Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия

– Не робей, Статс-советник, всё у нас получится!

– Вашими устами…

– …да мозельское пить, – перебил меня Кощей, отхлёбывая из высокого фужера. – Ладно, что тебе там понадобится?

– Ну, сам костыль, само собой, а так… деньжат мешок на всякий случай и больше ничего вроде бы.

– Так ты же вчера получил? – удивился наш щедрейший царь-батюшка. – Или пропил уже?

– Так я зарплату получал, Ваше Величество, а на накладные расходы мне никто еще не отсчитывал.

– Ладно-ладно, – проворчал Кощей, порылся в ящике стола и бросил мне увесистый кошель. – Отчет потом в бухгалтерию сдашь.

– Всенепременно, Ваше Величество. А тут еще небольшой вопрос имеется.

– Ну?

– Да я про Калымдая, ротмистра вашего верного. Парень там вкалывает, старается, почитай в одиночку такую операцию провернул. Наградить бы его, а?

– А верно. Офицер он грамотный, пользы от него много, да и бандитов своих он вышколил как надо. Дадим ему медаль.

– И следующее звание.

– И охотничий домик под Лукошкино! – рявкнул Кощей. – И медали ему за глаза будет.

– Ну, Ваше Величество, ну нельзя же так! Вон Горох, говорят, участковому своему за раскрытие дела звание повысил. Так, то Горох, а то – вы.

– Да? – Кощей забарабанил пальцами по столу. – А скажи мне, Статс-секретарь, Калымдай мой как тебе показался?

– Грамотный офицер, Ваше Величество, пользы от него много.

– Мда?

– И бандитов своих знаете, как вышколил? Просто загляденье.

– Я вот тут подумал, надо бы ему очередное звание присвоить, как думаешь?

– Добры вы, Ваше Величество, что уж тут сказать.

– Чего?!

– Ну, я в том смысле, что мудры и справедливы.

– А ну это да. Вот и настрочи тогда указ о награждении, раз ты у меня секретарь.

– Сделаем, Ваше Величество.

– Только, Федор, не надо в конце подписывать «Целую, Кощей» как в прошлый раз. Напиши просто: «Наиужаснейший, Великий, Грозный», ну и от себя добавь в том же духе пару строчек.

– Понял. Разрешите идти, Ваше Величество? Только костыль давайте я уж сразу прихвачу.

Костыль прямо в футляре Михалыч запихал в свой безразмерный колдовской кошель, а вот от мешка неподъемного мне его кое-как удалось отговорить.

– Дед, ну ты сам прикинь, наступает важная финальная стадия операции. Нам мобильность нужна, а ты с этим баулом за спиной ковылять там будешь.

Поворчав немного, попричитав, что нынешняя молодежь в жизни-то ничего и не смыслит и учи, не учи её… ну и так далее, Михалыч всё же расстался с мешком, чем меня очень обрадовал. Зато тут же в кошель начал пихать всё подряд. Я еле отговорил брать с собой сковороду для оладиков, две подушки и ведро для утреннего умывания.

* * *

В полдень мы стояли у ворот дворца, поджидая персональное летательное средство.

Горыныч не опоздал. Появившись из-за леса, он плавно пошел на снижение, лениво взмахивая огромными крыльями. Приземлившись рядом с нами, он хором вздохнул, огляделся сразу тремя головами и правая голова пробурчала:

– Здорово, Михалыч.

– Федор, салют, – поздоровалась левая.

А средняя опустила челюсть на землю, закрыла глаза и шумно вздохнула, выпустив клуб едкого дыма.

– Горыныч, ты чего? Опять зуб что ли? – заволновался я.

– Не, – пробасила правая. – Ничего. Полетели уже.

Средняя опять вонюче вздохнула.

– Да чего случилось-то?!

– Ничего.

– А чё он?.. – взвилась левая, но тут же притихла и добавила шёпотом в сторону: – Дурак здоровый…

– Кто?

Правая снова огляделась и тихо пробурчала:

– Кощей.

– Поругались что ли?

– Угу, поругались, – согласилась правая.

– С ним поругаешься, ага, – промямлила левая. – Живо хвост колечками на колбасу нарубит.

Я сочувствующе покивал, а Михалыч наоборот, прищурился и ехидно спросил:

– И чавой-то ты, милок, в этот раз затребовал?

– А я чё? Я ничё! – завозмущалась левая. – Гоняет нас целыми днями по всему миру, а мы, может быть, устала и кушать хочу!