Молчание Вселенной

– Кажется, ты избавила меня от обузы, – смеется он и протягивает мне руку, я переступаю через разбитый горшок и тоже почему-то смеюсь.

Мы выходим из дома, уже совсем стемнело, Антон держит меня за руку, мы спускаемся в метро и вагон мчит нас куда-то в темноту. Мы выходим на станции, Антон указывает на расположившихся на ступенях музыкантов:

– Я хотел показать тебе какую работу нашел себе я… Ты уверен, ты найдешь себе что-то получше…

Он подходит к ним и крепко пожимает каждому руку, после он встает за синтезатор, они начинают что-то наигрывать. Я узнаю мелодию с первых аккордов, это Металлика. Впереди на ступенях лежит потертая шляпа и прохожие бросают туда мелочь. Я начинаю смеяться и не могу остановиться, меня просто колбасит от смеха, я представляю, как удивился бы отец Антона, увидев своего единственного сына и наследника, играющего в подземном переходе с непонятными типами. Антон подмигивает мне и полностью сосредотачивается на игре. Видно, что играть он начал совсем недавно после длительного перерыва, я вообще удивляюсь, как он что-то помнит. Иногда он берет неверную ноту, хмурится и нервно покусывает губы. Я снимаю его на телефон, такой сосредоточенный и злящийся он невероятно красив. Я не садилась за фортепиано уже три года, с тех самых пор как мы закончили с ним музыкальную школу. Народу собирается довольно много, стайка пьяных малолеток останавливается рядом с ними и начинает танцевать под музыку.

Где-то через час музыканты начинают собираться, Антон подходит ко мне:

– Тебе понравилось? – его глаза улыбаются.

– Да, хотя иногда ты лажал, – я не могу удержаться и обнимаю его. – Видимо, отец урезал финансирование, что тебе пришлось упахиваться на такой сомнительной работе… – я не могу не поддеть его, но он совсем не злится.

– Я просто давно мечтал играть в рок-группе, – улыбается он. – А у ребят не было клавишника. И вот моя мечта исполнилась, теперь очередь за тобой…

Ему приносят горсть мелочи в целлофановом пакете, его долю и он игриво встряхивает им перед моим носом:

– Пойдем посмотрим, хватит ли тут чтобы угостить девушку приличным вином, – усмехается он.

Тут действительно хватает на бутылку неплохого красного вина, я знаю, что он пьет только вино, мы по очереди пьем ее прямо из горла, передавая бутылку друг другу. Потом Антон провожает меня до дома, и мы долго целуемся на лавочке у подъезда. Я совсем пьяна от вкуса его губ, наконец, он отпускает меня и галантно поклонившись, удаляется. Я захожу в подъезд, мне так хорошо, что хочется умереть. Вика не одна, с ней это отвратительное быдло, ее парень, он похабно ухмыляется.

– Мы смотрели, как вы зажигали на лавочке, я даже заснял вас на телефон- усмехается он, – только не понятно, почему же дело не пошло дальше? Может, у него просто не стоит? Или он предпочитает, чтобы его самого имели в попку?

Я готова просто выцарапать ему глаза:

– Заткнись, – шиплю я, – ты просто быдло…

Он совсем не злится:

– Принцеска, ты еще глупенькая и не понимаешь, что мужика нужно выбирать, чтобы засадить смог поглубже, а не такого сладкого мальчика, он даже гопникам по роже дать не сможет…

Меня просто трясет от злости, Вика обнимает меня за плечи:

– Ты только не нервничай, тебе же нельзя, – примирительно говорит она, – приводи своего парня сюда, когда захочешь, я же не против…

Я кое-как вырываюсь из ее рук и закрываюсь в комнате, я не собираюсь тащить Антона в этот гадюшник, тем более он сам сюда не пойдет даже если я его позову. От этой мысли внезапно становится горько, я забираюсь на подоконник, смотрю на затянутое тучами небо и шепчу молитву о том, чтобы всегда быть рядом с Антоном, хотя я и не верю в чудеса. Темное осеннее небо плачет дождем, вселенная меня не слышит…

Звучит просто невероятно, но меня взяли на работу иллюстратором! После многочисленных отказов, когда меня не брали даже на должность официантки, предложение о работе иллюстратором было просто непостижимым, кажется, я удивилась бы меньше, если бы меня выдвинули на нобелевскую премию мира. Даже когда я шла на работу в свой первый рабочий день я все еще думала, что это чья-то дурацкая шутка. Я плохо ориентируюсь и опаздываю на долгожданную работу в первый рабочий день, мне просто ужасно стыдно я туплю еще больше и никак не могу найти нужный офис. Меня выходит встречать высокий парень, который представляется Димой, у него длинные по плечи волосы, собранные в хвост. Я вспоминаю, что где-то слышала, что парни с хвостиками сплошные бабники. Мне кажется, что у него надменный вид, он провожает меня в офис и кивает на мое новое рабочее место:

– В следующий раз постарайся приходить вовремя. Работать будешь здесь, все время торчать в офисе необязательно, но появляться время от времени нужно. Рисунки будешь скидывать мне, от меня же и будешь получать задания, это понятно?

Я неловко киваю. Насколько я понимаю, эта небольшая типография специализируется на детских книжках и раскрасках.

– Сейчас я скину тебе ТЗ, – цедит Дима сквозь зубы, он весь какой-то дерганый и нервный.

Мне в чат прилетает первое задание – нарисовать лису в поле с корзинкой грибов. Это меня пугает, я не рисовала семь лет, карандаш дрожит в моей руке и Дима бросает на меня недоуменные взгляды:

– Это вообще твои рисунки, которые ты прислала в портфолио? – спрашивает он

Я киваю, мой голос дрожит и срывается:

– Да. Только я рисовала их очень давно…

Я ужасно боюсь, что он сейчас укажет мне на дверь. Он хмурится, искать кого-то еще ему совершенно не улыбается:

– Рисовала, значит, вспомнишь, – решает он.

Последующие два часа я самозабвенно рисую лису, Дима придирчиво изучает сданный ему на проверку рисунок и остается доволен. Мы договариваемся, что я буду приходить в офис три раза в неделю, остальное время буду работать из дома. Кроме нас с ним в офисе еще работают две женщины-иллюстратора, им хорошо за пятьдесят.

Эта работа буквально вдыхает в меня жизнь, первую неделю я самозабвенно ночи на пролет рисую смешных ежиков, хитрых лисиц, страшных серых волков, дремучую чащу волшебного леса. Даже Дима удивлен такой прытью, теперь уже он кажется мне не таким противным как раньше, иногда мы пьем с ним кофе в перерывах и болтаем, оказывается, он младше меня на год:

– Я учусь в МГАХИ, поступил на бюджет сам, – он, похоже, этим ужасно гордится.

– А я в Бауманке на экономическом, поступила, конечно же, не сама, – ерничаю я.

Он слегка смущается:

– Родители помогли? – высказывает предположение он.

Я отрицательно качаю головой:

– Нет, мое обучение оплачивает один человек. Он на тридцать лет старше меня, и к тому же женат…

Дима сконфуженно замолкает, по его глазам я вижу, что он уже записал меня в девушки с низкой социальной ответственностью, впрочем, пусть думает, как хочет, по крайней мере, он не будет ко мне лезть, хотя он и забавный.

Работа заставляет меня даже забыть об Антоне, я меньше думаю о нем, меньше смотрю на него украдкой, конечно же, он это замечает и на перемене поддевает меня:

– неужели у нашей Ники наконец-то, кто-то появился. Что ж… – он многозначительно замолкает и улыбается, глядя мне в глаза.

Я отмахиваюсь:

– У меня появилась работа моей мечты. Вселенная услышала меня. Хотя парень тоже появился, – зачем-то ляпаю я.

Я внимательно смотрю на него, надеясь прочесть в его серых глазах хоть крохотную толику ревности, мне очень хочется думать, что для меня найдется хоть крохотный кусочек в его сердце, но он остается бесстрастен.

– Я очень рад за тебя, Ника, – улыбается он своей самой счастливой улыбкой, – может быть, сходим куда-нибудь в субботу вчетвером? Я хочу посмотреть на твоего парня.

– А я на твою девушку, заметано, – я ударяю его по протянутой им ладони, неужели он всерьез думает, что мы теперь лучшие друзья?

Мысль о парне меня беспокоит, я понятия не имею, кого взять с собой, Вика предлагает одолжить мне Богдана, но сама мысль о нем вызывает во мне бесконечную волну отвращения. Его кривая ухмылка, липкий взгляд, отвратительные татуировки на огромных ручищах, Антон станет презирать меня если подумает, что я теперь встречаюсь с этим быдлом. Потом я звоню Диме и в лоб приглашаю его поужинать со мной, кажется, я его смущаю.

– Это типа свидание такое, что ли? – неопределенно протягивает он.

– Нет, – растолковываю ему я, – просто мне нужен спутник на вечер. А за это я дорисую за тебя раскрашку с Микки Маусом…

Он соглашается, хотя я и не понимаю рад он этому или нет. Странно, я совсем потеряла чувство ощущения других людей, раньше я без слов могла понять почти любого, теперь же я почти потеряла этот дар. Мне нет дела до других людей, в моих мыслях только Антон.

Мы с Димой приходим первые и садимся за забронированный столик, я критически осматриваю его, он зачем-то напялил на себя красный свитер, обычно он ходит в черном или сером и набрызгался туалетной водой как девица. Антон со своей девушкой опаздывают уже на пятнадцать минут, наконец, он появляется держа ее за руку. На нем сегодня надет светло-серый пиджак, ему невероятно идет серый цвет, его кожа кажется еще более нежной и тонкой, брови иссиня-черным выделяются на его белом лице. Я вспоминаю, что где-то читала, что светлая кожа и темные брови – признак породы. Определенно, сегодня он потрясающе хорош, я украдкой рассматриваю его и он улыбается, почувствовав мой взгляд. Он пожимает Диме руку и отодвигает стул, помогая сесть своей девушке. Я смотрю на нее, она очень молоденькая и очень хорошенькая, мне кажется, ей чуть за восемнадцать, ее волосы распущенны и достают почти до талии, она вся такая нежная и воздушная в розовом платье с оборками. Интересно, это ее цветочный горшок я разбила недавно или же у Антона есть кто-то еще. Антон заказывает на всех вино и закуски, сегодня только он чувствует себя в своей тарелке, его девушка опустила глаза в пол и не может сказать и двух слов, Дима тоже молчит, глядя на Антона исподлобья. Я как бы случайно дотрагиваюсь до него рукой, я не видела его несколько дней и уже соскучилась, он ровно мне улыбается, я чувствую, как внутри меня растекается тепло оттого что он снова со мной. Антон улыбается мне и разливает вино по бокалам: