор снова вступают французы:

– Все системы были проверены мной еще в декабре. Все работает. Дальнейшее тестирование перешло к Тому. Том?

Французы самодовольно рапортуют и параллельно перекидывают ответственность на англичан.

<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 >>
На страницу:
8 из 12

Другие электронные книги автора Анастасия Александровна Писарева

Другие аудиокниги автора Анастасия Александровна Писарева