Растяпа. Мотылек

– Вы такой же работоспособный, как Абросимов.

Валентин Алексеевич одним из первых в области перевел Увельскую типографию на офсетную печать – причем, сам ее досконально изучив и освоив. В затеваемом деле он мне был интересен как друг и советчик.

Есть ли в жизни примеры газеты, подобные задуманной мною?

Есть ли подводные камни в новом деле, которых мне стоит остерегаться?

В каком формате собственную газету выгоднее выпускать?

Как лучше ее распространять – на платной или бесплатной основе?

Мало того: может быть, Валентин подскажет готового спонсора, которому нужна газета с редактором?

Стоит ли вообще затевать такое?

Может, куда журналистом пристроиться?

Одним словом, подготовил с десяток вопросов.

Валентин Алексеевич был симпатичный малый с добрым приветливым взглядом, моложавый, но рано и сильно поседевший – почти белокурый от волос, поменявших свой цвет. Сверх того, сердце у него было довольно мягкое, а ум рассудительный. Чем-то напоминал Тренина М. А. В партийные времена я беспощадно эксплуатировал доброту и порядочность таких людей. Теперь другая мораль пошла.

Застал Абросимова в своем кабинете.

– Не ждали гостя, Валентин Алексеевич? Я не надолго – не задержу. Несколько вопросов, если позволите.

– Да присаживайтесь, Анатолий Егорович, какие могут быть церемонии, – предложил мне стул директор типографии с довольно дружеским видом.

– За советом пришел, Валентин Алексеевич, за дружеским советом специалиста, – сказал я с улыбкой и тут же придал лицу серьезную и озабоченную мину. – Мысль у меня появилась: а не открыть ли собственную газету, литературно-рекламного направления? Реклама для спонсоров, литература для масс. Что скажите, а? Можно ли с нуля начать и с первого выпуска рассчитывать на положительный результат? Поскольку и вам с этой затеи будет капать, то вправе, думаю, рассчитывать на ваше дружеское участие в проекте.

– В этом вы правы – лишний клиент, не бывает лишним. Расскажите-ка мне все по порядку, что вы задумали; а я как пойму, так сразу и подскажу, как вам дело сделать выгодным и успешным. Ваш рассказ в «Настроении» совсем неплохо читается.

Вот что значит, умный человек на своем месте! Дух у меня захватило всего от нескольких слов, к месту сказанных. Я стал говорить о своей задумке в невыразимом волнении. Боялся поверить и не верил, что Валентину все это не интересно. В глазах его жадно искал одобрения.

И он сказал, не осудив:

– Вот еще новое веяние пошло в газетах – частные объявления. Южноуральский «Альянс» широко использует – газету только ради них многие покупают. Может, и тебе использовать желание людей что-то купить или продать. Ты не смейся, это себя оправдывает.

Кроме «Альянса» привел в пример Троицкую газету «Степные просторы». Ребята тоже начали издавать ее как печатный орган литературного объединения, а теперь полностью перешли на рекламу.

– Ты съезди за опытом к ним, – подсказал Валентин, подарив свежий номер «Степных просторов». – Тут телефоны есть и адрес.

И еще один мудрый совет дал мне Абросимов.

– Ты Кукаркина знаешь, Вячеслава Аркадьевича?

– Он меня на работу принимал в «Ленинское знамя», а потом подался на областное телевидение и Лену Селезневу к себе переманил.

– Теперь он – редактор сельской областной газеты «Выбор». Сгоняй в Челябинск – наверняка ему нужны корреспонденции с мест. Будет тебе работа. Ну, и твой проект тоже хорош…

Прощаясь, бывший инструктор райкома партии (точнее, Абросимов) совсем не по-партийному напутствовал:

– Ищите и обрящите, лукаво не мудрствуя. Станьте солнцем, и вас все увидят.

Словно Шиллер какой сказал. Короче, одобрил. И мне загорелось.

В последовавшие после разговора с Валентином Абросимовым дни многое изменилось. Побывав в Троицке у ребят из «Степных просторов», кое-что понял. Раньше, руководствуясь своим журналистским опытом, я с уверенностью смотрел в будущее. Теперь ни о какой уверенности не могло идти речи. Да, газету можно издавать, но только рекламную, а не литературную – беллетристика теперь никому не нужна. Не востребована – как мне сказали в «Степных просторах». А заниматься одной рекламой и частными объявлениями мне было неинтересно. Я таки надеялся замесить в одном коктейле приятное с полезным – правда, считал теперь, это будет очень непросто.

Обдумывал новый план создания собственной газеты. Поначалу он мне казался таким же хитрым, как и все мои начинания, исполненные в райкоме. Хитрость, надо сказать, в тот период я ценил гораздо выше денег и красоты женщин. Ум сам по себе давал сердцу только удовлетворение, но не радость. Нет, радость я получал по-другому. Радость, нет, лучше сказать, дикое и безудержное веселье доставляли мне мысли о тщеславии человечества. Больше, чем возможность заработать, людей привлекает умная лесть. И я надеялся на этом сыграть.

Конечно, в обновленной стране, избавившейся от коммунистической идеологии, многое изменилось. Но люди остались прежними – ибо по-прежнему, ничто не дается так дешево и не оплачивается так дорого, как разумная лесть. На этом и строился весь мой расчет. В нем не было места ни двуличности, ни подлости. В каждом человеке, даже распоследнем мерзавце, всегда можно углядеть положительные черты, которыми бы он хотел гордиться во всеуслышание.

Думаю, мой хитроумный план не явился следствием некоего наития или подсказкой Всевышнего. Наверняка, он – результат напряжения всех извилин головного мозга и органов чувств, если на то пошло. План был мой собственный – нигде не подсмотренный, никем не подсказанный. Просто раскрылись собственные резервы и сработало. Хотя – повторюсь, наверное – особых надежд на успех у меня уже не было. Бедный я бедный! Как мне себя было жаль!

Да, план сложный – в том смысле, что он включал в себя много взаимодействующих факторов. Но без сложностей ничего не бывает. Проще сказать – у змеи смешная походка! А задумаешься – что к чему? Глубокий философский смысл получается. Так и везде – от простого к сложному и наоборот.

Я не кулинар, но твердо знаю – хорошие планы, как и хорошее блюдо, не стоит готовить слишком долго: слюной истечешь. Придумал, решил и взялся за дело. Чтобы доказать себе и другим, что посткоммунистическая Россия стала страной бесконечных возможностей.

Где-то в путанных коридорах разума план еще продолжал совершенствоваться, но на практике я уже приступил к его осуществлению – начал хлопоты по получению лицензии на учреждение собственного средства массовой информации в региональном Екатеринбургском Комитете по контролю и регистрации СМИ, а также открытию собственного частного предприятия под названием «Лира» в Увельской администрации. Лира – это абревеатура от литературно-рекламного агентства.

Хитромудрый план мой еще во многом оставался недоработанным, кое-какие части полностью отсутствовали, но я не торопил процесс. Опыт (или разум?) подсказывал, что для составления любого хорошего плана нужно время, а мне еще требовалось многое узнать для отработки деталей.

Съездил в Челябинск и нашел редакцию газеты «Выбор» в департаменте сельского хозяйства областной администрации. Кукаркин помнил меня и встретил с такой широкой улыбкой на лице, какую мне не доводилось видеть никогда в жизни. Я предложил себя корреспондентом по Увельскому, Троицкому и Пластовскому району и был тотчас же принят. Почему именно эти районы? Их газеты печатались в Увельской типографии и мне удобно было оттуда дергать информашки для «Выбора». Все просто!

Одно стало сложным – Кукаркин требовал трудовую книжку и официального оформления на работу. Я попробовал в райОНО уволиться и устроиться сторожем по совместительству. Меня уволили, но больше не приняли. Жаль. Не большие там деньги, но все же подспорье.

Надо признать основания были. Начинали мы с Вовкой Полий вдвоем. Потом прапорщика перевели в Орск, и стало нас четверо. Школа одна, но два корпуса – по два охранника на каждый из них. Этой весной повестка на призыв в армию пришла сторожу Сергею К. Он устроил банкет на рабочим месте. Желающие выпить быстро нашлись. И я отметился – пришел по звонку и выпил рюмку, произнеся тост. А ребята так разгулялись, что сменяли зеркало из учительской на самогон – напились и попадали, а потом и попались.

Мне вменяли в вину – почему я эту пьянку не предотвратил? На мой ответ: я не знал о ней, был резонный упрек – плох тот сторож, который не знает, что у него под носом творится. В данном случае – через дорогу. Тогда таки выкрутился – оставили. Теперь припомнили – и не взяли. А может, кого-то нужного на мое место пристроили?

Так или иначи карьера сторожа завершилась.

Но разве это не удивительная ирония жизни? – из князи в грязи и обратно.

– И слава Богу! – сказал по поводу старый большевик мой отец.

Конечно, зеркало из учительской не сверкало драгоценными камнями и золотой инкрустацией, нет. Грош ему цена или, как оказалось, литровая банка самогона. Важен сам факт кражи и печальные его последствия. Впрочем, от уголовного преследования главного виновника спасла все та же повестка.

А мне было обидно. То, что привычную работу потерял, ладно – все равно финансисту не работать сторожем. Обидно было за ложь. Ведь я соврал, что ничего не знал о пирушке в начальной школе – знал и даже одной рюмкой поучаствовал. Но соврал… Я соврал – тот самый, кто ненавидит любую ложь. И надо же было соврать по такой ничтожной причине, а в результате все равно остаться в дураках!

Отец рад, я негодую. Когда в лес побежал с выражением лица, от которого мгновенно скисает молоко, заметил – даже насекомые не настолько глупы, чтобы насмешничать над корреспондентом областной сельской газеты «Выбор», когда он не в духе…

Ненавижу оказываться в дураках!

А ведь я там даже тост сказал – и весьма заумный.

– Выпьем за бумажку, которая из парней делает мужчин, не привлекая к процессу женщин!

Вот как-то так. И я повестку имел в виду.