Остров Пингвинов

ГЛАВА IX. Дракон Альки (продолжение)

Орбероза любила своего мужа, но далеко не его одного. В то время, когда Венера загоралась в бледном небе, и Кракен шествовал, распространяя ужас по деревням, она устремлялась в маленький домик к молодому пастуху из Далльской Долины по имени Марсель, изящные формы тела которого притягивали её, как магнит притягивает железные опилки. Красивая Орбероза делила свои восторги с пастушком на увитом цветами ароматном ложе. Но, не желая выдавать своё истинное имя, она называла себя Святой Бригидой и именовала себя дочерью садовника из Птичьей Бухты. Когда она ускользала из жарких объятий, она медленно шла по дымящимся утренними туманами лугам, к Берегу Теней, то если ей случалось встретить какого-нибудь запоздалого крестьянина, она тотчас расправляла свои накидки, как большие крылья, и размахивая ими, словно большая птица, кричала:

– Проходимец, опусти глаза, дабы не пришлось тебе сказать потом: «Увы! Увы! Горе мне, ибо я видел Ангела Господня!»

Дрожащий селянин опускался на колени и бился лбом о Землю! И многие говорили на острове, что ночью на тропах летают ангелы, и увидевшие их, все тут же умирают!

Кракен игнорировал любовь Орбероза и Марселя, потому что он был истинным героем, а герои никогда не стремятся проникнуть в секреты своих жён. Но, внешне не обращая внимания на эту любовь, Кракен наслаждался ее ценными преимуществами. Он каждую ночь находил свою спутницу более улыбчивой и красивой, дышащей легко, выдыхающей сладострастие, пахнущей супружеским ложем и вкусным душком фенхеля и вербены. Она любила Кракена той любовью, какая никогда не становилась навязчивой или ревнивой, потому что не удовлетворялась ею одной.

И счастливая измена Орберосы вскоре должна была спасти героя от великой опасности и навсегда обеспечить ему состояние и славу. Потому что, однажды увидев в сумерках Бувье Бельмонта, который что было сил колотил своих волов, она полюбила его больше, чем когда-либо любила пастуха Марселя. Он был горбатым, его плечи поднимались над его ушами, его тело качалось на кривых ногах, его крысиные глазки катались маленькими искорками под зарослями его густых волос. Из его горла донесся хриплый визг и резкий смех, она почувствовала запах конюшни. Однако от этого он казался ей ещё более симпатичным.

«Одному, как говорит Гнатон, любо растение, другому – река, третьему – дикая зверюга!»

И вот однажды, на чердаке избушки, где она стонала нежно и расслабленно между объятиями Бувье, вдруг раздались звуки труб, шум толпы, шарканье шагов, и её тонкие уши сразу уловили эти далёкие шумы, она посмотрела через окно и увидела местных жителей, собравшихся на Рыночной площади, вокруг молодого религиозного деятеля, который, поднявшись на камень, произнес ясным голосом такие слова:

– Жители Бельмонта, настоятель Маэль, наш высокочтимый отец, повелевает вам устами моими, что ни сила рук, ни сила оружия не могут противодействовать против шашней дракона, но зверь будет сражён Девой! Если же среди вас есть очень чистая и совершенно невинная Дева, пусть она встанет и идет к чудовищу, и когда она встретится с ним, пусть она завяжет его своим поясом вокруг его горла и тогда она поведет его так же легко, как если бы это была маленькая собачка!

И юный священник, опустив на глаза капюшон, отправился в другие деревни, чтобы возложить на себя обязанности Блаженного Маэля.

Он был уже далеко, когда, сидя на корточках в соломе, рука на колене и подбородок на руке, Орбероза все еще размышлял о том, что она только что услышала. Несмотря на то, что она полагала гораздо меньшей угрозой для Кракена Силу Девственности, чем силу вооруженных людей, она не чувствовала себя уверенной после приказа Блаженного Маэля – смутный и верный инстинкт, руководивший её разумом, предупреждал ее, что теперь Кракену больше не придётся безопасно работать драконом

– Она спросила Бувье.:

– Милый, что ты думаешь об этом драконе?

Жлобина покачал головой:

– Да ужник так, в древние-то времена драконы эти ох как разрушали нашу землю, и это были твари хоть куда, все величиной с гору. Но теперь всей этой забаве конец пришёл! И я, честно говоря, считаю, что то, что мы принимаем здесь за это чудовище, покрытое чешуйками и шипами всякими, и крючьями, – это на самом деле какие-то пираты или торговцы, которые умыкнули на своем корабле прекрасную Орберозу и в придачу самых красивых детей Альки. И если кто-то из этих разбойников попытается украсть у меня волов, я ужник точно выведаю силой или хитростью, кто это, чтобы эта тварь не могла причинить мне никакого вреда!

Это слово Бувье усилило опасения Орберозы и оживило в ней потребность усилить заботу о своём верном супруге, которого она теперь полюбила, как никогда раньше.

ГЛАВА X. Дракон Острова Альки (продолжение)

Прошли дни, и ни одна горничная не выходила на остров, чтобы сражаться с монстром. И в лесу, старик Маэль, сидя на скамейке, в тени древней смоковницы, в компании глубоко верующего, полного благочестия, монастырского брата по имени Полкан, с тревогой и печалью задавался вопросом, неужто нет в Альке ни одной настоящей Девственницы, способной пойти на зверя.