Страна контрастов. Мемуары разработчика ядерного оружия СССР

Смерть Сталина не была совсем неожиданной – во время резкого ухудшения его здоровья, за несколько дней до смерти, по радио регулярно передавали информационные сообщения о состоянии здоровья вождя.

В один из таких дней меня послали в магазин за хлебом. Стою в очереди. Очередь небольшая, но движется медленно – хлеб был весовой, каждую буханку продавец взвешивала, оценивала. В очереди, как обычно, галдёж, обмен новостями. Вдруг из репродуктора на столбе раздалось: «Передаём информационное сообщение о состоянии здоровья Иосифа Виссарионовича Сталина…». Люди в очереди мгновенно смолкли и замерли в напряжённом ожидании вестей. Мне врезались в память лица людей, на которых были тревога и страх, – если Сталин умрёт, как будем без него, что с нами будет?

После смерти Сталина у людей моего окружения, у всех без исключения, чувствовалась неподдельная горечь утраты. Мой сосед, мальчишка 14 лет, сбежал из дома и поехал в Москву на похороны Сталина, но его сняли с поезда и вернули домой.

9 марта в день похорон Сталина занятия в школе отменили. Был солнечный весенний день, бежали ручьи. Я на улице катался на коньках по льду, покрытому талой водой. В полдень в минуту прощания со Сталиным завыли гудки – гудели все шахты и паровозы. Такой тревожный вой я слышал первый и, надеюсь, последний раз в жизни. Гудки смолкли, и я снова стал кататься на коньках – жизнь продолжалась.

«Почочка» и «Пик Сталина»

В 1953 году я перешёл в пятый класс. Нас снова перевели в школу №102. Появились новые предметы и учителя. Наряду с русским, начали изучать украинский язык. Учиться стало интересней.

Классным руководителем у нас была преподаватель ботаники Варвара Емельяновна. За глаза её звали «Почочка» – на уроке ботаники она так ласково называла почку растения. Кстати, клички были и у других учителей. Например, завуча из-за высокого, под два метра, роста называли «Пик Сталина». И ученики без кличек не оставались. Так, учитель немецкого языка (его кличка «Дойч») одну из девочек звал «Коровой» (это была грузная девочка-переросток, ростом в полтора раза выше всех в классе; дети ее звали «Мама»), а другую – «der Frosch» (жаба, лягушка). У Дойча был вид солдафона – в галифе, хромовых сапогах. Он вдалбливал нерадивым ученикам немецкий язык, толстым трёхцветным карандашом стуча по голове. Был груб, порою жесток, однако, надо отдать ему должное, немецкий язык в объеме средней школы мы освоили неплохо.

Совсем другая манера обучения была у учительницы арифметики Татьяны Зиновьевны.

5 класс, школа №102, 1953—1954 годы. Справа классный руководитель, учитель ботаники Варвара Емельяновна, слева учитель математики Татьяна Зиновьевна. Я в первом ряду крайний слева. Фото из семейного архива

Она никого не обзывала, была спокойной, не повышала голоса. При этом в классе царили внимательная тишина и порядок. Татьяна Зиновьевна обладала удивительной способностью мудрёную задачку представить в виде, понятном детям. Если она видела, что ученик не понимает сути задачи, то сводила ее к задаче «о птичках», типа: на проводе сидело пять птичек; две птички улетели; потом прилетели и сели на провод ещё три птички. Сколько птичек стало на проводе?