Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия

Михалыч что-то сердито бормоча, продолжал опустошать кошель. Повернувшись ко мне спиной, он периодически запихивал что-то под одеяло, косясь на меня, не подглядываю ли? Да больно надо было.

В общем, через полчаса уговоров, крика, ругани, обещаний расстрелять всех из дедова пистоля, мне удалось привести нашу группу в боевое состояние. Маша, обернувшись сгустком тумана, втянулась в кошель, как табачный дым в пылесос и вскоре с пояса деда послышался тихий голос:

– Фу, тут пахнет!

И мы пошли на дело.

Внизу Михалыч что-то пошептал хозяину постоялого двора и у того рожа посерела, потом побледнела и он часто закивал, крестясь.

– Что ты ему сказал? – поинтересовался я, когда мы вышли на улицу.

– А ничего, – отмахнулся дед. – Сказал, что три мертвяка там после Машиного завтрака лежат мол, как вернусь, приберу.

В кошеле возмущенно пискнуло.

* * *

А на улице было хорошо. Ласково светило солнышко, а воздух, после спёртого кабацкого, оказался свежим, бодрящим. Народу вокруг было мало, наверное, весь люд опять ошивался на базаре и мы, болтая ни о чем, шагали в сторону Немецкой слободы.

На полдороги со мной связался Калымдай. Новостей особых не было, участковый с бабкой еще не вернулись. Я предупредил, что идём на дело и поблагодарил Калымдая за отличную службу от имени Кощея.

– Хорошая штука эта твоя булавочная связь, Михалыч.

– А то!

– Эх, нам бы такую, только на постоянной передаче сигнала в отделение засунуть, а? Все бы их планы знали.

– Это да, внучек, ить только как туды сунуться, в милицию-то?

– К голубю булавку привязать и на крышу им посадить.

– Ага, а он тебе так и будет там сидеть дурак дураком?

– Ну и голубя к крыше привязать.

– А всё равно не услышим ничё через крышу.

– Это да. Сразу в дом бы запихнуть. Мухой там или тараканом.

– Блохой.

– Ну, или блохой. Только к блохе булавку уже не привязать. Да и где её взять? По собакам местным да кошкам вычёсывать? – я хихикнул.

– У Кощея есть.

– Что есть?

– Блоха.

– У Кощея блохи?! Фу-у-у… Нахватал, наверное, когда черных котов душил. Надо от него подальше держаться, пока не выведет.

Михалыч вдруг резко остановился и постучал меня пальцем по лбу. Больно, блин!

– Федька, ты меня вроде и слушаешь, а ничё ить и не слышишь. Я тебе русским по белому талдычу – есть у батюшки Кощея блоха такая для тайных дел приспособленная.

– Это как? Дрессированная что ли?

– Да тьфу на тебя, прости господи! Ты про умельца Левшу слыхал ли?

– Это тот, который как раз блоху подковал?

– Он самый. Вот Кощей-батюшка еще пару лет назад у него десяток таких блох и заказал. Денежек ему отвалил ужас сколько!

– Ну, за хорошую работу заплатить не жалко.

– Это верно, внучек. Вот батюшка наш и заплатил не жадничая. Потом Левшу придушил, чтобы не разболтал, а денежки взад вернул.

– Ну, это как раз в духе Кощея.

– Он такой, злодеюшка наш.

– Понятно. То есть ничего не понятно. Зачем Кощею подкованные блохи?

– Так аккурат для подслушивания же.

– Ну и наловил бы обычных да заклятие на них наложил.

– Не, не держится зелье говорушное на живом-то.

– О как… Понятно. Да, нам бы такую блоху да в отделение, а? На кота ихнего Ваську подсадить и всё услышим.

– Хорошо бы, да только как на него подсадишь-то?

– В терем как-то надо блоху подкинуть, а она уже сама вкусненькое найдёт.

– К кирпичу привязать и в окошко запустить? – захекал Михалыч.

– Ну, теперь ты начал прикалываться, дед. Давай серьёзно, а вдруг выгорит? Это же нам какая подмога будет!

– Ладно, внучек, давай серьёзно. Значиться надоть блоху в терем как-то подкинуть…

– Угу. Сами мы её никак не подкинем, на чужое животное, ну, на собаку например, подсадить мы блоху можем, но кто же собаку в терем пустит? Да и псине много ли интересу в дом к ним идти?

– Коту, когда гулять будет, на спину посадить.

– Да ну. Жди, когда он на прогулку выйдет, а потом еще попробуй незаметно это провернуть. Нет, с котом не вариант.

– На стрельцов бы, только опять же угадай, кто в терем войдёт, а кто во дворе ментовскую службу вести будет.